— Айрина и Кристина сегодня выходные. Они одеваются наверху.

Литтлджон пришел к тому же заключению: со второго этажа слышались голоса и звуки шагов. Спустилась Айрин. Она тоже выглядела удивленной ранним визитом.

— Вы — ранняя птица, суперинтендант.

Снова! Литтлджон задумался, когда дом Тисдейлов придет в нормальное состояние.

— Я вас надолго не задержу. Просто пришел узнать о передвижениях каждого в ночь, когда убили вашего отца.

Шаги наверху прошествовали по направлению к двери, а потом остановились, словно кто-то прислушивался. Кристина закричала:

— Кто там?

Ответила Айрин.

— Суперинтендант Литтлджон, Крис.

— Ранняя птица.

Метафоры Тисдейлов оригинальностью не страдали. Крис спустилась вниз. Она и Айрин были уже полностью одеты. Айрин поправила халат Барбары, чтобы было меньше видно горло и грудь. Все три девушки стояли рядом в ожидании вопросов Литтлджона.

— Кто там?

Это был слабый голос миссис Тисдейл. Айрин крикнула от подножия лестницы:

— Суперинтендант Литтлджон, мама. Не беспокойся. Он не к тебе.

— Правда, суперинтендант?

— Да.

— Он говорит, что ты не нужна здесь, мама.

— Что?

— Он не хочет тебя беспокоить.

— Он — ранняя птица.

Айрин не ответила, и миссис Тисдейл замолчала.

— Я зашел узнать, где вы все были вечером, когда ваш отец уехал.

Снова зазвонил дверной звонок. Дверь открыла Айрин, одетая в голубой костюм. Это был молочник, и девушка вернулась с тремя бутылками молока, которые она затем поставила на стол среди остатков завтрака.

— Простите за беспорядок в доме, суперинтендант. Все вверх дном.

— Я все понимаю, мисс Тисдейл. Я просто хочу узнать, где вы все были, а потом уйду. Извините за вторжение, но эти рутинные вопросы достаточно важны. Не расстраивайте свою маму.

Кристина, не сказавшая ни слова, а только поздоровавшаяся с Литтлджоном, исчезла где-то в комнатах позади гостиной. Барбара сидела в кресле-качалке. В 50 лет она будет копией своей матери: ленивая, неряшливая, легкомысленная.

Айрин явно хотелось побыстрее закончить разговор и убрать суперинтенданта из неубранного дома.

— Сделаю все, чтобы вам помочь.

— Полагаю, ваши отец и мать были здесь в семь часов, а затем отец уехал.

— Да. Так сказала мама. Они были одни. Мы все попрощались с отцом и ушли.

— Хорошо. Мисс Барбара?

Барбара прекратила раскачиваться. Айрин снова поправила ее халат.

— Я была в Халстоне. У Алекса был выходной и мы поехали в «Синий кабан» поужинать. Отсюда мы ушли около четырех. Тогда я и попрощалась с папой.

Айрин сказал, что ушла в церковь на службу, начинавшуюся в 6.30. Дом она покинула в 6.15.

Как написал Литтлджон в своем блокноте, он был слегка удивлен, какого друга выбрала себе Айрин. Говорили, что он букмекер. Должно быть, у него хороший вкус: Айрин выглядела самой привлекательной из трех дочерей.

Вернулась Кристина.

— Мы ездили в Экселби. Это в нескольких милях отсюда. Там мы остановились на чай в «Единороге» и начали собираться назад после семи часов. Когда я вернулась, отец уже уехал. Это было около девяти часов. Я только оставила записку маме, что буду поздно, и снова ушла.

Алекс, конечно, подтвердит слова Барбары, священник — Айрин, а зубной врач Гарри отвез Кристину в «Единорог».

— То есть когда вашему отцу пора было уезжать, в доме были только он и ваша мама?

— Да.

Все дяди и тети были активными прихожанами, и навестить их стоило только после службы. В этом Айрин была уверена.

— Дядя Сэм — дьякон в Бетесде, и там была юбилейная служба. Из церкви его невозможно было вытащить. Тетя Хлоя и дядя Вальтер были там же. Дядя Бертрам — органист в церкви Святого Чада, куда я хожу. Он тоже был на службе.

Суперинтендант представил себе дядю Бертрама с полыхающим носом за клавиатурой органа.

— Когда вы вернулись домой, мисс Айрин?

— В восемь часов после службы. Я договорилась встретиться с Джо в 8.30

— Ваша мама была здесь?

— Нет. Она отправилась повидать дедушку. Она всегда навещает его по воскресеньям.

— Когда она вернулась домой?

— Точно не знаю. Я вернулась после одиннадцати, она уже легла, поэтому я не стала ее беспокоить.

— Мисс Кристина, ваша мама была дома около девяти часов?

— Нет. В доме было темно, а я почти сразу ушла.

— Итак, вы все вернулись поздно, и ваша мама уже легла спать.

Все трое с ним согласились. Литтлджон поблагодарил всех за ответы и извинился. Когда он дошел до двери магазина, то услышал, как они возбужденно болтают друг с другом.

Владелец соседнего отеля стоял возле двери, курил, наслаждался воздухом и наблюдал за прохожими.

— Доброе утро, — сказал он.

Литтлджон тоже поздоровался и спросил, где найти гараж Тратчли. В телефоном разговоре Кромвель упомянул счет за бензин.

— За углом первый поворот направо. Это убийство Тисдейла — твердый орешек? Никогда бы не поверил. Такой хороший человек. Надеюсь, он не совершил самоубийство? Я бы его не осудил.

— Почему?

— Семья обеспечила ему собачью жизнь. Моего родственника в «Лебеде» вы уже расспрашивали. Они считали себя на голову выше бедного Джима и дали ему это понять.

Мистер Тинкер прикурил новую сигарету от окурка предыдущей и швырнул его далеко на дорогу.

— Это вызывало у меня отвращение.

На этот раз он плюнул точно на дорогу.

— Мистер Тинкер, вы знаете, когда он уехал в воскресенье вечером?

— Около семи, полагаю. Думаю, что было примерно семь часов, потому что я слушал программу по радио. Она закончилась в семь часов, и я вышел в задний двор подышать воздухом. У нас один двор, но разные ворота и постройки. Джим как раз выводил машину из гаража и пытался ее завести. Это всегда была непросто — машина ведь не новая. Он завел двигатель и уехал. Жена была с ним. Он обычно отвозил ее к отцу по воскресеньям, а затем уезжал.

— Вы видели, как вернулась миссис Тисдейл?

— Нет, но слышал. Она вернулась примерно без четверти одиннадцать. Стены здесь нетолстые, поэтому мы можем многое слышать.

— Это обычное время, когда она возвращалась?

— Нет. Обычно это было около десяти. В этот раз она запоздала.

— Вы уверены во времени?