Помещение представляет собой громадный сейф, защищённый дверями, которые доставили бы много радости взломщикам бронированных сейфов: специальная сталь, наверняка в полметра толщиной. Дверные коробки и петли тоже стальные. На торцах дверей семь кругов, на самой двери закреплён штурвал. Круги – это, очевидно, окончания штырей, которые выдвигаются поворотом колеса штурвала, запирая дверь надёжней некуда.

В помещении стоят большие витрины – наверняка из бронированного стекла. И вот наконец я вижу их – драгоценности английской короны: мечи, державы, скипетры и конечно же короны. А к ним – расшитые коронационные мантии, чаши и кружки и прочая всевозможная утварь, которой положено находиться на праздничном столе любого приличного короля. Короче: в этой сокровищнице просто громадная куча золота. И как же тут найти наше золото нибелунгов? Если ты к тому же не можешь останавливаться у витрин на сколько захочешь, а едешь мимо них на траволаторе.

Урд, похоже, на эту тему не парится. Продолжая что-то бухтеть-бормотать себе под нос, она становится на один из траволаторов, я следую за ней. Мы медленно проезжаем мимо сокровищ, и я стараюсь читать информационные таблички к различным экспонатам. Вдруг это как-нибудь поможет нам найти нужный? Как раз сейчас я проезжаю мимо гигантского бриллианта. Называется он «Кохинор», и у него поистине впечатляющая история. Он постоянно переходил из рук в руки в результате разграблений и похищений и в конце концов оказался в короне королевы Виктории. Здесь он, пожалуй, достоин оправы из золота нибелунгов! Как-никак у золота тоже крутое прошлое. Так, может, корона – именно то, что мы ищем? Однако истории следующих сокровищ тоже далеко не мирные. Такое ощущение, что золото и драгоценные камни прямо-таки магическим образом притягивают распри и проблемы. Но это дело известное.

Госпожа Урдман, по-прежнему бормоча, сходит в конце маршрута с траволатора и, отойдя на шаг, оглядывается. Кажется, она не может решить, что осматривать дальше, недолго ходит туда-сюда и наконец останавливается у одной из витрин, которые можно рассматривать, не пользуясь траволатором. Перед этой витриной она снова принимается расхаживать взад-вперёд, пока в лице у неё не проскальзывает улыбка:

– Генрих, она здесь!

Госпожа Урдман показывает на витрину, мой взгляд следует за её указательным пальцем – и обнаруживает ложку из столовых приборов! Очень милая и тоже из золота, но по форме и величине явно для салатов. И что, она непременно должна быть из золота нибелунгов?

– Э-э-э… вы уверены?

– Абсолютно. Я видела, как золото пришло по морю. От пещеры дракона по морю и сквозь туман. Ювелир Генриха придал ему форму, позволяющую наливать туда масло. Эта ложка – то, что нам нужно.

Ага! Масло! Так и знал! Это столовые приборы для салата! Но что ещё за ювелир? И какое отношение к этому имею я? Тут и правда сильный туман, но нависает он не над морем, а над моими мозгами.

– Значит, так, госпожа Урдман, ничего ни о каком ювелире я не знаю. И с этой ложкой вообще не имею ничего общего.

Старуха смотрит на меня с удивлением:

– А при чём тут ты?

– Ну вы же сами сказали: ювелир Генриха. Но я не знаю никакого ювелира.

Госпожа Урдман смеётся:

– Не ты, Генрих. Генрих, Генри, Анри – с давних времён любимое имя разных властителей. Я видела расцвет и закат многих из них. Поэтому я и тебя так называю: имя кажется мне таким родным. Но сейчас мы говорим о Генрихе Втором. Он был помазан на царство маслом из этой ложки.

Ах вот оно что! Значит, ложка не для салата. Ну ладно, иначе это было бы слишком уж простенько для короля. Но я всё-таки задаюсь вопросом, откуда у госпожи Урдман такая уверенность. Ну, то есть в том, что ложка из золота нибелунгов. Но спрашивать её бесполезно. Её ответ мне явно ничего не даст. Эта женщина для меня просто загадка.

Я читаю, что сообщает о ложке табличка в витрине. «Ложка для коронации – это самый древний объект из сокровищ короны и относится к концу XII века. Использовалась во время коронационной церемонии для помазания властителя, при которой в неё капали освящённое масло из золотой ампулы в форме орла».

«Освящённое масло» звучит мощно. Похоже, становиться королём в Англии не так-то легко. И не так-то легко будет подобраться к этой ложке – витрина наверняка из бронированного стекла, – но даже лежи она здесь на открытой полке, ещё вопрос, как незаметно пронести её мимо охранников, которые повсюду на этой экспозиции смотрят в оба.

Но чего это я ломаю голову – Локи явно и это предусмотрел и снабдил нас необходимым инструментом. Думаю, Хильде стоит просто порыться в своём рюкзаке – и нужное приспособление у неё в руках, и вот мы уже совершенно спокойно выходим наружу с коронационной ложкой в кармане. Хотя по-прежнему остаётся нерешённой проблема с карликами.

Словно услышав мои мысли, в эту секунду на выставке появляется Хильда. Увидев её, я прихожу в ужас: видок у неё такой, словно она только что с кем-то дралась. Коса, которая ещё утром была аккуратно заплетена, теперь почти распустилась, светло-рыжие пряди растрепались. Кроме того, на правой щеке у неё большая кровавая ссадина.

Боюсь, карлики – ребята беспощадные!

– Что у тебя за вид? – испуганно спрашиваю я Хильду.

– Я, знаешь ли, только что с безумной вечеринки и вовсю там отплясывала, – зло глядя на меня, отвечает она.

– Прости, увидел тебя, и само как-то вырвалось!

– Да, а как ты думаешь, что там, на улице, сейчас было? Но мы этих карликов здорово отдубасили, теперь они на какое-то время притихнут.

Ха! Я так и знал! Это действительно карлики!

– Не хочу хвастаться – но не я ли оказался тем, кто распознал в школьниках карликов?

– И что? – Хильда пожимает плечами. – Мы одна команда. Если каждый здесь первым делом станет распространяться о том, что великого он опять совершил, мы никогда не справимся с нашей работой. А значит: прекрасно, что ты это заметил, – да! Полагаются за это дополнительные баллы? Нет.

Хильда была и остаётся просто врединой! Больше всего мне хочется взять и уйти. Пусть посмотрит, чего она сможет добиться с этим тупым Зигфридом! А кстати, где он, собственно, застрял?

– Где ты оставила Кена? – интересуюсь я у Хильды.

– Он в кафе у вольера с воронами, зализывает раны. Там действительно было довольно жарко. Эти карлики здорово на нас насели. Хорошо, что появились Хугин с Мунином и вместе со своими коллегами провели первоклассную атаку.

Я ведь уже слышал эти имена, не зная, о ком речь. В этот раз я переспрашиваю:

– Кто появился?

– Хугин и Мунин. Это вороны Вотана. В общем, божественные животные.

– А, так это вороны! Ах да, они же должны были отправиться в Лондон, твой отец говорил. Не пожелал, стало быть, положиться только на мощь валькирии, – ехидно улыбаюсь я.