— Миш, что мы делаем?.. — усталым голосом спрашивает Алиса. — Восьмой день мы прячемся по мелким деревушкам… К чему всё это?..

— Ты же смотрела новости, — я любуюсь ясным ночным небом, лёжа на траве, пока Алиса сидит рядом с поникшим видом.

— Смотрела… Но ничего про нас или про Долгополова не сказали…

— Вот именно. Они решили замять дело. Нетрудно догадаться, что князь как-то вышел сухим из воды. Либо смог скрыть правду, либо пошёл на сделку.

— На сделку?.. Какую ещё сделку?

— Если мой отец говорил правду, и Долгополов хотел присвоить компас себе, то его могли прижать к стенке. А там он и запел. Если Император не дурак, и ему вообще доложили о случившемся, то теперь нас ищет вся Империя. Потому-то мы и скитаемся по деревушкам, как ты выразилась.

— То есть до конца наших дней мы будем прятаться? А как же мама?.. Ты ведь обещал, что мы спасём её… — Алиса куксится и готовится заплакать.

— У меня есть план. Отпечатки пальцев на бумаге держатся до семи дней, поэтому пришлось немного подождать. Да и так будет убедительнее…

— Ты про своё письмо, с которым сидишь всю неделю? — ворчит она. — Что в нём такого?

— Я в совершенстве овладел почерком своего отца и смог создать идентичную копию письма с совершенно другим текстом. Теперь надо попасть под дождь и можно сдаваться властям, — без тени сомнения говорю я.

— Сдаваться?! Мы проделали весь этот путь, чтобы просто сдаться?! — недоумевает Алиса.

— Ты меня не слушаешь. У нас на руках поддельное письмо, которые примут за настоящее. Легенда уже готова. Я готов. Осталось дождаться дождя, чтобы промокнуть вместе с письмом, окончательно удалив возможные отпечатки отца.

— Но сдаться…

— Ты поедешь обратно в Ярославль, сдамся только я, — она хочет что-то спросить, но я продолжаю раньше. — За меня не переживай, я справлюсь. Конечно, не факт, что меня отпустят или оставят в живых, но шансы велики. Это единственная возможность получить хотя бы мнимую свободу.

— Мнимую?..

— Они однозначно будут за нами приглядывать, по-другому и быть не может, но это позволит нам спокойно перемещаться по стране.

— Но как мы будем искать компас, если за нами будут следить?

— Придётся разыграть спектакль. Да, он может затянуться.

— Но мама…

— Я понимаю, что время не на нашей стороне, но она сколько уже там? Четвёртый месяц? Пара недель ничего не изменит. К тому же мы и сами не знаем, где зарыт этот грёбаный компас.

— Миша… Я надеюсь, ты сдержишь своё обещание, если твой план «сдаться» увенчается успехом…

— В ближайшие пару месяцев мне будет нужна твоя помощь, так как никому другому я доверять не могу. Поэтому можешь не переживать, я сдержу обещание — это нужно нам обоим.

— Хорошо… — Алиса ненадолго замолкает и ложится рядом. — А что будет потом? Когда мы спасём мою маму.

— Боюсь, что ей на людях появляться будет нельзя. Никто не должен знать о её чудесном возвращении.

— Нам всегда нравилось испанское побережье… Туда мы и отправимся…

— Неплохой план.

— А ты? Какие у тебя планы?

— Сперва свобода, а там посмотрим. Займусь своей жизнью. Дом нужно купить, да и Дар неплохо было бы пробудить… Причём не столько ради его функциональности и возможной полезности, а сколько из интереса. Как я понял, магия — это своего рода лотерея.

— Всё так, — соглашается Алиса. — Мне вот сильно повезло. Надеюсь, и ты пробудишь что-то мощное.

— Будем посмотреть, как говорится… Ладно, пошли спать. Завтра дождь обещают, и если он пойдёт, то мы перестанем прятаться на окраинах Москвы. Ты поедешь домой, а я отправлюсь к воротам Кремля.

— Но ведь тебя будут допрашивать… Ты уверен, что справишься?..

— Ты даже не представляешь, как хорошо я к этому готов. Даже не представляешь…

* * *

Следующим утром мы не встречаем рассвет — всё небо затянуто тучами, а ливень такой, что из машины выходить совсем не хочется. Однако это нужно сделать, чтобы намочить смятый конверт с фальшивым письмом. Правда, надо не переборщить, чтобы чернила не расплылись.

После завтрака мы добираемся до железнодорожной станции, где я инструктирую Алису, выдаю валиум и сажу на поезд до Ярославля. Сейчас прятаться смысла нет — это только повредит легенде. Напротив, я должен демонстрировать усталость, страх и покорность.

В моём письме говорится о том же, о чём отец заявил в своей последней речи. Компас уничтожен, Долгополов — враг народа. Ещё там присутствуют указания о том, как сбежать из страны.

Сперва я хотел пустить Императора по ложному следу и выторговать особняк за сведенья о компасе, но посчитал это слишком рисковым делом. Меня вполне могли запереть в подвалах до тех пор, пока не перероют то место, на которое я укажу.

Придётся начать всё с нуля. Единственное, что должны оставить, так это титул. Без особняка и денег он мало что даёт, но Алиса обещала помочь мне. Её, так же как и меня, готовили к правлению графством, а потому её опыт будет неоценим.

Да, в первую очередь я хочу свободы, но и достойная жизнь — неслабый стимул. Раз уж я наследный граф, то глупо отказываться от такой возможности и бежать из страны. Я не понаслышке знаю, какого это — начинать с нуля в обществе чужаков.

В других Империях могут оказаться другие нормы. Вспомнить те же арабские страны, где за одно, казалось бы, обыденное действие, можно отправиться в тюрьму.

Нет, моё место здесь.

Я слишком долго скучал по Родине, на благо которой и служил. И пусть сейчас я нахожусь в параллельном измерении, всё вокруг видится мне родным… Берёзки, окуньки в речке и бескрайние поля — это мой дом, хоть по факту он таковым и не является.

И ради возможности жить нормально, я иду на риск, подъезжая к Кремлю. Не знаю, чем всё закончится, но другого пути нет. Ведь даже если бы я захотел сбежать и бросить Алису, то велик шанс того, что мне не удалось бы перебраться через границу.

А даже если бы я там оказался, Император мог обменять меня на что-нибудь ценное. Находясь в другой стране, никогда нельзя чувствовать себя в безопасности, какое бы убежище тебе ни предоставили. А всю