Черные массы летучих мышей застилали небо, оглушая своими пронзительными криками. Это было грандиозное зрелище, и Джош на секунду ощутил себя обычным туристом. Он для пробы коснулся ее руки. Она не вздрогнула и руку не отдернула. Тогда он провел пальцем по ее ладони. Рука ее напряглась, и он затаил дыхание, надеясь, что она позволит еще чуть больше.

Между тем летучие мыши продолжали покидать пещеру, взмывая в небо и оглашая все вокруг своим пронзительным криком.

– Да, такое трудно себе представить, если не видел своими глазами, – прошептала она, проводив взглядом последнюю стаю.

Супруги японцы улыбнулись им, и, оживленно обсуждая это зрелище, все тронулись в обратный путь.

Уже через полчаса они были на территории гостиничного комплекса. В целом все прошло благополучно.

Джош облегченно вздохнул и посмотрел на часы.

Пора было идти.

Мулу, 14 октября, среда

– Мне нужно, чтобы самолет прибыл ровно в семь вечера, то есть через восемь часов после нашего разговора.

– Вы установили с ней контакт? Заслужили ее симпатию? – со смешком поинтересовался Уэйд.

– Установил, установил, – коротко ответил Джош. Ему было не до шуток. Впрочем, Уэйд принадлежал другому поколению; несмотря на свою моложавую внешность, он был на пару-тройку десятков лет старше 28-летнего Джоша. К тому же только он мог вывезти отсюда его с Эрин.

– У вас все в порядке? – спросил Уэйд. – Я не слышал вас несколько месяцев.

– Мотался взад-вперед, беспрестанно задания.

– Ладно, потом встретимся, посидим, поговорим. Не пропадайте, дружище, я уже по вас соскучился.

– Договорились, – ответил Джош и вспомнил о разговоре с Верном, который сказал ему нечто такое, о чем лучше было не говорить Уэйду. – С удовольствием выпью с вами и поболтаю.

– Заметано.

Джош отключил связь, с сожалением думая о редких встречах с друзьями. Когда он стал сотрудником ЦРУ, именно Уэйд Гейр на своем самолете доставлял его в горячие точки, а потом прилетал за ним. Они вместе обучались сначала военному делу, потом искусству проникновения в тыл врага. Уэйд пришел в ЦРУ после службы в полиции. И вот тогда, несмотря на разницу в возрасте, они здорово сблизились.

Он провел рукой по перилам, влажным после вчерашнего дождя. В джунглях царила тишина, казавшаяся ему подозрительной и угрожающей. По перилам, огораживающим дорожку с другой стороны, проскользнул геккон, с дерева, склонив головку набок, его внимательно разглядывала черными бусинками глаз большая птица с разноцветным оперением. Справа от него располагался вытянутый в длину бассейн, вдоль окружавшей его дорожки стояли шезлонги. Никто не купался, и в неподвижной воде отражалось голубое небо. В главном здании стукнула дверь, из нее вышла худая женщина в сером халате, с подносом. Она безопасна.

Щелкнула задвижка, и он повернул голову, уверенный, что это Эрин.

Она была явно чем-то расстроена, и он поспешил подойти к ней.

– Что случилось?

– Я везде искала, в коридоре, около номера, снаружи…

– Снаружи? – Как же он не заметил, что она выходила из номера? – А что вы потеряли?

– Фотографию.

– Фотографию? – Господи, при чем тут какая-то фотография, когда ей угрожает такая опасность!

– Да, фото моего отца. Он умер, когда я была девочкой. Может, это и глупо, но его фотография всегда со мной… Я никогда с ней не расстаюсь. А теперь она исчезла.

Она была растерянной, бледной, и он понял, что теперь она испугана по-настоящему, а не так, как в том случае с клаустрофобией. Значит, эта фотография была ей очень дорога.

Он подумал о сережке, которую носил в кармане уже пять лет, вскоре после зачисления на службу в ЦРУ. Это была память о матери, которая умерла пять лет назад, став жертвой жестокого насильника, проникшего в ее дом.

– А вчера, когда вы вернулись из Оленьей пещеры, она была у вас?

– Не знаю, я не проверяла.

Он посмотрел на часы, хотя мог определить время и по положению солнца. Сегодня в Оленью пещеру не было экскурсии, и никто из туристов не рискнул отправиться туда без проводника. Тенук подробно доложил ему обо всех перемещениях обитателей отеля. Группа туристов отправилась на экскурсию с гидом в одну из далеко расположенных пещер. Они ушли больше часа назад. На территории осталось всего несколько человек.

– Пойду в Оленью пещеру, – решительно сказала она, будто угадав его мысли. – Я не могу потерять эту фотографию.

– Эрин, думаю, вам не стоит…

– Идти туда одной? – закончила она. – Да ничего страшного, Джош. Сейчас же светло.

Но он не мог этого допустить.

– Я должна найти ее, Джош. Я слишком дорожу этим снимком, других у меня нет.

– То есть это не цифровой снимок, не отсканированный?

Она покачала головой.

Единственный снимок, поразился Джош. Трудно поверить, что в наш компьютерный век у нее не было диска с отсканированными фотографиями.

– У меня в компьютере есть копия, но эту… он сам мне ее подарил. Он…

Джош догадался: отец держал этот снимок в своих руках. И хотя другим это показалось бы слишком сентиментальным, он все понял. По его данным, отец Эрин скончался от аневризмы мозга, когда ей было двенадцать лет.

И для нее этот снимок был так дорог, что она забыла о близкой опасности, забыла, что нужно придумать, как отсюда выбраться. Правда, она уже составила какой-то план; он заметил карту у нее в сумке. Она решила разработать план побега самостоятельно, а не воспользоваться предлагаемыми маршрутами, где ее легко можно было выследить. Но ее плану не суждено будет осуществиться. Он увезет ее раньше, чем она предпримет самостоятельные шаги. Сегодня вечером он скажет ей, кто он такой, и она наверняка обрадуется, что теперь ей есть на кого положиться. И сразу после этого они покинут Мулу. А до вечера они свободны. Всего полчаса назад Тенук доложил ему, что его агенты, наблюдающие за рекой, не зафиксировали ничего подозрительного. Значит, он может пойти с ней и помочь найти столь дорогую для нее фотографию отца.

За последние полчаса точно по расписанию приземлился первый сегодняшний рейс, но проведенная еще до его посадки проверка пассажиров показала, что это были обычные безобидные туристы – две американки, путешествующие в одиночку, тоже одинокая француженка и супруги малайзийцы с двумя детьми. Пилот давно водил самолеты по этому маршруту, никто из вновь прибывших не представлял опасности, и тем не менее покидать Мулу этим путем было не очень благоразумно. Об этом говорила его интуиция. Сам он привык доверять интуиции, но как объяснить происходящее Эрин? Если сейчас он скажет правду, это может разрушить хрупкое доверие, установившееся между ними.