произнесла Марта. – Я же не боюсь её угроз. Да и наконец, каким образом она могла узнать что-нибудь о нас?

– Как обычно, все можно узнать, в особенности, когда дело идет о таких поступках, как наши, или вернее ваши.

– Если бы я дрожала за свою жизнь, так как ты дрожишь за твою, нам нечего было бы сейчас бояться, – с горечью произнесла она. – Ну да все равно, не будем отвлекаться на другие темы. Что нам теперь делать? Или вернее, что должна делать я?

– Наконец-то! И какой ты можешь быть благоразумной и приятной женщиной, когда захочешь! Так вот, видишь ли, как я уже намекнул, нам следует прежде всего вернуться в Париж и заполучить изумруд. Я уверен в том, что при соблюдении известной осторожности, мы можем добиться этого без особенного риска для себя. Но если на нашем пути встретится какое-либо препятствие, мы должны его устранить. Надеюсь, ты меня поняла, я старался выразить мою мысль как можно деликатнее.

– То есть ты предлагаешь мне убийство? – холодно спросила Марта.

– Если ты непременно хочешь называть вещи своими именами, да, я ничего не буду иметь против этого.

– Шарль Дисон! – голос Марты дрогнул, – я готова принять участие в похищении изумруда и беру на себя за это всю ответственность, но сообщницей в убийстве, я не буду.

Он насмешливо рассмеялся.

– Странно. Я никогда не думал, что вы так щепетильны, после одного известного вам случая…

– Послушай! – задыхаясь от гнева, начала Марта, – давай, объяснимся раз и навсегда. Как бы ни было тяжело твое положение, мое во сто раз хуже. Все, что я сделала, было совершено благодаря тебе, ты толкал меня на это. Но дальше так продолжаться не может. Если ты еще когда-нибудь скажешь хоть одно слово о преступлении в замке Гекзам, клянусь тебе, этот кинжал очутится у тебя в груди. Еще немного и я сделаю это сейчас, после чего сама брошусь в море. По крайней мере, там я буду спокойна.

– Ты с ума сошла! – воскликнул Дисон. – Сейчас же спрячь кинжал. Неужели ты не понимаешь, что все твои глупости приведут только к тому, что мы попадем в руки полиции.

Несмотря на бушевавший в нем гнев, в голосе его чувствовался невольный страх к молодой женщине, которая, пользуясь этим, сумела продержать его в подчинении до самого конца совещания.

Видно было, что ему хорошо был известен предел её терпения, переходить который он явно не собирался. Поэтому он сразу сказал другим тоном:

– Итак, повторяю еще раз, прежде всего надо уехать отсюда в Париж. Багажа у нас, к счастью, немного, следовательно, наше появление на вокзале пройдет незамеченным. Завтра же утром мы можем уехать, но само собой разумеется, порознь. Тебе нечего беспокоиться за незнание французского языка. Он тебе и не понадобится. Я усажу тебя на поезд здесь и встречу на вокзале в Париже.

– Каким это образом? – недоверчиво спросила она.

– Очень просто. Ты поедешь на пассажирском поезде, а я на экспрессе, отходящем через пять минут после твоего и приходящем в Париж на три часа раньше. Таким образом, я встречу тебя на вокзале, и мы вместе проедем в небольшой отель, где хотя и не будет такой роскоши, как в Гранд-Отеле, но зато мы будем в полной безопасности. Прошлый раз нам необходимо было остановиться в Гранд-Отеле, чтобы произвести впечатление богатых людей и сделать правдоподобным получение в приданное изумруда, но все-таки это было очень рискованно. В случае, если нам придется прибегнуть к решительным мерам по отношению к ювелиру, вспомни только как он с нами обошелся. Сколько он торговался и наконец дал нам за изумруд пятидесятую часть его настоящей стоимости, которая была ему, однако хорошо известна. Поэтому-то нам нечего опасаться полиции, он сам её боится. Навязал нам невыгодную сделку, пусть теперь расплатится.

В этом последнем замечании было столько наивного цинизма, что Сюлливан едва удержался от смеха.

– Давай воспользуемся тем, что мы пока в безопасном месте, – продолжал Дисон, – и составим план действий.

