Богиня Великая Мать была одной из самых главных богинь в архаичном мире. Она относится к тем древнейшим пластам религиозного опыта, который принято называть общим духовным наследием индоевропейских народов. Тем не менее мы рассматриваем культ этой богини в измерении славянского духовного наследия, поскольку он, как ни один другой, сохранился в повседневной жизни славян. Эта древняя богиня, культ которой прослеживается и в Анатолии, и в Передней Азии, так и называлась славянским словом Мать или Матерь. Поэтому выдвигать мудреные теории, которые доказывали бы существование этой богини у наших предков, излишне. Язык верный друг и помощник в деле реконструкции забытого культа этой богини. Отголоски культа Великой Матери прослеживаются в пантеоне древнегреческих богов. В названии имени богини Деметры несложно заметить наличие древнего корня метр, то есть матерь. Это же относится и к названию италийской богини Матэр Матуты. В латыни было сохранено древнее слово матерь в том же значении, в практически сходной со славянской фонетической форме – mater. Это же слово живет в германских языках: англ. mother, нем. muter. О наличии культа богини Матери в Анатолии можно судить по имени бога Марта. Изначально анатолийское имя Март является производным от слова Матерь. Именно это позволяет однозначно утверждать о том, что Великую богиню в Анатолии называли словом Матерь. Другим косвенным свидетельством вышеупомянутого тезиса является анатолийское слово матах (жертва). Это слово является искаженным вариантом романского слова матар, которое также показывает этимологическое родство со словом матерь. Это весьма ценный артефакт, ибо он приоткрывает некоторые аспекты культа Великой Матери, которые связаны с обрядами жертвоприношения. М. Элиаде в работе «Миф о воссоединении»[118] отмечает, что в Передней Азии одной из основных функций богини Великая Мать является функция протежирования войне. Рассматривая вопрос регенерации мира в целостности, необходимо иметь в виду, что богиня плодородия, «начало мирового Творения, символ женственности и неустанного материнства, первопричина и первоисточник по преимуществу», каковой, по идее, является Великая Мать, в то же время символизирует сокрытую потенцию всех живых форм, иными словами, смерть. Война, являясь самым верным и частым орудием смерти, символизирует один из сакральных аспектов Великой Матери. Великая Мать жизнь дает, она же ее и косит. Именно поэтому в римском пантеоне бог войны называется Март, он же Марс. Изначально Март был прислужником Великой Матери. Слово мать помимо Анатолии прослеживается также в цивилизациях Передней Азии и Египта. У всех на слуху имя царицы Семирамида, которое таковым, собственно говоря, не является. Это имя правильно звучит как Самара маат. Если взглянуть на него с точки зрения славянского измерения, то обнаружим, что в буквальном смысле это имя значит мать Самары, то есть Мать государства Шумеров. Из этимологии этого имени следует, что у государства Шумеров была своя Мать. Под этой матерью, естественно, может подразумеваться только богиня – хранительница государства. Этот пример наглядно иллюстрирует факт обожествления института царства, на которое транслируются функции божества, в данном случае – функции Великой Матери. Царица мыслится живым воплощением богини Великая Мать[119]. Наконец, упомянем древнеегипетскую богиню Маат – богиню Неба. Как будет показано ниже, имя этой древнеегипетской богини также обнаруживает этимологическую связь с русским словом мать. Из вышеизложенного следует, что культ Великой или Большой Матери весьма архаичен. Он насчитывает тысячелетия и проявляет себя в различных регионах Древнего мира. Это указывает прежде всего на многогранность этого культа. Изначально Великая Мать мыслилась как божество всеединства, образ которой объединяет в себе противоположные начала мироздания. Разные эпохи, разные народы формировали этот культ исходя из своих духовных потребностей. Последние определялись в том числе социально, политическим базисом общества. Поэтому при реконструкции культа Великой Матери необходимо учитывать тот исторический контекст, в рамках которого проводится подобная реконструкция. В то же время масштаб этого архаичного культа не позволяет анализировать образ Великой Богини, ограничиваясь лишь рамками одного этноса. Так не может быть достигнуто каких бы то ни было удовлетворительных результатов. Только сведение воедино остатков этого вселенского культа, которые сохранились в разных культурах, в разных традициях, помогут более или менее удовлетворительному воссозданию образа Великой Матери.

