Если у меня ничего не выйдет, то так тому и быть. Я хотя бы буду знать, что попытался укусить Удачу за жопу. Всё или ничего. Не хочу, чтобы и вторая моя жизнь прошла в вечном страхе перед разоблачением.

Хватит с меня этих пряток. Пора сыграть по-крупному.

Я подруливаю прямо к караульным, когда за мной уже собирается хвост из полицейских машин. Выхожу и поднимаю руки ещё до того, как меня возьмут на прицел. Я держу тот самый конверт с печатью и поддельным письмом.

— Меня зовут — Одинцов Михаил Сергеевич! — громко объявляю я. — Сын и наследник Его Сиятельства! У меня важное сообщение для Его Величества! Я требую встречи с ним!

Мой одиночный пикет моментально заканчивается — меня скручивают и надевают на голову чёрный мешок. Затем запихивают в машину и куда-то долго везут.

Прямо как на учениях… Меня пробирает ностальгия по школе разведчиков.

Но у каждой поездки должен быть конец. Моё путешествие заканчивается тёмным подвалом с одной тусклой лампой и двумя металлическими стульями.

Меня усаживают на один из них и приковывают наручниками. На всякий случай у меня в рукаве вшит кусок дерева, способный помочь в подобных ситуациях. Металл брать было слишком опасно — они могли пройтись металлоискателем.

Хотя сбегать я и не собираюсь, ведь мне предстоит отыгрывать роль потерявшего память подростка, который боится за свою жизнь. Демонстрировать свои навыки сейчас ни к чему, но вот если меня всё-таки решат убрать, тогда и буду действовать, чтобы не уйти из этой жизни без боя.

Примерно через минут пятнадцать в комнату без окон заходит бугай с полудюжиной шрамов на лице. Он постоянно сморкается и вытирает нос новеньким платком, лежащим в кармане штанов.

Скорее всего, передо мной какой-то опер или что-то вроде того. Непохож он на сотрудника серьёзных спецслужб. За небритую щетину ему как минимум объявили бы выговор. Да и в целом его поведение вызывает много вопросов — он ходит и таращиться на меня, не задавая ни единого вопроса.

— Я всё расскажу, только не бейте! — наигранно умоляю я. — Долгополов во всём виноват! Он убийца!

— Кто ты такой? — вдруг спрашивает бугай, не прекращая ходить вокруг меня. Судя по всему, он пытается нагнать жути.

— Михаил Одинцов. Наследный граф Рыбинска, — наблюдаю за ним, изображая страх.

— Что ты делал у Кремля? Хотел совершить теракт?!

— Нет! Я никому не причинил вреда! Я лишь хотел поговорить с Его Величеством и попросить о защите от Долгополова… Пожалуйста, мне нужно с ним поговорить… Он должен мне поверить…

— Поговорить с Императором? Ты совсем идиот? Его Величество говорит только с теми, с кем сам пожелает.

— Я понимаю… И хочу лишь сохранить свою жизнь… Долгополов гонится за мной… Его люди пытали меня… Били током… Я такого натерпелся…

— Сейчас мои подчинённые проверяют, кто ты такой на самом деле. И если ты соврал, то отравишься на рудники, — с нескрываемым скепсисом выдаёт он. — Наследный граф приехал на ржавой «Девятке»… Охотно верю…

— Я говорю правду!

Неожиданно в комнату заходит мужчина средних лет в наглаженном костюме. Его осанка, идеально выбритое лицо и слегка снисходительный взгляд так и кричат о его принадлежности к спецслужбам. По крайней мере, он однозначно не похож на местных «оперов».

— Вы свободны, — незнакомец обращается к бугаю, а затем показывает удостоверение.

— Имперская Канцелярия?.. — недоумевает опер. — Так значит…

— Вы свободны! — в грубой форме бросает тот.

— Слушаюсь, — поджимая губы и хвост, неудавшийся дознаватель покидает комнату и закрывает за собой дверь.

— Я всё расскажу! — вновь кричу я. — Только не бейте, пожалуйста!

— Никто тебя бить не собирается, — он снимает с меня наручники и садится напротив. — Где находится компас?

— Компас?.. Я… Я не знаю… Он ведь уничтожен?.. — выдаю заготовленную ложь. — Вся эта заваруха из-за него… Я ничего не знаю, про этот сраный компас…

— Ничего не знаешь? Разве отец тебе ничего не рассказывал? Он ведь занимался его изучением больше двух месяцев.

— Люди Долгополова пытали меня…

— Отвечай на вопрос, — перебивает он.

— Я и пытаюсь… Меня пытали шокерами… В какой-то момент я отключился и очнулся уже в пустой комнате… На полу была кровь… А на улице горела машина… Это всё, что я помню… Даже своего отца по телевизору с трудом узнал…

— Хочешь сказать, что потерял память? Как удобно… — он бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Я говорю правду! И повторю то же самое в суде!

— В суде?.. У меня есть другое предложение, — он стучит в дверь, и в комнату заносят прибор, отдалённо напоминающий детектор лжи. Его подключают к моим рукам, а затем оставляют нас вдвоём. — Продолжим.

— Спрашивайте что хотите! Я не вру! — мысленно готовлюсь обманывать их аппарат, что сделать крайне легко, если знаешь, как он работает.

— Где сейчас компас?

— Я не знаю, — тут даже врать не приходится.

— Сообщал ли тебе отец, где его можно найти? — дознаватель сам подставляется, говоря «Его», а не «Компас».

— Нет, — коротко отвечаю я, избегая двойного отрицания. И это правда, ведь отец не говорил, где его можно найти. Всем это и так известно.

— Как ты относишься к Его Величеству? — а вот это вопрос необычный, тут придётся импровизировать.

— Лично я с ним не знаком, но слышал, что он мудрый правитель. Поэтому я и рассчитываю, что он во всём разберётся… Возможно, мой отец и виноват, но я здесь ни при чём… Долгополов хочет убить меня… Пожалуйста, вы должны меня защитить…

— Я тебе ничего не должен, — отрезает он, а я взглядом имитирую угасшую надежду.

— Ну тогда делайте что хотите. Меня всё равно убьют… — скрещиваю руки и ноги, показывая закрытую позу. — Задавайте уже свои вопросы… Чем раньше это закончится, тем быстрее я смогу перестать убегать… Не будет больше страха… Как и меня не будет… Но хотя бы мою смерть расследуйте надлежащим образом… Это всё, о чём я прошу…

— Никто тебя убивать не собирается. Под Рыбинском произошло недоразумение, — с его слов я понимаю, что между Императором и Долгополовым заключён какой-то договор. — Где сейчас Алиса Меренкова?