родители были магглами до мозга костей, а потому надо было девочку хотя бы предупредить. Ну и подсказать выход.

— Сейчас спокойно кушаем, но на поезд не садимся, — предупредила всех Лида. — Пойдем камином.

— А куда? — удивилась Гермиона, Аленка же ждала конца рассказа. Маму Лиду она знала даже очень хорошо.

— Сначала к Ал… к Луне домой, — объяснила рыжая девочка. — Папу ее свяжем и допросим. Немного передохнем и тогда можно будет дальше…

— Хорошо, мамочка, — кивнула Аленка, полностью принимая план. Девочка считала, что мама знает лучше, как правильно, поэтому и не задумывалась. Устала она от всего, хотелось просто спрятаться, а надо было ходить у палачей на виду.

Поев и решив пойти налегке, потому что, возможно, предстоял бой, четверо детей уже двинулись было на выход, когда неизвестно откуда появившаяся Минерва МакГонагалл остановила Гермиону и Гарри, сразу же увидев, как младшая Уизли защищает детей, как… мать? Такие случаи Минерва тоже знала, понимая, что у Молли будут сюрпризы и не сказать, что обязательно хорошие.

— Не беспокойтесь, мисс… Уизли, — произнесла профессор. — Я не причиню вреда вашим… подопечным. Мне нужно сказать несколько слов.

— Хорошо, профессор, — кивнула Лида, отходя в сторону. В нее тотчас же вцепилась Аленка. Ауфзеерка, несмотря на спокойный голос, все равно пугала девочку.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер, — Минерва на мгновение задумалась, затем продолжила. — Вы не известили родителей и опекунов о каникулах, — она заметила выражение лица девочки, тяжело вздохнув. — Я тоже не стала этого делать. Мне пока нечего вам предложить, но помните, что для магической помолвки достаточно только клятвы магией быть друг для друга.

— Спасибо, профессор, — произнес Гарри, решив узнать о том, что такое «помолвка» попозже.

— Идите, дети, — покачала головой декан факультета. Страх мисс Лавгуд она видела, пытаясь представить, что же такого пережил этот ребенок и просто не могла. Пожилая женщина понимала, что такие реакции, такой образ мыслей сами по себе не возникают, отчего предчувствовала много неприятных сюрпризов.

Хмыкнувшая Лида поняла, что декан почему-то захотела им помочь, что обычным делом, в ее понимании, не было, но вполне укладывалось в бардак, происходящий вокруг. Так как аврорат очистил школу от всех Уизли, кроме Лиды, то никто за ними не следил и не пытался что-либо требовать. Понимая, что «мама» скорее всего будет ждать на вокзале, рыжая девочка встречаться с той была пока не готова, так как не увидеть чары принуждения на собственной дочери…

— Идем к каминам, двигаемся за мной, — скомандовала Лида. — Как входим — от камина в разные стороны, это понятно? Ваша задача — быстро и надежно спрятаться.

— Но, как же! — попытался возразить Гарри, но был оборван.

— Слушай маму Лиду! — сказала ему Аленка. — Она лучше знает, как правильно!

Этот тезис заставил Гарри задуматься. Джинни, как «маму Лиду» ему было трудно пока воспринимать, но Луна уже показала, что знает многое о Магическом Мире и по мнению мальчика ни разу не ошиблась.

— Гарри, твоя задача — защитить Гермиону, — твердо произнесла Лида. — Аленка все поняла?

— Аленка все поняла, — кивнула белокурая девочка, готовясь.

— Ну, тогда пошли, — вздохнула Евстигнеева, ощущая себя снова в бою.

Четверка детей один за другим нырнули в камин, чтобы через несколько мгновений оказаться в абсолютно пустом доме. Лида осторожно осмотрела гостиную, пока Гермиона, Гарри и Аленка прятались, затем прошлась по комнатам, отметив залежи пыли. В этом доме никого не было больше месяца.

— Можете вылезать, здесь никого нет, — сообщила рыжая девочка. — И по меньшей мере, месяц не было.

— А куда же делся этот… который «папа»? — удивилась Аленка. — Он же…

— Поищем, — вздохнула Лида, понимая, что в таких условиях это место опасно — если Аленкин отец был разведчиком и его взяли, то визита гестапо следует ожидать в любой момент. То же было верным в случае, если он эсэсовец. Это значило, надо уходить и быстро. Противодействовать гестапо ей с тремя детьми на руках было просто нечем.

— Ни записки, ничего, — задумчиво проговорила Аленка. — Мне страшно.

— Так, все за мной! — приказала Лида, решаясь. Был только один вариант, правда, он был без гарантии, но вряд ли та, к кому они шли, выдала их гестапо, почему-то рыжая девочка верила в это. — Держимся за меня, в точке прибытия — все мне за спину. Если со мной что — бегите!

— Мамочка… — всхлипнула Аленка, принимая, тем не менее, правоту мамы Лиды.

А та уже сыпанула порох в камин, громко произнесла название точки прибытия и, убедившись, что дети хорошо за нее держатся, достала палочку, шагая вперед. В точке прибытия Лида сгруппировалась, поэтому быстро сумела встать в полный рост, защищая детей, на конце ее палочке разгорался красный огонек.

— М-да… — произнес голос не самой молодой женщины. — Так ко мне в гости являются впервые.

— Здравствуйте, тетушка Мюриэль, — напряженным голосом произнесла Лида, внимательно отслеживая движения высокой сухой пожилой женщины, сейчас с интересом смотревшей на нее.

— Вот даже как? — удивилась волшебница. — Ну хорошо. Клянусь своей магией, что не причиню вреда ни тебе, ни твоим… друзьям, — неуверенно закончила она. Магия засвидетельствовала клятву и Лида опустила палочку.

— Мама! Мама! Тетенька не ауфзеерка? Она наша? — от волнения по-русски спросила Аленка.

— Наша, — устало кивнула Лида.

— Вот так даже… — протянула тетушка Мюриэль, в задумчивости глядя на детей. — Вы сейчас все мне расскажете!

***

— Итак, подведем итоги, — задумчиво произнесла чем-то похожая на птицу волшебница. — Ты, — она показала на Гермиону, — подверглась нападению василиска и чуть не погибла, потому что стазис не сработал. Интересно. Теперь ты, — она ткнула в Гарри, — с детства жил среди магглов, тебя ненавидящих, хотя родни у Поттеров полно. Еще интереснее. Ты, — она показала веером на что-то пискнувшую Аленку. — В результате ритуала, убившего мать, оказалась в чужом времени и стране, где обрела маму. И попала в концлагерь… Не скажу, что это обычное дело, но вот то, что Лавгуд за два года даже не дернулся — это необычно. И, наконец, ты… — она посмотрела на Лиду. — Партизанка, да, видимо, непростая… Забили до смерти немцы, говоришь…