В духовном наследии славян важность архетипа Великой Матери можно проиллюстрировать на примере христианского культа Богородицы. Достаточно вспомнить характеристики, которыми наделяет русский народ образ Божией Матери, чтобы понять всю важность последнего в духовной жизни русского человека. О них, в частности, можно судить по названию православных икон, посвященных Богоматери: «Оранта» (Пашение), «Спорительница хлебов», «Достойно есть», «Живоносный источник», «Неувядаемый цвет», «Всех скорбящих радость», «Подательница Ума», «Предста Царица», «Огневидная», «В родах вспомогательница» и т. д. Собственно вышеуказанные характеристики Богоматери можно использовать в качестве ориентира при восстановлении ныне забытого культа древней богини. А. Е. Наговицын в работе «Древние цивилизации: Общая теория мифа»[120] справедливо замечает, что возникновение культа Большой Матери, скорее всего, происходит при локализации общества на определенной территории. Именно тогда земледелие начинает играть заметную роль в жизни общества. Тогда же возникает культ богини, отвечающей за регенерацию природы. Как было упомянуто выше, образ Богородицы в православной (в русской) традиции сохранил образ Великой Богини – производительницы природы. О ветхости этого аспекта культа Великой Матери, в частности, свидетельствует язык. Примечательно этимологическое родство слов: английского land (земля) и русского лоно. В последнем случае имеется в виду лоно матери – земли. Таким образом, язык свидетельствует, что под Великой Богиней подразумевалась в том числе и Земля. Возможно, поэтому в русском языке, обращаясь к Земле, называют ее Мать сыра Земля. Косвенным свидетельством обожествления Земли нашими далекими предками являются сведения об аналогичных культах, которые существовали у родственных славянам народов. В частности, этруски почитали богиню Семлу (русск. Землю), фригийцы – богиню Семелу. О почитании Земли в качестве божественной категории свидетельствует наличие в анатолийских диалектах слова матах (матар), которое имеет значение жертва. Изначально жертва мыслилась той, которая приносится Земле. Предполагалось, что Земля не может родить без этой жертвы. Причем под сакральной категорией жертва необязательно подразумевалось нечто кровавое. Жертвой является и то зерно, которое отдается Земле. Зерно перед рождением отдает свою душу Земле, которая рождает его вновь. Это важно для понимания самого сакрального понятия жертва. Мать берет душу жертвы только для того, чтобы дать ему новую жизнь. Жертва является жратвой для Большой Матери. Без кормления Матери жертвой невозможно никакое новое рождение. Весьма образно об этом свидетельствует одна из алхимических гравюр Василия Валентина. «Небесное создание умирает. Для того чтобы ему родиться вновь, оно должно отдать свою душу. Дабы было возможно рождение нового Звездного тела»[121]. Именно этим объясняется этимологическое родство русских слов семя и земля (земь). В русском языке говорится «упал наземь». Слово семя сохранено во многих индоевропейских языках. Русский язык – один из немногих, в котором оно показывает этимологическую взаимосвязь с термином земля. Другой весьма примечательной этимологической парой слов являются: русск. тело и лат. tellus (земля)[122]. С сакральной точки зрения это два совершенно равнозначных понятия. Богиня Великая Мать отвечает за регенерацию природы, частным случаем которой является регенерация Человека. Зерно рождает то же тело – Мать-Земля. Именно в Земле происходит метаморфоза превращения души семени в ожидание, в потенцию нового рождения. Поэтому и является русская Богоматерь как «В родах вспомогательницей», так же и «Спорительницей хлебов». Великая Мать отвечает за общий принцип регенерации. Именно мысль о единстве мира природы и мира человека, синхронизация жизнедеятельности человека с космическими ритмами привели к тому, что вскоре под категорией жертва стали понимать и человеческие жертвоприношения. Очевидно, это произошло тогда, когда жертвоприношение зерна более не удовлетворяло Великую Богиню, не могло утолить ее вселенского голода. Требовался новый договор с Великой Богиней. Богиня требовала большего духовного потенциала, чтобы обеспечить те регенеративные функции, какие на нее возлагались. Так в Анатолии рождается миф о Великой матери Кибеле и ее спутнике Аттисе.