спрашивали? – она все еще не понимала, что у меня на них планы, а я собиралась с храбростью, чтобы попросить.

— Мариса, а ты не отдашь мне семян? Не все, конечно. Оставь себе, сколько надо на запас, мало ли, чего.

— Да их ведь ни заварить и выпить, ни с кашей ни съесть. Мы уж пробовали. С большого голода даже не проглотишь, - хохотнула она.

— Я их все посажу, Мариса. Чтобы была и капуста, и морковь на всю деревню и на нас, - смотря ей прямо в глаза, ответила. Улыбка на ее лице становилась все шире.

— Вот вы и шутница, госпожа. Да такого количества не обработать в жись. Это же надо крестьян с двух деревень, - серьезно сказала она, поняв, видимо, по моему лицу, что я не шучу. Лидия, до этого слушавшая нас одним ухом и помогающая девочке теперь держать оборону огорода от наглой козы, тоже открыла рот.

— Если они тебе нужны, не возьму. А если и правда свежие на подходе, то готова отдать за них одеждой. В сундуках есть и для тебя, и для детей, - решив, что после такого предложения она больше не станет выяснять, какие у меня на этот мешок с богатством планы.

— Госпожа, да какие нам платья. Вы забирайте, коли надо. Куда я в этих платьях? Это негоже крестьянке в господском, - вдруг, испуганно протянув мне мешок, сказала она. Видимо, решила, что я не серьезно, а запугиваю ее.

— Заберу, а одежду Лидия переберет. Есть много ненужного. Перешьете ребятишкам, - прижав богатство к груди, я хотела было уже уходить, чтобы та не передумала, но у нас планировалась встреча с деревенскими, которые уже начали подтягиваться.

Пара старушек, что еще более-менее передвигали ноги, держащиеся за юбки карапузы, девочки и мальчики от пяти до восьми подтягивались к дому Марисы. Я передала мешок Лидии и велела беречь пуще глаза. Та прижала мешок к груди, все еще находясь в шоке от того, что тут говорила ее хозяйка.

— Еще есть, только с леса пока не вернулись. Приносят ягоды, старухи сушат их, складывают в мешки, - пока мы шли к организовавшемуся собранию, рассказывала Мариса.

— А не страшно детей в лес-то отпускать? – серьезно спросила я.

— А чего страшиться? Старшие ребята столько ям наделали за лесом, что ни один волк не проберется.

— А сами? Не попадут в ямы? – искренне поражаясь тому, что здесь умеют дети и как ответственно к этому относятся, переспросила я.

— Нет. Они все знаки знают. А старших по одному-двое с ними завсегда.

Старшие – это семи, реже восьмилетние мальчишки. Вот тебе и военные годы, когда дети у станков стояли. Здесь на них вся жизнь держится. Ягода скоро отойдет и мне будет чем их занять. Понимающие в ямах для волков, они в пару секунд разберутся с посадками. Мне бы еще узнать, чем землю обрабатывают. Лошадка одна, телега одна, чтобы земли объехать, да дров привезти. Иногда лося с охоты или кабана.

Овощи к дикому мясу – уже считай победили лютый голод. А капуста… ей чего? Хоть все лето дождь лей – только лучше, а коли засуха, так я и сама буду поливать. Знаю, что сразу высаживать надо в ямки. Чтобы хоть окучишь, но приямок оставался. Тогда и полив не доставит проблем.

Заросшая куча за конюшней – точно навоз. А в конском для овощей – все самое нужное, чтобы ростки были сильными. Значит, и догонит она хорошо. Оставалось разобраться с землями. Самая тяжелая работа требовала сначала изучения. Выбрать место ближе к дому, чтобы вода в доступе, не ходить часами до места, да и охранять было удобнее.

[1] Вица - в простонародье - Хворостина, длинная упругая ветка.

Глава 8

Собравшийся народец перешептывался, но смотрели на меня так, будто хорошего точно нечего было ждать. Понимаю, у них опыт. Сейчас госпожа примется запасы трясти, ведь у самих в «замке» шаром покати. Если бы хоть пара старух сейчас бурно выражали свои эмоции, то сходка была бы один в один, как на встрече с мэром, что заявился в поселок перед выборами.

— Я только за одним вас собрала – помощи просить. Приказывать не стану – вижу, вы и сами из последних сил с утра до ночи вертитесь. Поле я небольшое хочу засеять, но не только для себя. Там и для вас будет. Зимой кто-то из мужиков вернется – тоже кормить надо, так что, думайте. Запасы сама буду распределять, а коли надо, там все и станем готовить. Вы в любой день прийти сможете. Надо успеть хоть немного посадить. Вот, Мариса дала семян капусты и моркови. Может у кого еще есть? – я осмотрелась, понимая, что выгляжу, как новоиспеченный председатель колхоза, пока еще мирно принуждающий к коллективизации.

Выкриков вроде «Это глянь чего удумали, а потом и скотину придете забирать, и муку подчистую выскребете», не последовало. И слава Богу. А то мама с бабкой мне порассказывали, как это было.

Сначала все молчали, понимая, что творится какая-то дичь, ранее не виданная в этих,забытых Богом землях, но потом начали перешептываться. Я не прислушивалась, в глаза не заглядывала. Молча смотрела на мешок в руках Лидии и радовалась ему, как самому ценному подарку в своей жизни.

— У меня только травки целебные, а вам они и не к чему, - тихо начала одна из бабок.

— А у меня три горсти пшеницы осталось. На раз, может, похлебку загустить, - вставила вторая.

Горсть пшеницы погоды не сделает, и если найти средства, то и купить, наверно, посадочный материал можно. Но это вопрос зимы. К ранней весне мы должны быть готовы к посеву.

— На дальних полях всегда хранились пара мешков. Коли не намокли и не проросли, то и маленькое поле можно засеять, - вдруг вставил мужской голос.

Я обернулась и увидела старика, на вид лет девяносто, он опирался на плечо мальчишки, а другой рукой держался за видавшую жизнь палку в виде костыля.

— Они там как? Прямо на земле?

— Пошто на земле? На земле птицы да мыши перетаскают. Хоть и нельзя забирать подарки святым ветрам, а время нынче недоброе – выжить бы самим, - ответил старик, похожий на героя какого-то старого фильма.

— Значит, запрятано где?

—