class="p1">— …И вот сказка стала былью, — сказал я. — Красивое каменное двухэтажное здание, оформленное московскими художниками. Просторный актовый зал, светлый вестибюль, спортивный зал, тридцать кружков и секций — прекрасное место для продвижения культурной работы…

Я вдруг вспомнил, что Пол Маккартни был женат на одноногой.

— Адмирал Чичагин всегда выступал за культуру, — согласился Хазин. — В Италии он приобрел несколько пейзажей Бернардо Белотто, но, к сожалению, след этих шедевров утерян.

— Открылось летнее кафе «Теремок», — добавил я. — Открылся клуб осознанной трезвости «Оптималь».

— Чичагин всегда выступал за осознанную трезвость.

Взбежали по широким ступеням, Хазин толкнул дверь клуба, и мы вошли в прохладный вестибюль. От оформления в пятьдесят шестом московскими художниками осталось не так уж много: на левой стене трудился мужик с рубчатым лицом, на правой стороне тревожно всматривалась в небо женщина-авиатор, напоминавшая рыбу-молот. Про то, что Чичагин предсказывал развитие авиации, Хазин промолчал — поперек широкого фойе лежал на боку фанерный мужик исполинских размеров.

— Интересно, — сказал Хазин.

Два мальчика под руководством сильно перепачканной краской тетки покрывали его коричневой грунтовкой.

— Думаю, все-таки Гулливер, — заметил я.

— Согласен, — сказал Хазин и сфотографировал.

Кабинет заведующей находился на втором этаже, рядом с помещением драмкружка. Лестница была заставлена бумажными цилиндрами и кубами поролона, в коридоре второго этажа пахло кислым клеем, вдоль стены стояли рассохшиеся деревянные куклы, заведующая клубом Зинаида Захаровна считала на калькуляторе в своем кабинете.

— Вы от Станислава? — улыбнулась Зинаида Захаровна.

Я представлял ее иначе.

— От Крыкова, — подтвердил я. — И от Александра Федоровича. Мы собираем материал об истории Чагинска и о его современности, в частности нас интересует ваш…

Дом творческих компетенций; как сейчас клуб называется, я забыл.

— КСЦ, — подсказала Зинаида Захаровна. — Культурно-спортивный центр «Дружба».

— Культура, просвещение, досуг. — Хазин снял заведующую. — Читатель хочет знать, как приумножилось достояние…

— Знаю-знаю! — Зинаида Захаровна бодро вскочила с места. — Пройдемте, там все готово!

Лет ей, пожалуй, сорок.

Зинаида Захаровна выскользнула из кабинета, мы пошагали за ней. Хазин щелкал за спиной фотоаппаратом.

Клуб — стандартная точка локфика. Клуб, лучшая школа, поликлиника, памятник энтузиастам тыла, локомотивное депо, комбикормовый комбинат.

— …Наш клуб является признанным культурным центром всего района. На нашей базе проводятся ежегодные смотры школьной самодеятельности, соревнования по боксу и самбо, ставятся спектакли, организуются дискотеки и танцевальные вечера…

Хазин снимал с локтя, Зинаида Захаровна рассказывала. Я отметил, что получалось у нее суховато: возможно, журфак, воодушевление отчетливо натужно. По-хорошему записать бы на диктофон, но особого резона нет, все равно трафарет готов.

— …Старейшему работнику скоро восемьдесят, а самому молодому шестнадцать…

Мы спустились на первый этаж, преодолели холодные коридоры и светлые рекреации КСЦ «Дружба» и оказались в небольшом симпатичном загончике, расписанном в морской тематике. Рыбы, осьминоги, затонувший корабль, веселая подводная лодка.

— Проходите! — Зинаида Захаровна гостеприимно толкнула субмарину в бок.

Открылся полукруглый ход, я вступил в темноту подводной лодки и остановился. Щелкнул выключатель.

Первые несколько секунд я даже не пытался понять.

Зинаида Захаровна стояла под шляпкой огромного мухомора.

В принципе, я привык, но здесь, похоже… Хазин прав, с перебором.

