становилось понятно — магам Британии от своего героя лучше держаться подальше.

Рассказывая о том, что проклятые палачи делали с детьми, как дети болели и умирали, Аленка не видела в своем рассказе ничего страшного — она уже к этому привыкла. А Лида просто прижимала к себе девочку, ставшую такой родной в далеком уже военном году.

— А потом нас опять загнали в баню, только пол повернулся и… — Аленка впервые всхлипнула. — Там газовка оказалась. Но что-то случилось и я вернулась, а там этот… «папа»… Он из палачей, потому что приветливый с ними.

— Он может быть разведчиком, — заметила Лида. — Тогда ему нужно быть приветливым.

— Не может, потому что я ему… — вздохнула Аленка. — Я ему мешаю, понимаешь?

— Мало ли… — ставшая рыжей разведчицей девушка понимала, что причин может быть множество, но вот отдать своего ребенка в лагерь — этого она не понимала.

— Здесь тоже лагерь, — уверенно произнесла девочка. — Потому что едой могут отравить, все одеты, как эсэс, разве что не бьют… Пока. Они просто играют и натаскивают своих щенков на нас…

— А твои друзья также думают? — спросила Лида.

— Меня с детства называли уродом, били и не кормили… — тихо произнес Гарри. — Значит, я жил у палачей…

Вот это Лиде было более, чем знакомо — она сама прошла через подобное. Ну а историю кудрявой девочки Евстигнеева уже знала — не сумев убить мальчика, палачи решили отнять у него самое дорогое. Это было так на них похоже, что даже не вызывало никаких вопросов.

— А ты, мама? Что с тобой случилось? — спросила Аленка, ластясь к ней. Возможно, кому-то видеть, как одна девочка ластится к другой было бы странно, но на них четверых никто не обращал внимания.

— Я в облаву попала… — проговорила Лида. — А потом меня угнали в Германию… Ну и жила там со свиньями, как Гарри примерно. Хотела сбежать, но поймали и забили до смерти.

— Мамочка… — всхлипнула Аленка, обнимая рыжую уже свою маму изо всех сил.

— Что же теперь будет? — тихо спросила Гермиона.

— Мы с вами, дети, в тылу врага, подлого, коварного, — заговорила Лида. — Для которого мы не дети, а животные, недочеловеки. Поэтому нужно вспомнить, Аленушка, что мы с тобой партизаны, и бить проклятых палачей.

— Бить проклятых палачей! — заулыбалась беловолосая девочка, в глазах которой появилась решимость.

— Мы с вами! — переглянувшись с Гермионой, твердо произнес Гарри.

Послушав, через что прошли две выглядевших младше их самих девочки, Гарри и Гермиона решили, что защитят их от палачей. Вряд ли именно такого результата хотел добиться обживавший сейчас палату безнадежных Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Гермиона не могла себе представить, что с людьми, с детьми можно обращаться именно так. Просто не укладывалось у нее это в голове, но прочитанная книга говорила о том же. А это для Гермионы значило — надо бороться.

Лиду беспокоили два вопроса — связь и защита детей. Хотя она и стала девочкой, но иначе, как детьми, Гермиону, Гарри и Аленку воспринимать просто не могла. Как связаться со своими из Британии, Лида не представляла. Она помнила, что британцы вроде бы были союзниками, но, хорошо зная историю, просто не могла в это поверить. Кроме того, вокруг них сейчас абсолютно точно были нацисты, то есть точно не союзники. С Аленкой было проще, увидев и почувствовав маму Лиду, девочка расслабилась, вот с остальными… Гарри, уже один раз поверив в то, что потерял Гермиону, за кудрявую девочку был готов уже рвать на части кого угодно, да и сама мисс Грейнджер…

Гермиона, прочувствовав близкую смерть, узнав, насколько она дорога друзьям, не просто считала их самыми лучшими. Гарри, постоянно прикасавшийся к ней, стал вдруг самым-самым, как и Луна.

— Скажи, Луна, а почему ты закрыла Гарри собой? — Гермиона внимательно выслушала мальчика, точнее, его рассказ о том, что было, пока ее… убивали, как верила кудрявая девочка.

Ответ Аленки был совершенно естественен для нее, да и для Лиды, а вот Гермиона просто застыла, не в силах осознать сказанного. Она сравнивала Луну со всеми, кого знала, да даже с родителями и понимала, что таких людей просто не встречала. Для совсем юной девочки подобный подход был просто непредставим. Гарри же уже принял логику беловолосой своей подруги, начиная думать также.

Лида все размышляла о том, как обеспечить безопасность детей, когда настала пора идти кушать. Аленка быстро рассказала маме, что еда может быть отравленной, но говорила она это по-английски, да еще и пока они шли все вчетвером в Большой зал, поэтому были услышаны. Северус Снейп очень хорошо понимал, кого обвинят в случае, если у школьников в пище найдутся зелья, поэтому решил проверить. Очень хорошо зная возможных авторов, зельевар планировал показательную… порку рыжего семейства. На старшими Уизли сгущались тучи.

— Гермиона проверит еду, — объяснила в заключении Аленка. — Все, что можно, она скажет, а иначе могут и убить.

В словах беловолосой девочки слышался опыт. Лида все на свете бы отдала ради того, чтобы в жизни Аленки не было такого опята, но было уже слишком поздно. Оценивавшая все происходящее через призму Майданека, Аленка не имела других ассоциаций и страшно от этого становилось даже многое повидавшей молодой разведчице, а уж о Гермионе с Гарри и говорить нечего.

Глава 9

Амелия не понимала, что происходит — сюрпризы посыпались, как из рога изобилия. После разговора с целителем и деканом факультета Гриффиндор был доставлен в Мунго Дамблдор. Этот факт глава ДМП даже приветствовала. Обнаруженные Отделом Тайн многочисленные следы и экскременты именно василиска полностью оправдывали такую реакцию мадам Боунс, но вот дальше…

— Локхарт напал на младшую Уизли с помощью Авады, — доложил аврор, зайдя в Больничное крыло, — девочка жива, без сознания.

— Допросили? Что на него нашло? — поинтересовалась Амелия, уже представив себе всяких ужасов вплоть до скрытия попытки насилия.

— Допросили, — кивнул сотрудник правоохранительных органов. — Это Артур Уизли под оборотным.

— Он хотел убить свою дочь?! — удивилась женщина. — Почему?

— Обетов на нем, как игрушек на елке, — вздохнул аврор. — Пока неизвестно.

— Тьфу! — в сердцах сплюнула мадам Боунс. — В камеру его!

Но как будто этого было мало,