Как все это Мальцеву не нравилось, как его все это злило! Ну, почему нельзя работать просто, обычно, честно? Как тяжко переносить все эти хитрости, обманы. Это же откровенное воровство. И ему придется в нем участвовать. И так проблем в области выше крыши, и не только в области. Помнится, полгода назад Мальцев начал свою активную деятельность на должности генерального директора с того, что подготовил и передал в правительство свою собственную программу по молодежной политике в области.

А ведь он предлагал там серьезное, значимое, а не просто какое-то скаутское движение. Предлагал в конечном итоге готовить смену со школьного возраста, готовить патриотов, честных, умных ребят, продвигать их постепенно по общественной работе, а потом создавать из них резервы управленцев, помогать им поступать в Академию государственной службы.

Реакции не было никакой, зато было ощущение, что кто-то на каком-то этапе перелистнул пару страниц и бросил папку в стол. Тогда еще Мальцев не знал, почему и зачем так делается. Но теперь, к своему стыду, понял. Если он предлагал и стоящие вещи, то в дело они не пошли, потому что существуют чиновники, которые аналогичные вещи обязаны придумывать. И кто же сознается, что мы не смогли, а вот человек из другого ведомства смог. А использовать его мысли никто не рискнул бы, за свои выдавать не стал бы. Опасно, потому что он мог закатить скандал и обвинить в плагиате. Так что, как он теперь понял, его творение было обречено на провал и погребение в недрах чьего-то стола изначально. Потому что такова система.

Он мог эту систему недолюбливать, мог ее ненавидеть, мог желать изменить к лучшему, если верил в свои силы, но пока, сегодня, он обязан был выполнять приказы этой системы, жить и работать по тем писаным и неписаным законам, которые эта система создала и по которым работала. В противном случае система его отторгнет, как инородное тело, в одно мгновение и не вспомнит, что был в ее недрах такой работник. Увы, такова реальность, и к ней надо приспосабливаться.

Это и многое другое Владимир Мальцев успел передумать, пока возвращался к себе в «Дирекцию». Мелькала, конечно, глупенькая инфантильная мыслишка положить на стол в министерстве заявление об увольнении по собственному желанию. Мол, не желаю я воровать и другим помогать. Но мыслишка эта пробежала так, сторонкой. И Мальцев даже не посмотрел ей вслед, потому что ему было некогда, потому что он должен был торопиться выполнять приказы.

А еще потому, что в голове тихонько, но настойчиво свербила еще одна мысль. Ведь он шел в систему с определенной целью, хотел работать во властных структурах, власти он хотел. А заодно и тех благ, которые власти сопутствуют. Разве то, что ему велел сделать Воропаев, заметьте, что не предложил, а велел, не соответствует тем целям?

К своему изумлению, Мальцев узнал, что объявление о проведении тендера размещено в газетах еще месяц назад. После некоторых размышлений это снова навело его на мысль, что Воропаев и его… коллеги давно все предусмотрели и давно все решили. Только вот его самого поставили в известность в самый последний момент. Сознавать, что ты не часть механизма огромной машины, а простой винтик, было неприятно. Винтики часто изнашиваются, и их легко заменяют. Это ведь не какие-то важнейшие агрегаты и узлы.

Усков на планерках каждый день докладывал, что фирмы начинают звонить по поводу тендера, и даже приходят первые представители. Два пакета документов от строительных организаций не приняли, потому что оформлены они были с нарушениями. Еще один приняли, но на сто процентов в тендере не победит, потому что организация не имеет собственной строительной техники и пользуется арендованными механизмами. Это не приветствуется.

А потом ему пришлось встречаться с Воропаевым, который огорошил Мальцева тем, что все отменяется. Все будет решаться по-другому и через Управление капитального строительства. Сказано это было мимоходом, небрежно, как будто и не было тайной договоренности, доверительных отношений.

И тут Владимир Евгеньевич Мальцев вдруг с большим удивлением осознал, что от этого известия не вздыхает облегченно. Осознал, когда шел по коридору в Доме правительства, и от этой мысли даже остановился. Черт знает что! А ведь он огорчился, он, что же, хотел этих денег, хотел, чтобы они с Воропаевым их украли? Получалось, что хотел. Нет, не хотел, а просто свыкся с мыслью, что все произойдет помимо его желания. Произойдет, и лично его отблагодарят приличной суммой денег. Ведь он уже несколько дней ходит, ездит на машине и мимолетно прикидывает, какие финансовые дыры в бюджете семьи заткнет, на какие свои «хотелки» потратит эти деньги. Получалось, он огорчился, что не удалось украсть. Нет, не так! Не удастся что-то купить, вот чему он огорчился. Но меняется ли смысл от того, что он не называет вещи своими именами, что он одну проблему подменяет другой, попутной.

А потом Мальцев разозлился! Да что я, в самом деле, комплексую, чего я хотел и ждал? Я что, не знал, куда иду работать, не догадывался о том, как тут дела делаются? Я для этого сюда и шел, и надо с этим согласиться, а не играть в детские игры! Это жизнь! Взрослая серьезная жизнь, и я окунулся в нее сознательно. Вот недавно с Пашкой Матвеевым столкнулся, и стало как-то неприятно. А почему? Да потому, что Пашка для меня слишком мелко плавает, он вообще не плавает, если уж так называть эти вещи. Он никто, он мне не нужен. И пообещал ему я помочь только из чувства стыдливости, чтобы он обо мне плохо не подумал. А буду я ему помогать? Буду, потому что мне нравится, нравится чувствовать себя солидным, всемогущим…

Нет… Мальцев чуть не сплюнул от злости на пол коридора. Не буду я ему помогать, зачем я обманываю самого себя? Скучно мне этим заниматься, неохота, некогда. Не мой это уровень, мелко это для меня, пустая трата времени. Кто он мне? И Мальцев нашел для себя универсальную формулу – Пашка Матвеев не оправдал его, Мальцева, надежд, оказался недостаточно деловым, стоящим. Он ему не помощник в его карьере, в его деле, на его жизненном пути. У Матвеева свой путь, так, тропинка, а у Мальцева свой путь, своя дорога.

Боруцкий, как оказалось, ждал Антона неподалеку в своей машине. Рядом с ним на переднем сиденье «Тойоты» сидел сухопарый человек с редкими волосами. В машине душисто пахло крепкими сигаретами «Капитан Блэк» со вкусом вишни, которые курил сухопарый.

– Так ты уверен, Валера, что он не из конторы? – наблюдая за Антоном и Краюхиным, спросил Боруцкий. – Что, прямо никаких следов? А именно это тебе не кажется странным? Человек служил в полиции, пусть и не долго, а следов почти нет. Мотивировка-то какая была в приказе на увольнение?

– Удовлетворить рапорт, – пожал плечами собеседник. – Я же тебе рассказывал, там такой шухер прошел, что вся верхушка полетела.

– Он что, успел с верхушкой в Каменске снюхаться? – недовольно поморщился Боруцкий. – Молодой сопливый лейтенант, только пришел, и сразу…

– Между прочим, как раз «и сразу», – перебил его собеседник. – Он там покрутился с недельку, а потом его назначили заместителем начальника отдела охраны общественного порядка. Паренек-то блатной, оказывается. А вот кто за ним стоит? Кажется мне, что не из наших, что это кто-то из гражданских.