— Хорошие бриллианты. Прямо горят. Такиечерт знает сколько стоят. Да, если он подарил тебе такие часики, толком тебя незная, то можно представить, что он подарил бы тебе тогда, когда хорошенькоузнал… А может, и наоборот. Этих мужиков ни черта не поймешь. Может, переспалбы с тобой, и у него все бы, наоборот, перегорело. Так со многими случается.Добивается тебя мужик, добивается, наобещает всего, а потом забывает даже ипозвонить. Как говорит одна моя хорошая знакомая, сейчас вообще все на светеперепуталось. Отказываешься с мужиком спать, он соскакивает и больше не звонит,а переспишь, он тоже соскакивает и не звонит. Так что абсолютной истины нет ипросто не может быть.

Света положила часы обратно в коробочку ипротянула ее мне:

— Держи свое богатство.

— Я даже не знаю, что с этим богатствомделать, — честно призналась я.

— Надеть на руку и носить. Толькоосторожно, чтобы руку не отрубили. Сама знаешь, какое сейчас время.

— Если я буду их носить, то это будет мнепостоянно напоминать о той ужаснейшей ночи.

— Тогда продай.

— Продать?

— Конечно. Сдай в ювелирную лавку или вскупку. Хорошие деньги можно выручить. Одним словом, ты хозяйка, и тебе виднее,что с ними сделать.

— Да какая я, к черту, хозяйка?! Светка,не дави на больное. Лучше бы у меня этих часов не было. Никто бы мне их недарил и под дверь не подкладывал. От них одни неприятности.

— Да подожди ты! Еще никакихнеприятностей не было.

— Значит, будут.

— Ничего не будет. Все свои неприятноститы в основном сама себе надумала.

— А труп в гостиничном номере, по-твоему,не неприятности?

— Это дело прошлое, — спокойнымголосом сделала вывод Светлана и допила свой бокал шампанского.

В этот момент у меня в кармане зазвонилмобильник. Номер не определился, и я с особой тревожностью поднесла трубку куху. Из нее послышался возбужденный голос моего мужа. Андрей заметно нервничали даже слегка заикался.

— Алиска, у тебя все в порядке?

— Конечно, а что у меня может быть не впорядке? — Я ощутила, с какой бешеной скоростью забилось мое сердце.

— Тут ко мне полицейский вместе с нашимгидом приходил.

— Зачем?

— Спрашивали, почему ты срочно улетела.Взяли у меня домашний адрес.

— Зачем? — повторила я тот жевопрос.

— Если я скажу, не поверишь… — Голосмоего супруга стал еще более напряженным.

— Говори! Не тяни резину!

— Тут какого-то русского убили. Говорят,что убила женщина, похожая на тебя. Вроде ты на подозрении.

— Они там что, совсем с ума съехали?!

— Не надо было тебе уезжать, а то теперьвидишь, какая ерунда приключилась.

— Но ты им сказал, что они там всебредят?

— Сказал. Только толку-то что… Сегоднякто-то в Москву должен вылететь по поводу экспертизы по отпечаткам пальцев.

— А почему они решили, что это я?

— Девушка убитого мужчины видела в егономере женщину с пистолетом в руках. И вроде ее описание наводит на мысль отебе. У меня просили твою фотографию. Мне пришлось отдать ту, что была в бумажнике.Обещали вернуть.

— Андрей, зачем же ты раздаешь моифотографии?

— Алиса, я хотел как лучше. Пустьфотографию покажут свидетельнице, она убедится, что это не ты, и нас оставят впокое. Алиска, я позвонил тебе затем, чтобы ты знала, что приключилось небольшоенедоразумение, и была к нему готова.

— Я ко всему готова, — холоднопроизнесла я и неожиданно для себя самой спросила: — Андрей, ты мне веришь?

— По поводу чего?

— По поводу того, что я никого неубивала.

Алиска, да ты что такое говоришь? У меня дажеи мыслей-то таких не было! Я чего позвонил… тебе. Если кто-то придет к тебе измилиции, то гони всех подальше! Я же тебе сказал: на тебя подозрения палитолько потому, что ты срочно улетела.

— Ты за меня не переживай. Как вы тамсами?

— Мы купаемся, загораем и скучаем потебе. У нас все хорошо.

— У меня тоже все хорошо. Ладно, давайзакругляться, а то связь дико дорогая. Все проговорим.

— Алиска, я хотел тебе еще сказать, чтоочень тебя люблю. Ты как сейчас себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Я очень рад. Родная, ты там держись. Мыскоро приедем. Никого не пускай в квартиру и ни с кем не разговаривай. Есликакие-то проблемы возникнут, сразу звони адвокату. Мы с них еще за моральныйущерб и наговор стрясем. Мы их на место поставим! Целую тебя, родная. Стаеговорит, что тоже очень сильно тебя любит. Мы хотим сделать тебе подарок икупить национальный костюм для танца живота.

— Вот вы тоже придумали…

— Мы уже представили, как здорово тыбудешь смотреться в этом костюме.

Закончив разговор, я посмотрела на сидящуюрядом подругу усталым блуждающим взглядом и сказала замогильным голосом:

— Света, если я не ошибаюсь, то у менябудут серьезные проблемы.

— Ты о чем?

— Андрей дал мою фотографию полиции.

— Зачем?

— Я тоже задала ему этот вопрос.

— И он на него ответил?

— Он хотел как лучше.

— Хотел как лучше, а получилось каквсегда, — язвительно произнесла моя подруга.

— Сейчас меня опознают, и тогда все.

— Что все-то? Ты никого не убивала, иэтим все сказано.

— Если бы я не улетела и рассказала быобо всем, что произошло, Андрею, то он бы совершенно меня не понял. Сейчас яулетела, меня понял Андрей, но меня не поймут правоохранительные органы.

— Алиска, да успокойся ты ради бога! Всехорошо. Паниковать нужно было бы, если бы ты действительно кого-то убила, а таккак твоя совесть чиста, тебе совершенно нечего бояться. И что с того, что тебяопознает какая-то помешанная девица? Ты можешь ее послать куда подальше, и все.

— Думаешь, мои опасения напрасны?

— Я в этом просто уверена.