— Ей выдал какую-то тетрадку отец, — начала объяснять Лида. — Тетрадка тянула из нее жизнь, но еще он наложил чары подчинения, и она почти сошла с ума, а потом ее убил профессор.

— А твою душу притянула мисс Лавгуд, — кивнула тетушка Мюриэль. — Теперь ты взрослая в теле ребенка, вам некуда идти, а молодым людям, судя по всему, стоило бы заключить помолвку.

— А что это такое? — поинтересовался Гарри.

— Это ритуал, позволяющий тебе остаться с девочкой навсегда, — покривила душой женщина.

— Это хоть сейчас! — воскликнул мальчик и спросил Гермиону: — Правда?

— Да… — покраснела не согласная с ним расставаться кудрявая девочка.

— Сейчас и проведем, — кивнула Мюриэль. — Так, вы сейчас допиваете чай, мы проводим ритуал, а потом вы отправляетесь отдыхать. Зелье я выдам, кошмаров не будет.

Ритуал был совсем не зрелищным, Гермиона и Гарри просто поклялись друг другу быть вместе всегда, да еще отпустить, если… Но вот как они проговаривали свои клятвы — слова шли из самых глубин души, Мюриэль очень хорошо видела это. И магия, конечно, же не только засвидетельствовала, но и одарила колечками. Так называемые «истинные кольца» были редкостью, впрочем, этого женщина детям не открыла. Напоив концентрированным зельям, разложила попарно по кроватям в спальне и тяжело вздохнула.

Будто не было этой полусотни лет… Из глаз Джинни, да и Луны на нее взглянула та война, о которой Мюриэль не хотела бы вспоминать никогда. Девчонка-то явно была разведчицей, их-то женщина повидала достаточно, а мисс Лавгуд — просто потерянным ребенком, которого нашли, приютили и обогрели совершенно чужие люди. И после их тепла… «А ведь она совсем недавно из лагеря», — поняла Мюриэль, еще раз вздохнув.

Для начала нужно было посмотреть на Молли, затем уже можно было что-то думать. Родители девочки… Как-то они воспримут ее? Магия помолвленных, конечно, защищает, но вот неспокойно было на душе Мюриэль. Решительно встав, женщина сыпанула пороха в камин, брезгливо бросив «Нора».

Вот только в самом доме Уизли не было никого. Это было очень странно, но совершенно никого Мюриэль не нашла, лишь после бросив взгляд на семейный артефакт. Стрелка Джинни валялась на полу, как и Молли. Что означало Джинни теперь сирота, поэтому ее нужно было быстро брать под опеку, пока не подсуетился кто-нибудь еще. Тяжело вздохнув и абсолютно не желая знать, что случилось с Молли, Мюриэль шагнула обратно. Что делать дальше, она себе представляла — магглы прав на детей не имели, поэтому оформить опеку на всех четверых она могла, чем решила заняться не откладывая, но сначала зайти к детям.

Несмотря на зелье, Гермиона очень тяжело дышала, поэтому Мюриэль облегчила девочке дыхание чарами. Чуть поодаль повизгивала во сне Ла, по лицу которой катились слезы. Мюриэль помогла и ей, просто погладив успокоившегося от ласки ребенка. Через что же они прошли, раз даже концентрированное зелье не справляется? Тяжело вздохнув, женщина шагнула в Министерство — нужно было оформить бумаги на всех четверых, а потом формально принять в семью.

В Министерстве к женщине отнеслись… спокойно. Представитель древнего уважаемого семейства имела право, кроме того, обладала по всеобщему мнению настолько скверным характером, что связываться с ней никто не рисковал. Поэтому грязнокровку, Джинни и Луну ей отдали, не задавая никаких вопросов, вот только с Поттером возникла было проблема.

— Магическая «истинная» помолвка, — коротко объяснила Мюриэль, после чего все вопросы закрылись сами собой. Истинные помолки встречались крайне редко, их носители всегда были под защитой Магии, поэтому мистер Поттер моментально стал никому не интересен, а женщине хотелось сплюнуть.

Вернувшись домой и убедившись, что дети еще спят, Мюриэль налила себе стакан огневиски на три пальца, задумавшись о будущем. Поттерам, положим, кроме их самих, никто нужен больше не был, а вот Джинни да Луна… Как бы юные партизанки не устроили в Британии небольшую партизанскую войну, учитывая, что своих тут для них нет…

Мюриэль допила виски и двинулась в свой кабинет. Ей нужно было связаться со старым другом. Он лет десять уже считался мертвым у себя на Родине, но, как и все маги, старел медленнее людей, просто уйдя в Магический Мир. И вот теперь женщине очень нужна была помощь этого мага, ибо на сто способны партизаны той войны, знал сейчас, пожалуй, только он. По крайней мере, из всех, кого знала Мюриэль.

Воровато оглянувшись, волшебница махнула палочкой, открывая большое — в рост человека — зеркало. Смочив раму своей кровью, Мюриэль отправила вызов. Ждать пришлось совсем недолго. Зеркало посветлело, явив полноватого улыбающегося мужчину, выглядевшего лет на пятьдесят.

— Здравствуй, Наум, — произнесла Мюриэль. — Мне очень нужна твоя помощь.

Глава 11

За столом в малой столовой сидели двое. Высокая костлявая женщина, чем-то похожая на фламинго и полноватый мужчина в сером костюме. Сидя друг напротив друга, они тихо переговаривались. Лицо мужчины выражало озабоченность, а глаза женщины — тоску. Он потер переносицу, пытаясь уложить в голове только что услышанное.

— Значит, говоришь, девчушка была у партизан, а потом в Майданеке? — задумчиво проговорил Наум, сразу же шагнувший в портал, как только услышал просьбу о помощи.

— Да, причем не дух ее, а она сама, — вздохнула Мюриэль. — Но с этим мы бы справились, если бы не ее «мама». Там, в отряде, девочка обрела маму, она стала всем для ребенка. Затем попала в облаву, была угнана в Германию, где ее забили насмерть.

— Душа притянулась в только что погибшую, — понял мужчина, осознавая, что ситуация намного хуже — партизаны были трудноуправляемы, и если девочка решит отомстить…

— Да, душа притянулась… — Мюриэль в задумчивости помешала ложечкой чай, хотя сахара не клала. — Сдается мне, она разведчицей была, очень уж реакции характерные. Тогда ты…

— Тогда я для нее авторитет, если училась в нашей школе, — кивнул Наум, понимая логику подруги. — Хорошо, тут посмотрим, в крайнем случае форму трансфигурирую. С остальными что?

— Парня пытались убить все детство, оно у него от концлагеря мало отличалось, да еще и среди не-магов… — проговорила женщина, отчего ее собеседник схватился за голову. — Девчонку осмотрел василиск в школе, но либо стазис не сработал, либо напуганная рассказами подруги, она ему сопротивлялась.

— Эти двое местные? — поинтересовался Наум и, увидев кивок. — надо будет