– Не подумай, пожалуйста, что я говорю это с какой-нибудь задней мыслью, просто я полагаю, что, когда мы покончим с этим дельцем, нам следует на некоторое время поселиться, отдельно. Ты могла бы временно пожить, хотя бы в Марселе, а я поеду в Лондон. Затем мы снова съедемся и окончательно перекочуем в какую-нибудь другую страну света. Что ты на это скажешь?

– До тех пор, пока мы не вернемся в Англию, мы не будем расставаться, – твердо ответила Марта. – Ты меня оттуда увез, ты и должен привезти меня обратно.

– Однако она дьявольски умна! – прошептал Сюлливан.

– Хорошо, хорошо, я хотел только узнать твое мнение, – поспешно согласился Дисон. – Прежде всего, я хочу быть справедливым.

– Какое неожиданное великодушие! – устало улыбнулась Марта, – А я уже было подумала, что ты хочешь от меня избавиться, захватив с собой вместо меня изумруд. Оказывается, я была неправа.

– Однако уже поздно и мне надоело тут сидеть. Пойдем домой.

Она поднялась с места, но Дисон удержал ее за руку.

– Слышишь? Что это за шум? – испуганно спросил он.

– Ничего, может крысы, – презрительно пожала она плечами. – Ты так легко пугаешься.

– Если это крысы, то они должны быть необыкновенных размеров, – ответил Дисон.

В действительности напугавший его шум произвели Спенсер и Сюлливан, застигнутые врасплох неожиданным окончанием разговора.

– Пойдем напрямик, – прошептал Сюлливан, как только им удалось обогнуть угол сарая, – но ради Бога тише. Не надо их пугать.

Последние приготовления

На следующий день Спенсер и Сюлливан попросили принести завтрак к себе в комнату и, пользуясь отсутствием посторонних, стали окончательно вырабатывать дальнейшую программу своих действий.

– Мне кажется, лучше всего поступить будет так, – начал Спенсер. – Мы позавтракаем и сразу же отправимся на вокзал, с таким расчётом, чтобы я успел купить билет на экспресс, прежде чем приедут Дисон и Марта. Вы тоже в это время возьмете себе билет, и как только наша парочка рассядется по вагонам, мы в свою очередь займем свои места.

– Значит, я потащусь на пассажирском поезде, весло, – произнес Сюлливан, – и доползу до Парижа на три часа позже, чем вы.

– Что делать, – улыбнулся Спенсер, – я не рискую сесть в один поезд с Мартой. Если она меня увидит, наше дело проиграно. Мне даже придется соблюдать полную осторожность, пока поезда будут стоять рядом на вокзале. Она может увидеть меня в окно.

– Не оправдывайтесь, дорогой мой, я отлично понимаю, в чем дело.

Все произошло так, как они предвидели. Дисон усадил Марту в вагон пассажирского поезда, а сам занял свободное купе в экспрессе. Последний почти тотчас же тронулся в путь, увозя с собой и Спенсера, а через пять минут после него от станции отошел поезд Марты и Сюливана.

Задача Спенсера в Париже была нетрудной. Надо было только не терять из виду Дисона.

Выйдя с вокзала, Дисон прекрасно говоривший по-французски, тотчас же подозвал извозчика. Следовавший за ним Спенсер слышал, как он назвал одну из самых отдаленных улиц Латинского квартала. Молодой человек вскочил на первого попавшегося извозчика и велел везти себя на угол этой же самой улицы.

Это была одна из улиц старого Парижа, которая была известна Спенсеру по его прежнему знакомству с городом. По одной её стороне шли монастырские постройки, на другой находилась небольшая гостиница.

У входа в последнюю и остановился Дисон.

– Отлично, мой дорогой друг, – прошептал Спенсер. – Теперь мы будем знать, где вас надо искать. Думаю, теперь я имею право сделать маленький круг по Булонскому лесу.

Некоторое время спустя, совершив небольшую прогулку пешком, он был уже около вокзала. Как раз в это время пришел поезд.

– Ирландец одним из первых пассажиров, выскочивших из вагона.

– Все благополучно, – встретил он своего друга. – Она здесь.

– Пойдемте поскорее прочь, – заторопил его