на наш век хватит! — я твердо знал, что так и будет. Россия при Александре II часто и довольно успешно воевала. Мои товарищи еще не догадывались, что шансы у нас будут, но я-то прекрасно помнил о подобных вещах.

Но тут мы увидели, что прямо к нашему столику уверенно держит дирекцию* ротмистр Тельнов, успевая одаривать пехотных офицеров двусмысленными комплиментами, наподобие «замечательный мундир вам пошили, Леонтьев, он здорово скрывает ваш живот».

— Господа! — едва упав на свободный стул, ротмистр одним отработанным движением забросил в глотку стопку коньяку и с веселым прищуром оглядел замолчавших товарищей. — Кажется, нас ждут перемены. И приятные, смею вас заверить!

— Рассказывай! Что случилось? Какие перемены? — мы засыпали командира эскадрона градом вопросов.

— Шефом нашего полка скоро станет цесаревич Николай.

— А великий князь Николай Николаевич?

— Он уступил данную честь цесаревичу. Все уже решено. И на смотре, в полковой день, до нас официально доведут новое положение вещей. Я сейчас из штаба, только что прибыл запоздавший фельдъегерь с соответствующим предписанием. Так что все уже решено.

— Ура! Браво! — раздались восторженные крики и сразу за ними последовали хлопки открываемых бутылок. В тот момент каждый из нас действительно почувствовал грядущие изменения.

Полковой праздник Александрийских гусар отмечался 30-го августа, в день святого благоверного князя Александра Невского. А нашим девизом служили славные слова «Vincere avt mori», что значило «Победа или смерть».

Праздник справляли пышно. Молебен, смотр, вручение приуроченных к этому дню наград, встреча с приехавшими родственниками, а затем банкет или даже бал. Почти всегда с нами присутствовал и наш шеф. Ранее им был великий князь Николай Николаевич, младший брат Александра II, но теперь все изменилось.

Цесаревич прибыл в Чугуев с несколькими сопровождающими. На площади его встречали все три полка, расквартированные на тот момент в городе. Мы, 122-й пехотный Тамбовский полк с полковником Фридрихсом во главе и 141-й пехотный Можайский полк, сформированный в 1863 г. Им командовал полковник Заика Петр Васильевич.

Все три воинских подразделения друг за другом прошли на площади. Играл марш, на ветру трепыхались вымпелы, дамы махали нам платочками, мальчишки восторженно свистели, а мы не спускали глаз с высоких гостей. Николай Романов, за плечом которого находился неизменный генерал Рихтер, на сей раз облачился в идеально сидящую на нем форму Александрийский гусар. С ним так же находился генерал-адъютант граф Строганов, профессор Боткин, секретарь Оом, правовед Чичерин, штабс-ротмистр лейб-гвардии Кирасирского полка Козлов и поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Барятинский. Вот и вся свита наследника.

После молитвы был зачитан приказ, в котором официально объявлялось, что с нынешнего дня у нас новый почетный шеф.

Ранее ходили слухи, что скоро нас должны перевести на постоянные квартиры в Калиш, что в Польше. Но теперь, глядя на занявшего главное место цесаревича, становилось ясно, что для нас, судя по всему, уже приготовлена иная стезя. История продолжала меняться.

Полковник Дика покинул седло. Звеня шпорами и придерживая левой рукой саблю, Кузьма Егорович подошел к цесаревичу и отдал рапорт.

— Все ли довольны в моем полку? — громко поинтересовался Николай, оглядывая гусар.

— Так точно, всем довольны! — дружно гаркнула тысяча луженых глоток, преданно пожирая его глазами.

— И слава Богу! В свою очередь и я полком доволен, он у вас в образцовом порядке, — похвалил цесаревич. Дика аж покраснел от удовольствия. Ему было чем гордиться. Последнюю неделю гусары буквально до ворсинки вычищали лошадей и казармы, наглаживали форму, а уж оружие просто блестело и радовало глаз.

— Нижним чинам раздать по две чарки водки. А офицеров приглашаю к себе, на небольшой фуршет, — закончил цесаревич.

— Ура! — снова в едином порыве выдохнул полк.

Наследник принимал нас в Путевом дворце. Хотя, «дворец» слишком громкое название для одноэтажного домика, которое с фасада представляет собой крыльцо, широкую дверь и по три высоких окна с каждой стороны от входа. Здесь и сто человек не могли разместиться.

В главном зале накрыли длинный стол. Мест оказалось впритык и офицерам пришлось потесниться.

— Предлагаю тост! — поднял бокал с шампанским наследник. — За Бессмертных Александрийских гусар! За гусар смерти! За ваше славное прошлое и не менее славное будущее!

Николай Романов не поскупился. Заказанная в «Вавилоне» еда оказалась изысканной и обильной. Котлеты, паштеты, жареные рябчики, черная икра, красный кулис и два здоровенных осетра. В вазах стояли фрукты. Батарея алкогольных напитков напоминала неприступную крепость, с которой гусарам предстояло разобраться. Некоторое время раздавался лишь звон вилок. А затем наследник обвел стол веселым взглядом.

— Я намерен испытать вас в деле, господа, — улыбка пропала, и тон стал серьезным. Собравшиеся невольно подобрались. — На Азиатских границах России сейчас неспокойно. Так что думаю, вам там самое место, — тут он повысил голос и закончил совершенно серьезно, отдавая приказ. — В ближайшее время вам необходимо отправиться в Туркестанское губернаторство, в город Ташкент, и поступить под командование генерала Романовского. Полковник Дика, соответствующие письменные распоряжения вы получите у моего секретаря после застолья.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество! — полковник встал, щелкнул каблуками и коротко кивнул.

За столом повисло молчание. Офицеры переглядывались друг с другом, пытаясь понять, что нас ждет. И главное, это наказание для полка или возможность проявить себя и прославиться?

Через час наследник пожелал побеседовать с офицерами. Он ограничился стандартными вопросами о семье, женах и детях, здоровье и всем прочем. А я все гадал, когда же он подаст знак, что нам следует поговорить. И цесаревич не подвел. Улучшив момент, проходя мимо, он тихо шепнул.

— Двенадцать ночи, здесь же, черный вход.

Я промолчал, старательно пряча улыбку. Подобное напоминало банальное свидание и выглядело как какой-то анекдот с участием Ржевского. И все же нам с наследником пока не следовало выставлять нашей дружбы на всеобщее обозрение. Не стоило так поступать. Выйдет плохо. И плохо, прежде всего, для меня. Неизбежно появятся завистники и злопыхатели. А оно мне надо?

Подвыпившие офицеры с большим удовольствием и знанием дела очистили оплаченный наследником стол и отправились гулять в город, попутно посмеиваясь над подвернувшимися штафирками*. Обычно подобное затягивалось до утра. Радость переполняла сердца, люди поняли, что впереди их ждут перемены. И наверняка хорошие, раз сам цесаревич приложил к ним руку.

Сославшись на свидание с дамой, я отстал от общей компании, нанял ямщика и приказал вести себя обратно к Путевому дворцу.

Вышел я не доезжая, рассчитался и неспешно отправился дальше. Вокруг дворца стояло несколько часовых, но меня, разглядев форму, останавливать не стали и я спокойно приблизился к черному ходу. Вообще, с безопасностью царской семьи в России дела обстояли из рук вон плохо. Что говорить, если