— Три дочери за четыре года. Я как раз рассказываю суперинтенданту.

Внезапно она замолчала и утратила цепь своих мыслей.

— Неважно. Я рада, что мистер Литтлджон зашел. Я хочу вас кое-о-чем спросить, суперинтендант. Только ответьте честно. Я это вынесу. Я привыкла к унижениям в этом браке.

Она сделала паузу, чтобы вздохнуть.

— Эта женщина в суде, напоминающая цыганку… она была… она была…

Хлоя наклонилась и обняла сестру.

— Не надо Эльвира, не надо. Ты уже достаточно натерпелась.

— Оставь меня в покое! Я хочу знать. Она была любовницей Джеймса? Я знала, что он был мне неверен. Знала долгое время.

Снова вмешалась Хлоя.

— Как ты можешь такое говорить? Ты никогда этого не знала. Это неправда. Это ложь, верно, суперинтендант?

— Не знаю, миссис Корнфорд. Должен заметить, эта женщина помогала ему с павильоном.

Миссис Тисдейл вздрогнула и застучала зубами.

— Она помогала ему и присматривала за павильоном вовремя его отсутствия.

— Она была его любовницей! Я знаю это! Я знаю, что он тратил деньги на кого-то еще. Мы еле выживаем, а он… Это жестоко.

Она замолчала.

— Я не пойду на похороны.

Литтлджон сказал, что ему пора, поскольку прошлой ночью он совсем не спал. И порекомендовал миссис Тисдейл тоже лечь спать.

— Я не пойду спать и не пойду на похороны. Я не могу отдавать дань уважения такому обманщику.

Суперинтендант ушел, оставив двоих женщин пререкаться.

«Похороны», «развод», «измена», «проститутка» — слова свистели возле его ушей как пули, когда Литтлджон шел через магазин.

Снаружи улицы были уже пусты. Мимо двери как раз проезжал последний автобус, «Королевский дуб» был пуст, «Фиш-энд-чипс» в конце квартала был почти пуст, и оттуда исходил запах застоявшегося масла. Единственной фигурой на пустынной площади был одинокий пьяница, готовый драться с любым, кто бросит ему вызов.

После отъезда Литтлджона из Эли, Кромвель отправился в Тайлекот. День был ясный, дул ветерок. Паводок спадал. Почти в каждом доме женщины сушили вещи, а мужчины убирали грязь и мусор из садов и домов.

К трем часам Кромвель добрался в Тайлекот. Люди сновали как муравьи, убирая мусор или обмениваясь впечатлениями по поводу ущерба. Занятий в школе не было, и дети развлекались, шлепая по лужам в резиновых сапогах. Некоторые запускали на мелководье лодки.

Марта Гомм все еще жила в Тайлекоте и помогала домовладелице чистить и сушить ковры и коврики, а также вымывать ил из комнат нижнего этажа. Миссис Саутери была во взвинченном состоянии и призналась Кромвелю, что не знает, что бы она делала без Марты Гомм.

— Она отложила свои проблемы и занялась моими. Никогда не скажу про нее плохого слова и слушать таких слов не буду.

На Кромвеле была матерчатая кепка. К сложившимся обстоятельствам она подходила лучше, чем его обычный котелок. Он выглядел свободным и непринужденным и начал помогать миссис Саутери двигать мебель и носить ведра.

— Вы знали, что они неженаты?

— Узнала, когда его нашли мертвым. Если бы знала и прогнала, то никогда бы себе этого не простила. Такая девушка, как Марта, хороша для любого мужчины, неважно, женатого или нет.

— А где она?

— У моей сестры в Феттинге. Это в двух милях по дороге. Дом сестры стоит выше, поэтому там суше, вот Марта и пошла взять постельное белье. Здесь все кажется влажным, даже если вода его не коснулась. Не представляю, как справлюсь со всем этим.

— Скоро все наладится. Хорошая уборка и просушка, и вы обо всем этом забудете.

Миссис Саутери выразила сомнение, но спорить не стала. Они были слишком заняты. Кромвель курил трубку и мыл полы в гостиной.

— Она здесь.

Марта Гомм как раз толкала старый велосипед по садовой дорожке. К багажнику был привязан огромный сверток, еще один она несла в руках. Миссис Саутери представила ее Кромвелю.

— Это друг мистера Литтлджона.

Щеки Марты раскраснелись от усилий, но двигалась она как-то автоматически, потом взглянула на комнату и с благодарностью кивнула Кромвелю.

— Спасибо.

Миссис Саутери отправилась наверх распаковывать белье и оставила их вдвоем.

Волосы Марты по-прежнему были длинными и прямыми и обрамляли бледный овал лица. Она выглядела уставшей от труда и горя и с трудом удерживала себя в вертикальном положении.

— Присаживайтесь, мисс Гомм и давайте поговорим. Я сделаю чай.

Кромвель раскладывал на столе необходимые принадлежности. Марта достала лепешки и масло. Затем отнесла наверх поднос для миссис Саутери. Кромвель ее подождал, они уселись и минуту или две молча ели и пили.

— Готовы немного поговорить?

Она дружески посмотрела на него. Сержант навел в комнате порядок, и она снова стала напоминать дом, несмотря на голые полы.

Сгущались сумерки. Снаружи слышались голоса, грохот ведер, плеск воды. Местные добровольцы-пожарные запускали маленькую помпу, чтобы выкачать воды из низких мест. Дождь прекратился, и они повеселели. Один из них поддерживал боевой дух пронзительным свистом.

— Темнеет. Как только закончим пить чай, надо будет занести ковры и вещи.

— У вас есть предположение, кто хотел убить мистера Тисдейла?

Какой-то момент она смотрела на него пустым взглядом, и сержант поправился.

— Я имею в виду мистера Лейна.

— Нет.

Она съела лепешку и передала Кромвелю тарелку.

— У него не было врагов здесь или среди ярмарочного братства?

— Нет. Он всем нравился. Он был веселый и всегда готовый помочь. Может, потому что он был маленького роста, а на ярмарках, в основном, крупные мужчины, они всегда были готовы прийти ему на помощь. Некоторые из них, казалось, относились к нему как к мальчику, защищали его от хулиганов. Думаю, многие хотели бы посчитаться с его убийцей.

Вся ее жалось была направлена на маленького компаньона, ставшего жертвой убийства.

— Это бессмысленно. Бессмысленно убивать такого человека как Джеймс.

— А как вы вообще попали в этот ярмарочный бизнес?

— После смерти родителей до шестнадцати лет я жила со сводной сестрой отца. Потом ушла от них, они устроили меня на перчаточную фабрику, а когда она закрылась, тетя постоянно попрекала меня, что я для них обуза. Потом я работала официанткой в отеле возле Брайтлингси и познакомилась там с мужем. Он предложил мне присоединиться к нему и жить в доме на колесах. Я согласилась только при условии, что он на мне женится. Он согласился. Остальное я рассказывала мистеру Литтлджону. Повторить?