Спенсер. – Я знаю где, в случае надобности, найти нашу парочку. Я проследил за Дисоном. Теперь, по-моему, нам следует отправиться к Аньелю и предупредить его о том, что его ожидает.

Увидев входящих в магазин англичан, ювелир сразу понял, что его ожидает очень неприятный разговор. Было ясно, что им удалось добиться более или менее серьезных результатов. Тем не менее, стараясь перебороть волнение, Аньель, слегка бледнея, пригласил их в свой кабинет.

– Очень рад вас видеть, господа! – с наигранной веселостью воскликнул он. – Вероятно, вы получили какие-нибудь интересные сведения относительно, вашего дела?

– Вот именно, – серьезно произнес Спенсер, – и даже чрезвычайно важные.

– Касающиеся лично вас, – добавил Сюлливан.

– Неужели? Можно узнать, в чем дело? – натянуто улыбнулся ювелир.

– Это очень прискорбно для вас, – по-прежнему серьезно заметил Спенсер.

– Боже мой! И все по поводу этого изумруда? Что я за несчастный человек! Как я мог выдать такую сумму!

– Вы знали, что делали, – многозначительно произнес Сюлливан. – Вы ничем не рисковали.

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? – встрепенулся старик.

– Довольно пустых разговоров, – сурово прервал его Спенсер. – Вы не могли не знать, что этот камень приобретён нелегальным путем.

– Уверяю вас, господа, – дрожавшим голосом взмолился старик, – я купил его самым честнейшим образом, ни секунды не подозревая, что он украден. Этот изумруд вот уже сколько времени не дает мне покоя, и я готов сейчас же вернуть его прежним владельцам, если только они выплатят мне выданную мной за него сумму.

– Этого не будет, – твердо произнес Спенсер. – Об этом забудьте. Изумруд был украден и должен быть возвращен своему законному владельцу совершенно безвозмездно.

– Но тогда, я разорён! – простонал Аньель.

– Хватит, – улыбнулся Сюлливан. – Мы не так наивны, чтобы поверить в банкротство известного парижского ювелира, из-за потери какой-то тысячи фунтов стерлингов.

– То есть как это тысячи фунтов стерлингов? Я не понимаю… – смутился ювелир.

– Очень жаль, что вы не понимаете, – строго произнес Спенсер. – Нам отлично известно, что изумруд был куплен вами именно за эту сумму.

– Значит, эта каналья все-таки выдала меня! – воскликнул ювелир.

– Вот как! – подхватил Сюлливан. – Значит, вы знали, что имеете дело с канальей?

Аньель заметил свою ошибку и сообразил, что его посетители играют с ним, как кошка с мышкой, сделал невероятное усилие, чтобы вернуть себе обычное хладнокровие. Но это ему не удалось, и в голосе его продолжали слышаться дрожащие нотки.

– Их было только двое: мужчина и женщина. Провались они пропадом… От души желаю им попасть на эшафот!

– Ваше замечание заставляет нас вернуться к главному предмету нашего разговора, – сказал Сюлливан. – Дело в том, что, если бы вы не видели нас перед собой в настоящую минуту, рисковали бы очень и очень скоро перейти в иной мир.

– Я? – испуганно воскликнул ювелир. – Каким образом?

– Нам удалось выяснить, что вас хотят ограбить и в случае надобности, даже убить, – спокойно произнес Спенсер.

– Боже мой! Боже мой! – простонал Аньель.

– И эти разбойники явятся сюда? – смущенно пробормотал ювелир.

– Да, если они не изменили свой план действий, но я уверен, что он остался неизменным и будет приведен в исполнение, если мы им не помешаем.

– Но каким же образом можно им помешать, господин Сюлливан?

– Об этом не беспокойтесь. Если вы поможете нам и будете с нами заодно, вам нечего бояться. Но если вы предпочитаете обратиться к помощи полиции, берите на себя всю ответственность, мы умываем руки. Так что вы выберете?

Ювелир на минуту задумался. Он не мог не осознавать, что лично ему, в силу некоторых обстоятельств, гораздо спокойнее будет не иметь дела с полицией. Поэтому он счел более удобным для себя согласиться на защиту Спенсера и Сюлливана, к которым он чувствовал какое-то невольное доверие.