— Мы клеили его два месяца! — восторженно объявила Зинаида Захаровна. — Как вам?

— То, что мы искали! — Хазин сфотографировал заведующую под мухомором.

Перебор.

Зинаида Захаровна обняла мухомор.

— Знаете, лет десять назад мы начали собирать игрушки, которые мастерили дети в наших кружках. И сейчас у нас самая богатая коллекция в области!

Несомненно, самая. Помещение размером со школьный класс было плотно заполнено самодельными игрушками. Из дерева, из проволоки и пластмассы, из резиновых покрышек и пластиковых бутылок, Серый волк из старого велосипеда, сороконожка из теннисных мячей, в углу тускло и печально поблескивал Железный Дровосек в полный рост, составленный из ведер, цепей и молочного бидона. Мне тоже захотелось обнять гигантский мухомор, я в очередной раз склонялся к тому, что противостоять этому бессмысленно. На полу лежал длинный шланг.

— Каа? — спросил Хазин.

Немного жутковато. Народ склонен к конструированию игрушек, это всегда настораживает.

— Это наш Кузя! — Зинаида Захаровна с гордостью указала на шланг. — Знаете, это самый старый жилец нашего зала, можно сказать, долгожитель…

Я заметил, что Кузя не есть удав в полном понимании этого слова: кто-то приладил ему к брюху длинные красные плавники — стал драконом.

— Его делают из старых носков! — доверительным шепотом сообщила заведующая. — И каждый год его длина увеличивается на полтора метра!

Скорее вытянутый аксолотль.

— Это потрясающе, — сказал я.

— Все обожают с ним фотографироваться! — хлопнула в ладоши Зинаида Захаровна. — Потому что он приносит удачу!

Зинаида Захаровна схватила носочного удава, вручила Хазину голову и несколько раз обошла вокруг. Хазин тут же запутался в змее и стал похож на Лаокоона, и Зинаида Захаровна сфотографировала его на казенный фотоаппарат.

— Просто чудесно! — радовалась Зинаида Захаровна. — Отличные снимки!

— Мы обязательно поместим их в книгу, — пообещал я.

Хазин стал освобождаться от Кузи, но случилась странная штука — удав словно прилип к хазинской куртке, обвил ее вокруг и отпускать явно не собирался.

— Он у нас с секретом, — игриво объявила Зинаида Захаровна. — Не отпускает просто так, надо знать волшебное слово!

Хазин попытался отлепиться от удава с усилием, но в носочной твари, похоже, действительно имелся секрет — отлипая от Хазина в одном месте, он немедленно прилипал в другом.

Зинаида Захаровна наслаждалась. И я, в общем-то.

— Пусть пока товарищ подумает, а мы подойдем к главному. — Зинаида Захаровна взяла меня за руку. — К тому, что вы хотели увидеть!

Хазин бился в объятиях античности, а мы с заведующей переместились в противоположную сторону комнаты, где стояли елка и стог.

Впрочем, вблизи обнаружилось, что это не стог.

— Вот! — Зинаида Захаровна с гордостью указала на фигуру. — Это и есть наша гордость!

Со стороны Хазина послышался стон.

Честно говоря, я представлял Чичагина несколько иным. Более каноническим, что ли. А здешний был изготовлен из разных материалов; основной корпус, насколько я понял, из пня, добытого вместе с корнями. Центральную часть покрывала проволочная алюминиевая кольчуга, вместо рук суровые и корявые дубины, в могутных руках адмирал держал колесо от телеги, оно, видимо, символизировало штурвал, голова… Я не понял, из чего она построена, мне показалось, что каким-то хитрым образом сложена из старых книг.

— Это наши педагоги придумали, — улыбнулась Зинаида Захаровна. — Он как бы корнями в родной земле, в руках прави́ло, а книга — всему голова. Первое место на областном конкурсе получили!

Я подумал, что зря мы сегодня так — музей, потом клуб, реально перебор, на телевышку никаких сил не останется.

Хазин между тем проиграл сражение со змеем, окончательно в нем запутавшись, и покорно уселся на