— Эти люди не имеют ни стыда ни совести, — говорила юная красавица, натягивая на обнаженное тело облегающий свитер. — Они присосались к матери, как пиявки, и сосали из нее кровь до последней минуты. Теперь в их стане началась паника. Будь осторожен, Олежек. Особенно с Левиным. Отвратный тип. От него можно ждать чего угодно. Хитер, как змей. Вот увидишь, он уже сегодня примчится. У него не заржавеет. Ты уж постарайся не оставлять меня с ним наедине. Я в таком состоянии, что могу ляпнуть все, что угодно. Вот поэтому мне необходимо уехать. Следователи меня доконают.

Олег согласился со всеми аргументами подрастающей жены и встал на стражу ее покоя. Он слушался ее во всем и с ужасом думал, как останется один, без Дашиной поддержки и твердости. Олег не мог показывать свои слабости и старался держать марку чемпиона.

Следователь не возражал против отъезда девочки. В конце концов, за три недели мало что может измениться, ну а при необходимости с Крымом можно связаться. Не край света.

С билетом проблем не было. Вечером того же дня Даша покидала Москву. Как Левин ни старался, но ему не удалось перекинуться с девочкой даже парой слов на нужную тему. Олег охранял ее покой, словно она сделана из хрусталя, и стоит отвернуться, как ее хрупкость подвергнется риску надломиться.

Залитый огнями вокзал кишел народом, как в старые советские времена. Пассажиры и носильщики, карманники и бомжи, оперативники и дворники — все смешались в одну массу и заключили перемирие, как звери у водопоя. С вокзалов начинается чей-то путь, а чей-то кончается, вокзал — всегда перемены. Прощания и встречи, радость и тоска, надежды, ожидания, разочарования и слезы.

Старый проводник в узеньких очках взял из рук Олега билет и, взглянув на него, громко гаркнул:

— Шестое купе. Кто едет?

— Девушка. До Симферополя.

Старик взглянул на молодую особу с кукольным ангельским личиком и улыбнулся:

— Прошу вас, барышня.

Провожающие последовали за милым созданием и вышли из поезда, когда тот уже тронулся. Даша махнула им рукой из окна и исчезла. Ни один из ее провожатых так и не смог определить по милому личику, с каким настроением можно уходить с места преступления, оставив все хлопоты и заботы на совести своих рыцарей.

На перроне какая-то молодая парочка прощалась с длинноволосым парнишкой. У этого с настроением все в порядке. Никто не знал, что и этот чудак убегает от мертвеца. А в окошке крутилась изящная красотка в пестром костюмчике, которую провожал хмурый тип в фетровой шляпе и темных очках. И здесь не все чисто. И здесь мы видим побег от возмездия. И лишь старый проводник, которому оставалось совсем недолго созерцать мир земной, мог не беспокоиться на свой счет. Его никто не гнал в дорогу. Дорога — его профессия.

Олег Коптев и Левин вернулись на стоянку и сели в «форд» адвоката. До Чистых прудов ехать не более десяти минут, и Левин решил воспользоваться случаем.

— Я хочу задать тебе несколько вопросов, Олег. Как это ни прискорбно, но нам придется решать их совместными усилиями. В дальнейшем ты можешь отказаться от моих услуг, но пока воля умершей не исполнена, я вынужден делать свое дело.

— Я устал от вопросов, Марк. Я жил всю свою жизнь без адвокатов и закончу ее без защитников. Меня учили рассчитывать на свои силы.

— Напрасно. Следователи — коварный народ, и не надо обращать внимание на простоватый вид и корявый язык.

— Мне нечего бояться.

— Никто не застрахован от просчетов. От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Тебе Вера говорила о своем завещании?

— О завещании? Впервые слышу. С какой стати? Никто из нас в ближайшие годы умирать не собирался.

— Богатые и заботливые люди имеют привычку составлять завещания. Капризные люди имеют привычку менять свои завещания. Вера была заботливой, богатой и капризной. Она трижды за последние годы меняла свою последнюю волю.

— Откуда тебе это известно?

— Юридическими документами твоей жены приходилось заниматься мне. Финансовые дела также висели на моих плечах. Я могу помочь тебе разобраться в этих мелочах.

— Сейчас мне не до мелочей. Я не хочу думать об этом. У Веры осталась дочь, пусть она решает, как поступать.

— Странное заявление. До совершеннолетия все вопросы должен решать опекун. Кто им будет? Ты? Я? Ведь ты не удочерял девочку. Она для тебя посторонний человек. Трудно рассчитывать на решение суда в твою пользу. Даже если принять во внимание, что ты единственный наследник умершей.

— Глупости. Я тебе не верю,

— А я ничего не говорил. Но дом и две машины записаны на твое имя. Особняк с бассейном стоит больших денег.

— Вера решала эти вопросы сама. Моего мнения не спрашивали.

— Могут теперь спросить. Следствие долго думать не будет и повернет копья в твою сторону. Ты очень удобен для обстрела. Вряд ли они рассчитывают поймать наемного убийцу. Таких случаев в практике не встречается. А ты удобная мишень.

— Наемный убийца?

— А у тебя есть другая версия? Когда убивают банкира в собственной машине и оставляют в сумке две с половиной тысячи долларов, то уличная шпана под подозрение не попадает. Однако очень удобно иметь под рукой козла отпущения. Стоит тебе попасть под колпак, отберут все. Машины, дачи, квартиры. Наследник-убийца лишается имущества.

— У Веры осталась дочь, и у нее ничего не отнимут. Нет таких законов. А мне ничего не надо. И я хочу тебя предупредить: если ты будешь лезть со своими идеями к девочке, я сверну тебе шею. Все. Хватит с тебя Веры. Теперь твой поезд ушел.

— Я знаю станцию прибытия. Зря ты так, Олег. Я хотел помочь. Адвокат всем пригодится раньше, чем ты себе представляешь.

Левин злобно усмехнулся. Гримаса выглядела

немного карикатурно.

* * *

На сороковом километре поезд замедлил ход и, постукивая колесами, переходил с одного пути на другой. Сотни сверкавших нитей переплелись, как спутанные волосы, красные, синие огни семафоров отражались в зеркальной стали рельсов.

Резкий визг тормозов и скрежет колес заставил пассажиров вздрогнуть. После нескольких толчков поезд замер на месте. Проводники повскакивали с мест и бросились в тамбуры.

Наш старый знакомый выскочил одним из первых. Старик знал дорогу как свои пять пальцев, и любая незапланированная остановка в его сознании расценивалась как «ЧП».

Его ждал неприятный сюрприз. Именно в его вагоне сорвали стоп-кран. Дверь распахнута настежь.

Старик высунулся наружу и осмотрелся по сторонам. Вдоль полотна, перескакивая со шпалы на шпалу, в темную даль ускользала девчонка в облегающем свитере со спортивной сумкой наперевес. Толстая русая коса хлопала ее по спине, словно подгоняла хозяйку вперед. Впереди сверкали огни переезда.

— Вот тебе и ангелочек! Тудьть тебя растудыть!