– Итак, вот в чем дело, – оживленно начал Сюлливан. – Известная вам парочка вероятно уже сегодня ночью нагрянет к вам с целью завладеть изумрудом. Дисон, по-видимому, знает способ проникнуть в этот кабинет. Я лично думаю, что он рассчитывает подпилить решетку и влезть в окно. Оно, кажется, выходит на довольно пустынную улицу?

– Да, – ответил ювелир.

– Следовательно, привести в осуществлении этого проекта нет ничего невозможного, в особенности, если один из сообщников будет в это время стоять настороже. А подпилив решетку проникнуть сюда уже совсем пустяки.

Через несколько минут они выработали свой план действий. Ювелир, Спенсер и Сюлливан решили провести ночь в этой комнате, и дав возможность грабителям проникнуть в кабинет, наброситься на них в тот момент, когда не будет пути к отступлению.

Сюлливан весь горел мыслью об этой опасной минуте. И он и Спенсер отлично сознавали, что негодяй, скорее всего, не сдастся добровольно.

В западне

Обыкновенно Аньель закрывал свой магазин довольно поздно, зная по опыту, что англичане и американцы бывают очень склонны к покупкам после хорошего обеда. Но на этот раз он приказал своим служащим закрыть магазин гораздо раньше, что те и исполнили, не поинтересовавшись о причине, такого непривычного распоряжения. Убедившись, что последний служащий ушел и главный фасад магазина по обыкновению заперт на все замки, Аньель, через задний ход, по той самой пустынной улице, о которой уже говорилось, провел Сюлливана и Спенсера в кабинет.

Очутившись в погруженной во тьму небольшой комнате, все трое мужчин ощупью добрались до кресел и постарались расположиться в них как можно удобнее. Предстоящая ночь обещала им мало комфорта.

Стоял довольно прохладный вечер, и в кабинете было прохладно. Тем не менее, они не решались затопить камин, и не позволили себе закурить сигары или папиросы, опасаясь, что дым будет замечен грабителями и обратит их в бегство.

Тем не менее, ювелир, несмотря на все свое волнение, отнесся к своим невольным гостям с истинно джентльменским гостеприимством и приготовил для них обильный ужин с изысканными закусками и дорогим вином. Но оба друга, всецело поглощенные мыслью о предстоящих событиях, не дотронулись ни до того, ни до другого.

Между тем часы в магазине пробили десять.

Затем уже на другой лад прозвонили четверть, половина, три четверти и наконец, гулко разнеслось одиннадцать ударов. Все было тихо, только изредка слышался шёпот переговаривающихся мужчин.

– Если они решили прийти сегодня, – прошептал Сюлливан, – пора бы им появиться. Мне приходилось слышать, что любители чужой собственности почти всегда производят свои операции около полуночи, когда улицы полны выходящими из театров, благодаря чему им удобно скрыться в толпе.

В комнате снова воцарилась тишина. Наконец как-то особенно отчетливо в жутком безмолвии, словно притаившийся ночи раздались медленные двенадцать ударов.

Сюлливан снова решился заговорить.

– Если они планируют выполнить свой проект сегодня, им не мешало бы поторопиться. Сейчас рано светает, – в голосе ирландца слышалось волнение. – Знаете что, господин Аньель, – продолжал он. – Отдайте-ка мне лучше ваш револьвер. Хоть я не вижу в этой темноте ни вас, ни его, но я слышу, что вы с ним все время возитесь. А мне бы очень не хотелось получить пулю в голову или куда-нибудь в бок, да и вам я думаю, это было бы не совсем приятно. Поэтому давайте-ка эту игрушку сюда, мой друг, я умею лучше с ней обращаться.

– Она… она не опасна… – дрожащим голосом пролепетал старик. – Мой револьвер не заряжен, я хочу только попугать.

– Ну, это дело другое, – рассмеялся Сюлливан. – В таком случае оставляйте его у себя и стреляйте сколько душе угодно: это произведет весьма сильное впечатление.

Они снова замолчали. Часы пробили один раз. Сюлливан потянулся на кресле.

– Теперь они уже не придут, – заявил он. – Остается слишком мало времени осталось до рассвета… Им нужно иметь в запасе добрых два, три часа…

– Да, я тоже думаю, что сегодня ничего не будет, – сонным голосом произнес Спенсер.

«А я думаю, что и никогда