class="p1">— Пятьсот миллионов в золоте, — понизив голос, ответил Мерта.

— Где же мы возьмем такие деньги, ваше величество!?

— Выплаты рассчитаны на ближайшие пять лет.

— Не проще было бы нам самим заняться разработками дорог и поездов?

— И через какое время вы бы мне предоставили первый поезд? Через сто лет? Все тот же замкнутый круг, как со школами и университетами. У нас просто нет таких ученых, поэтому, как бы мне того не хотелось, но придется обратиться к тактике наших предков: «Завоевывай или покупай».

— Может, все-таки завоюем, ваше величество? — пошутил один из временных наместников.

Послышались сдержанные смешки.

— Смею надеяться, моя страна с тех времен далеко продвинулась в знаниях и морали, поэтому будем покупать.

— Как скажете, ваше синецарство[34], — сухо ответил Арнод, сложив на груди руки. Вид у советника по золоту был крайне недовольный.

— Благодарю всех временных наместников. Теперь я прошу вас оставить меня наедине с Синим Советом.

Как только наместники покинули центральный зал, Мерта вновь повернулся к советнику по золоту:

— Вы чем-то недовольны?

— Нет, ваше величество, я полностью полагаюсь на вашу мудрость.

— Прощу прощения, государь, — вмешался Касто, я — человек старый, поэтому мне простительно. Что значит это ваше словцо «демократия»?

— Равноправие, — гордо заявил Мерта, выпрямившись на троне. — Когда каждый свободный человек равен другому и имеет право голоса.

— Это что же получается, ваше величество, глупый равен умному, а бедный богатому?

— Нет, вы не совсем правильно меня поняли, — стушевался Мерта, с этого ракурса идею демократии юный царь не рассматривал.

— Ваше синецарство, — не унимался Касто, — по этой демократии-то получается, что дурак равен правителю. Я, конечно, в университетах не обучался, но зато знаю вернийцев и понимаю, что нам не нужны никакие «демократии».

— Да, видимо, вы правы, — заерзал на троне Мерта, чувствуя себя очень неловко. — Мы еще не доросли до нее. Если больше вопросов на сегодня нет, все свободны, благодарю.

Мерта поднялся с трона и поспешил удалиться из зала. Опозоренный, поднятый на смех своими же советниками, юный царь почти бежал к своим покоям, где он, наконец-то, смог бы от всех спрятаться. Он отослал даже личных слуг, напоследок приказав им привести к нему Лиару.

Спальня Синего царя была небольшой и очень скромной — выкрашенные в теплый бежевый цвет стены, двухместная кровать и прикроватный столик. Вот и все убранство. Единственное окно выходило на восток, чтобы его высочество мог первым наблюдать восход солнца. И в этой маленькой спальне, на кровати сидел Мерта Курта — потерянный одинокий мальчик, глава огромного государства. Ему хотелось одновременно, и плакать, и кричать.

Когда в комнату вошла Лиара, девушка восемнадцати лет с темно-синими волосами и золотисто-желтой кожей, Мерта оживился. Юноша подбежал и обнял подругу детства. Эту странную дружбу наследника Синего трона и дочери служанки никто не воспринимал всерьез, а Лиара никогда не пыталась воспользоваться положением. С самого детства Мерта делился с Лиарой своими тайнами, и за столько лет ничего не поменялось — в трудные для себя минуты, теперь уже Синий царь звал ее к себе и плакался в девичье платье, пока не становилось легче.

Как и много раз до этого, они расположились на кровати, Лиара забралась с ногами на подушки, а Мерта положил голову ей на колени:

— Почему они надо мной смеются? Я им говорю про демократию, а они…

— Они глупцы, не слушай их, — поглаживая по голове, успокаивала царя девушка. — Что они знают? Глупые старики. Их дряхлые мозги давно ждут могилы, стоит ли обращать на них внимание?

— Да, но ведь и народ…

— Разве народ знает больше самого Синего царя, императора Земли Карса, наследника истинно рождённого, спустившегося с гор Асвеи-Шаи?

— Да, ты опять права, — стал успокаиваться Мерта. Ему и действительно стало лучше. Как и всегда, когда рядом была Лиара.

Глава 17

Острова Карса, Рыжее море, Сарбия

15 день Красного Лета, 2368 г

Труа, привыкший к городскому комфорту, с трудом приспосабливался к жизни на островах Карса. Спали здесь на голой земле в теплых кожаных палатках треугольной формы с круглым отверстием вверху для выпуска дыма. Внутри на протяжении всей ночи поддерживался огонь, ибо ночь темна и полна опасностей, как говорили в племени. В первую ночь Труа так и не смог уснуть, на какой бы бок он не поворачивался, ему все время было холодно и жестко, а во рту горчило от ягод курдка-куды. Да и к смене часовых поясов парень так и не успел приспособиться до конца.

С первыми лучами солнца, когда Феро, наконец, смог задремать, его разбудила Анви:

— Вставай, нам пора идти. В племени все уже давно на ногах.

Однако парню хотелось сначала умыться. Эта обычная утренняя процедура здесь оказалась тоже непростой задачей — до ближайшего ручья надо было идти пятнадцать минут, и это не считая высокой вероятности встретиться по пути с местной ядовитой змеей. К тому же ручей, к которому привела его Анви, брал свое начало в горах. Ледяная вода мгновенно разбудила Феро, но при попытке прополоскать рот, нещадно свело челюсти. Невозможность поддерживать привычную гигиену раздражала и портила настроение.

По возвращению Феро и Анви, племя рыжеволосых (а они действительно все от мала до велика были выкрашены в тот или иной оттенок рыжего) отправилось на поле. Как показалось Труа, шли они целую вечность. Под палящим солнцем с ограниченным запасом воды — настоящее испытание для неподготовленного человека. Тропинка то шла в горку, то спускалась вниз, пока не вывела на бескрайнее вспаханное поле. Феро обомлел и тихо выругался, увидев масштабы, которые им предстояло засеять.

К ним подошел вождь племени — высокий худощавый мужчина с желтыми глазами, короткостриженой рыжей головой и голым торсом, из одежды на нем был только лоскут ткани, небрежно намотанный вокруг бедер. Он что-то долго говорил, рукой показывая на поле. Феро не понимал ни слова, отчего чувствовал себя крайне неловко. Он сделал серьезное лицо и старательно следил за жестикуляцией вождя, ожидая, когда Анви переведет ему его слова. Когда рыжеволосый закончил говорить и пошел раздавать указания соплеменникам, девушка ответила на вопросительный взгляд Труа:

— Он сказал, что мы должны занять третью тень с того конца поля, оттуда и начнем сеять.

— А откуда мы возьмем семена? — удивился парень, ведь ему ничего не давали, да и руки Анви были пусты.

— Ты совсем невнимательный, — посмеялась она, схватив Труа за пояс, на котором висел кулек с семенами и показывая на своем поясе