Ждать мне пришлось даже не слишком долго. Вот юркая тварь сумела протиснуться между парнями, и нацелилась ударить в бок Суинни, забыв при этом о своей ничем не защищенной шее и открыв ее для даги. Шаг, укол, переходящий на возвратном движении в режущий удар и орк падает с развороченным горлом, а меня окатывает чем-то горячим и липким. Так, эмоции — потом, а сейчас отскок, а то я начинаю уже лезть под руки данам.

И снова на прежнем месте, клинок наготове.

Да-а, только вчера меня тошнило и кидало в обморок просто от вида крови дикой лесной кошки, а сейчас сама, собственными руками убила практически разумное существо, и ничего, стою, и даже не слишком психую! Интересные сюрпризы способен, оказывается, выдавать наш хрупкий организм, если его как следует прижать…

Ага, вот и еще одна гадина нацелилась проскочить между данами. Так, внимание, — рывок, удар… Н-да, на этот раз вышло куда как менее удачно. Дага ткнулась в грудину и тварь оказалась только ранена. Впрочем, нет — уже добили. Теперь обратно, за спины, ибо нечего крутиться под ногами. И пока есть время — кинуть быстрый взгляд поверх голов. А ведь, похоже, все-таки отобьемся, как это не удивительно! Большинство монстров уже в ауте, еще несколько минут — и все, будет им финита-ля-комедия по полной программе.

И словно сглазила.

В ту же секунду Ассиль, зацепившись ногой за труп «моего» орка и не удержав равновесия начал заваливаться назад. Две другие твари, увидев это, немедленно кинулись добивать…

Что ж, вот он, похоже, и наступил, тот самый момент истины, ради которого я и схватилась за кинжал. Просто прятаться за спинами можно было и без оружия. Не раздумывая и не анализируя больше ничего, я чуть ли не рыбкой прыгнула вперед и оказалась между упавшим Ассилем и оркэ. Один из них умер сразу — клинок вошел ему в горло, но там и остался, коварно вывернувшись скользкой от крови рукоятью и оставив меня полностью безоружной перед вторым.

Вот только монстр, почему-то не обращая на это никакого внимания, продолжал замахиваться на оглушенного падением дана. А я, пока бодалась с первым, успела оказаться уже в шаге от них. Суинни в темпе разворачивался на помощь, но явно не успевал — он был еще дальше. И тогда я сделала единственное, что еще оставалось. Просто бросилась на орка сбоку, всем своим весом сбивая его с прицельной траектории. Как в регби.

И все-таки не успела. Жуткий палаш чиркнул Ассиля по незащищенной кольчугой шее, хотя голова сбитой мною с ног твари уже влетела прямо под клинок Суинни. Вот только и я во время своего акробатического кульбита, как оказалось, замечательно подставилась под удар следующего в оркской очереди на нас. «И как же это я его не отследила?» — подумала и провалилась в темноту. Не от боли даже, которую за разыгравшимся адреналином еще не успела почувствовать, а от накатившего, наконец, ужаса.

А вот очнулась как раз от боли. Огонь, разлившийся где-то в районе лопаток, был почти непереносим. Что ж, значит, не умерла — уже плюс. А вот лежу как-то не слишком комфортно — носом прямо в траву. Я немного повернула голову, стараясь не особенно бередить рану, и увидела Суинни, хлопочущего над Ассилем. Тоже вполне живым и даже тихо что-то шипящим сквозь зубы — данская нецензурщина, надо полагать. Хмыкнув, несмотря на боль, над картинкой, еще немного развернулась, опять изменив угол зрения.

Ага, а вот и Тавель, уже оттаявший от своего ментатского состояния, гуляет между телами оркэ, время от времени деловито над ними склоняясь — добивает, скорее всего. Ну, от этого зрелища мы отвернемся, на него мы смотреть не будем… Так, а где Вессаэль? И уже не обращая внимая на боль, резко повернула голову в другую сторону. Там его тоже не оказалось. Сердце начало стремительно проваливаться вниз, но тут откуда-то сверху донесся сердитый голос:

— Не вертись, мешаешь.

Ага, значит, он стоял прямо надо мной и что-то, видать, делал с раной.

— Что, так плохо? — голос у меня оказался какой-то придушенный.

— Не слишком, — сердитые нотки никуда не делись, — задело по касательной.

— Шрам останется? — задала я следующий и, в общем-то, главный для меня сейчас вопрос.

Наверху подозрительно затихли, а потом лицо Вессаэля внезапно оказалось прямо передо мной:

— И это все, что тебя волнует? А спросить, будешь ли ты жить, не хочешь?

— А что, не буду? — прямо-таки удивилась я.

Слева, оттуда, где врачевали Ассиля, донесся сдавленный смешок Суинни. Ну, слава всем богам, значит, действительно обошлось! И я, неожиданно даже для себя, улыбнулась прямо в злые глаза дана. От облегчения. Что-то дрогнуло у него там, но что именно — понять не успела. Слишком быстро он выпрямился. Да и боль не способствовала глубокому анализу чужого психологического состояния. Болело, честно говоря, очень.

— Кто вообще разрешил тебе лезть в драку, ты, гений фехтования? — голос сьеррина, снова донесшийся сверху, был просто-таки неприлично сварливым.

— А вы, — теперь он разорялся уже по отношению к «молодежи», — почему позволили?

— А чем ты недоволен? — озлобилась в ответ и я. — Кто мне ножик-то дал, а? Сам же и дал, ты, гений воспитания. Или думал, я взяла его, чтобы героически покончить жизнь самоубийством?

Хихиканье слева стало отчетливей и к нему, похоже, присоединился голос Ассиля. Хотя, может, и показалось, в таком-то состоянии.

— Ладно, — Вессаэль, не ждавший подобного отпора от готового кандидата в трупы, сбавил обороты, — разбираться будем потом. А сейчас в темпе уходим отсюда. — Его все еще злобный голос теперь раздался с другой стороны. — Тавель, быстро собирай здесь все, что нужно. Стрелы тоже.

— Уже, — хисстэ, как всегда, был предельно лаконичен.

— Хорошо, тогда найди несколько длинных крепких веток для носилок. Суинни, — а это опять в нашу сторону, — заканчивай с Ассилем. Он сможет идти?

— Смогу, — ответил тот сам. Без обиды, но явно подразумевая, что нечего, мол, разговаривать о нем в третьем лице, не умер еще.

— Отлично, — тон сьеррина категорически не собирался меняться, — Тавель, значит, носилки нужны для одного…

Собрались как обычно — быстро, четко и спокойно. Я уже стала воспринимать это как должное, ничего другого от данов просто не ожидая. Меня аккуратно переложили на переноску, сделанную из нескольких толстых веток и свитеров. Боль никуда не ушла, но как-то притупилась и словно отодвинулась — после того, как надо мной поработал Вессаэль. Впрочем, он предупредил, что это еще не лечение, а так — первая помощь. Чтобы подлатать нас более основательно нужно было время и место поспокойнее, чем этот лес, заваленный трупами.

Впереди носилки ухватил Суинни, другой край достался Тавелю, не получившему ни единой царапины. Впрочем, сьеррин и бард тоже практически не пострадали: несколько синяков под кольчугами и по паре порезов на руках и лице — вот и все их потери. Так что облажались, получается, только мы с Ассилем. Как самые молодые и глупые.