— Нет, не могу, телефон — это личное... Но у меняесть приглашение на вечер в литературном кафе — она там сегодня выступатьбудет. Хоти­те?..

Михаил Алексеевич дождался Лизу у выхода из кафе.

Вы что, следите за мной? — удивилась она.

Нет, просто хотел вас увидеть. А вы, оказы­вается, еще ипоете? Администратор дала мне приглашение.

Ну и как вам?

Очень понравилось... — Он задумался. — Вы должны меняизвинить. У нас странные от­ношения, в прошлый раз вы меня неправильнопоняли...

А вы что, уже развелись?

Нет.

Но я же сказала, что с женатыми мужчина­ми не встречаюсь. —Лиза повернулась и пошла по улице.

Михаил Алексеевич догнал ее.

Поймите меня, я в Москве недавно: ни друзей, ни родных... Мыс семьей переехали из Екатеринбурга. Я вообще-то архитектор, говорят,талантливый...

А в Москве все пошло не так, как мечта­лось? — угадала Лиза.

Да. Меня от работы отстранили.

За плохой характер. А дома скандалы и кон­чились деньги, —усмехнулась Лиза.

Откуда вы все знаете?

Хотите, я скажу, что вас ждет? У вас будет все хорошо, вотувидите.

Лиза, а я мог бы вам звонить, ну хоть иногда. Вы небеспокойтесь, я не буду назойлив.

Но - Лиза пристально посмотрела на него, потом досталаблокнот и ручку, записала свой номер и, выдрав листок, протянула неудачливомуархи­тектору.

У подъезда Лена попрощалась с физруком. Степнов помог ейдотащить до самого дома раз­множенную и оттого сильно прибавившую в весе дедовурукопись. Деда она нашла в его комнате: старик спал на иолу, укрывшись старойшинелью. Рядом стояла пустая бутылка.

Та-ак, понятно, — произнесла Лена. — Дед, вставай, а топростудишься!

Леночка, ты? — Дед повернулся. — Оставь, я буду лежать так.Мы слишком зажирели: нам нужны теплые одеяла и слава... Во время войны людижили в землянках и укрывались шинеля­ми. И всем были довольны.

Тебе тогда сколько было лет? Как мне теперь, вот ты и могукрываться шинелью. Вставай!

Дед ничего не ответил, только натянул шинель на голову. Ленавздохнула и положила ему под голову подушку.

Наташа ужинала с мамой. Обе молчали, было слышно, как капаетвода из крана в ванной. Мама не выдержала:

— Ну прекрати дуться!

Ты должна была сказать отцу о моем сущес­твовании!

Я же тебе объяснила, он уехал — и вся ис­тория. Он не моготложить гастроли, у него был подписан контракт.

Да будет тебе известно, что я сегодня его отыскала, и у менядаже есть его телефон.

Ты ему звонила? Что он сказал? — оживи­лась мама.

Нет, я с ним пока не разговаривала, продюсер сказал, что онна гастролях. У него своя группа, очень популярная, и даже псевдоним есть — БобКантор.

Как? Кактор? — засмеялась мама.

-— Да ну тебя! — Наташа улыбнулась.

Когда Анин папа вернулся домой, мама неожи­данно радостнонабросилась на него и обняла.

— Тебя так долго не было, я соскучилась. А тебе заказчикзвонил. Интересовался твоим самочув­ствием и просил перезвонить. Может, онвернеттебя на проект?

Все-таки незаменимые есть! — улыбнулся папа.

А пойдемте пить чай все вместе, как рань­ше? — предложиламама.

Похоже, жизнь начинала налаживаться...

Перед первым выступлением школьной рок-группы Аня такволновалась, что с самого утра не выпускала из рук гитару, репетируя разученныеаккорды. Под эти неумолкающие звуки папа кру­тился перед зеркалом в коридоре.Мама поправ­ляла ему галстук.

Может, ну его, этот костюм? — предложил Михаил Алексеевич.

Миша, ну что за ребячество? Ты выгля­дишь, как с картинки. —Мама поцеловала папу в щеку. — Пойдем, омлет уже остыл. Еще я спе­циально длятебя испекла шарлотку.

Ну прямо королевский завтрак! С чего бы?

Надо же тебя баловать хоть иногда, — под­мигнула ИринаПетровна.

После завтрака родители заглянули в комнату Ани.

— Что за грохот с утра пораньше? — Мама пы­таласьперекричать громкое Анино соло. — Ты же знаешь, что у папы сегодняответственный день!

Мам, извини, — Аня остановилась, — но у меня сегодня в школеконцерт, помнишь, я вам говорила? Может, послушаете?

Ерунду не говори. И так голова от музыки болит, не хваталоеще, чтобы папа из-за твоих песенок на встречу опоздал.

Ну что ты, Ир, — запротестовал папа. — Да­вай послушаем — уребенка первый концерт.

Аня вскочила на кровать и заиграла «Бай-бай, Алиса». Папатем временем, лишившись бес­престанной маминой опеки, сменил пиджак на свитер.Мама, оглушенная сногсшибательным репертуаром дочери, схватилась за голову.

Ничего себе песенка для комиссии, — про­бормотала она. —Хорошо, если школу после такого не закроют. Вы где это выискали?

Вообще-то сами сочинили, — похвасталась Аня. — Наташа —музыку а я — слова.

Оно и видно, — хмыкнула мама.

А по-моему, неплохо — задорно! — поддер­жал дочь МихаилАлексеевич.

Мама, увидев его без костюма, нахмурилась.

Переоделся? Совсем неумно.

Мне так комфортнее...

Лена копалась в шкафу, подбирая одежду для выступления,когда зазвонил телефон. Она под­няла трубку:

— Театр у микрофона!.. Ой, мама! Говори гром­че, ато тебя совсем не слышно. Ну, как вы там? Как погода? Везет, а у нас мороз.Мам, я теперь в рок-группе играю басисткой, у нас сегодня концерт. Письмопослали? Сейчас посмотрю. — Лена включила компьютер и проверила почту. — Супер!Вы такие красивые. Я очень скучаю. Ой, правда? Круто, надо бы деда обрадовать,сейчас я его позову. Мам, алло?

Связь оборвалась, и девушка отложила трубку. В комнату вошелдед.

— Мама звонила, она скоро приедет, может, дажечерез месяц или раньше, — радостно сооб­щила Лена.

Хорошо, а то ты меня уже утомила.

Не расслабишься — ты теперь вдвойне деда. У меня будетбратик! — завизжала девушка.

Я смотрю, они времени зря не теряют. А ты мою рукопись невидела?

Лена незаметно задвинула ногой пакет, торчав­ший из-подшкафа, и кивнула на стол, где лежали бумаги.

Дед, ты же ее не уничтожишь?

Не дождетесь. Перевяжу красной ленточкой и оставлю потомкам,может, хоть они оценят.