Мартин нехотя поднялся с кровати. Надо куда-то пойти. Если бы вчера музыканты были в переходе, на своем обычном месте, он не задумываясь направился бы к ним. Но у ребят был «законный» выходной. А сегодня — как по заказу — они наверняка ждут его. Сколько же он пропустил, гоняясь за призраком? Но теперь все! Хватит жить иллюзиями, пора повзрослеть, начать собственную, независимую ни от каких глупостей вроде любви жизнь.

Так рассуждал Мартин, влезая в рукава старой, потрепанной джинсовой куртки, которая готова была лопнуть по швам при первом же резком движении. Пусть она была не такой прочной и теплой и уж совсем не такой красивой, как та, что приобрела для него Сильвия. Зато и не напоминала о том, как он, глупец, позволил женщине кинуть ему эту подачку, дав тем самым понять, что его можно купить. Сначала куртка, потом старинная флейта… А что было бы дальше? Машина, дорогие побрякушки — и ты, Мартин, будь любезен, подчиняйся, не возражай, делай, что тебе прикажут, словом, отрабатывай! Ну уж нет, увольте!

Он собрался было выйти на улицу, но тут взгляд его упал на небольшой портрет, стоящий на комоде в простой деревянной рамке. Помнится, Мартин вырезал из театральной программки фотографию мисс Даймонд, на котором она была в костюме королевы Марго. Он больше всего любил ее именно в этой роли. Сильвия казалась ему такой благородной, гордой, возвышенной, чистой! Мартин часто любовался ее изображением, подолгу глядя в красивые глаза, светящиеся любовью. Ему казалось, что все ее чувства принадлежат ему. Он разве что не молился на Сильвию, как ехидно подмечала Кристи.

Мартин невольно провел пальцем по фотографии, на мгновение задумавшись о чем-то. В глазах его промелькнула нежность, на сердце потеплело. Но он решительно мотнул головой, прогоняя от себя весь этот любовный бред. Раз уж дал слово не вспоминать, так и нечего распускать слюни! Однако вместо того, чтобы выкинуть снимок вслед за курткой, как он намеревался поначалу, Мартин почему-то засунул его глубоко в ящик комода и быстро вышел из квартиры.

Он спустился в переход. Сердце ёкнуло при знакомых до боли звуках гитары, барабанов и саксофона. Не слышно было лишь флейты. У них было заведено: если не мог работать Мартин, его заменяла Кристи. Он втайне надеялся застать ее здесь.

— Здорово, старина, — как всегда сдержанно поприветствовали его музыканты. — Давай бери свою дудку и за дело.

Без лишних вопросов молодой человек достал из сумки футляр, вынул старенькую флейту и примостился за барабанщиком. Они начали играть. Как только зазвучала мелодия, которую когда-то написал Мартин, мечтая о Сильвии, флейта дрогнула в его руках и смолкла. Молодой человек стоял, опершись о стену, и глядел куда-то вдаль.

— Эй, приятель! Ты собираешься сегодня работать или пришел нам только мешать? — окликнул его басист. — Соберись, поехали!

Он дернул струны, но Мартин не шелохнулся.

— Какие-то проблемы? — Рич, здоровенный детина, тот, что разговаривал с Сильвией, подошел к нему и опустил свою большую ладонь на плечо Мартина. — Может, тебе рановато было выскакивать из постели? Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке, друзья. Но давайте сыграем что-нибудь быстрое, а то люди и так ползают, как сонные мухи, а тут еще мы с этой тягомотиной…

Пожав плечами, музыканты заняли свои места. Четырежды ударили друг об друга барабанные палочки, и зажигательный рок-н-ролл полетел по переходу, заставляя прохожих двигаться в такт все быстрее и быстрее. Глядя на Мартина, барабанщик усмехался про себя: ловко он нас надул! В рок-н-ролле флейта не нужна, можно и побездельничать.

Действительно, Мартин притих у стены, снова погрузившись в свои думы. Не спасала даже быстрая музыка. Мысли о Сильвии все настойчивее завладевали сознанием, не позволяя ни на минуту отвлечься. Сильвия, почему ты оттолкнула меня? Почему прогнала, разозлилась, когда я признался в любви? Неужели ты притворялась, раскрывая передо мной душу? Во всяком случае, ты поступила так, как хотела, и никто не сможет заставить тебя изменить решение. Даже я! Особенно я…

— Послушай, Мартин, — спросил лохматый, худой музыкант, когда они отыграли несколько мелодий, а футляр от гитары прилично пополнился мелочью, — а где Кристи? Мы не видим ее уже второй день.

— Куда она пропала? Мы думали, ты придешь вместе с ней, — подхватил другой.

Мартин растерялся, не зная, что ответить. Честно говоря, он рассчитывал, что ребята прольют свет на исчезновение его подруги.

— Понятия не имею, — деланно беззаботно ответил он. — Я проспал почти сутки и не видел, может, она приходила домой, может, нет… Наверное, уехала куда-нибудь. Скоро вернется…

— Уехала? Да ведь Кристи ни за что не оставит тебя одного без существенной причины! Твоя «мамочка» должна была прежде убедиться, что ты в полнейшем порядке, а уж потом… Нет, она не могла никуда уехать.

— Я же говорю, со мной все хорошо, я полностью здоров, — раздраженно произнес Мартин, чувствуя, что кому-то не поздоровится, если глупые расспросы продолжатся и дальше. — Она мне не жена и может поступать, как ей вздумается.

— А кстати, как там твоя примадонна? Ты уже успел ее…

Не дав басисту закончить фразу, явно попахивающую пошлостью, Мартин не выдержал и заехал ему кулаком в правое ухо. Потратив несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, но, не теряя времени на выяснение причин агрессии, басист нанес Мартину ответный удар. Завязалась драка. Музыканты обступили дерущихся плотным кольцом, молча, с интересом глядя на развитие событий.

Однако долго наслаждаться этим зрелищем им не пришлось. Выросшие как из-под земли полицейские, не разбираясь, кто прав, кто виноват, похватали не успевших разбежаться и запихнули в машину. Взвыв сиреной, она помчалась по дороге, пугая пешеходов и стайки голубей на тротуаре.

Проснувшись утром в той самой постели, в которой они с Мартином провели ночь любви, Сильвия с неожиданно нахлынувшей тоской посмотрела на лежащего рядом и похрапывающего во сне мужчину. Теперь он казался ей настолько далеким и чужим, что, будь ее воля, женщина с удовольствием стерла бы из памяти прошедшие несколько часов. От прежнего чувства, возрожденного ностальгией и выпитым вином, не осталось и следа. Что и говорить, Луиджи уже далеко не тот горячий красавец, который когда-то был способен за о, ну ночь довести женщину до полнейшего исступления, вытянуть из нее все силы, наградив взамен небывалым восторгом и блаженством.

Сильвия подошла к окну, задумчиво глядя вниз на улицу. Она была разочарована: им — поскольку Луиджи не оправдал ее надежд, уснув раньше, чем она сумела понять, что что-то происходит; собой — поскольку не ожидала от себя такой поспешной капитуляции. Хотя, кажется, совсем недавно… Но ведь это было с Мартином! Женщина вздохнула, чувствуя себя предательницей, словно отныне все ее мысли, сердце и даже тело должны были принадлежать только одному единственному человеку. А тот даже не догадывается об этом!

На улице завывала полицейская сирена — поначалу тихо, вдалеке, затем все ближе. Когда же машина пронеслась мимо дома, от пронзительного звука проснулся Луиджи.