– Он хочет жениться на мне, но мы должны уехать с ним в Африку.

Наступила тишина. Взгляд Эмили по-прежнему был прикован к мыльным пузырям. Вдруг до нее донесся смех матери. Очень недобрый смех.

– О, Эми. Ты же не можешь быть такой наивной.

Эмили с такой силой опустила тарелку в раковину, что та треснула.

– С чего ты взяла, что я наивна?! – В голосе Эмили послышалась едва сдерживаемая ярость.

– Милая, он собирается в Африку. И хочет взять с собой женщину. Для комфорта и собственного удобства. Как ты думаешь, сколько женщин из его круга смогли бы пойти на это?

Эмили молча наблюдала, как из ее большого пальца струится кровь. Она ничего не видела, кроме крови, и до боли сжала зубы.

Странные дни. Восторг и уныние, радость и злость, надежда и страх. Эмили совсем запуталась. Она не спала по ночам, а если и спала, то во сне ей виделись кошмары, а в темноте – странные образы.

Я люблю его. Он хочет на мне жениться. Но как же мама? Сердце девушки начинало бешено биться, и паника вновь и вновь охватывала ее. Ведь мама останется совсем одна.

Африка… Эмили сковывал страх, и она сжимала руки. Незнакомые люди, незнакомый язык. Где они будут жить? Что будут есть? Она даже никогда не летала на самолете.

Эмили проснулась в холодном поту, услышав плач Клары и голос няни. Она тряхнула головой, словно пытаясь развеять туман, в котором находились ее мысли. Комната была наполнена ярким солнечным светом, а через открытое окно доносилось пение птиц.

Новый день. Чудесный день, полный надежд. Эмили улыбнулась и спустила ноги с кровати. Прошлое есть прошлое. Нельзя позволить, чтобы оно влияло на настоящее.

Телефон зазвонил в одиннадцать, когда Эмили работала за компьютером. Это была девушка из социальной службы, которая радостным тоном сообщила, что родители Клары на следующий день выписываются из больницы, раньше, чем ожидалось. Она сказала, что семья въедет в маленькую квартиру на побережье, где у них будет работа в кемпинге курортного местечка. Не будет ли Эмили возражать, если Клара проведет у нее еще несколько дней, пока родители не устроятся на новом месте? Они, конечно, горят желанием поскорее забрать дочь, но лучше подождать до четверга.

Сердце Эмили сжалось. Четверг. В четверг Клару увезут. Три дня. Три дня.

Она сидела, предаваясь своим невеселым мыслям и невидящим взглядом уставившись на монитор, но через какое-то время все-таки заставила себя вернуться к работе, которую ей удалось закончить днем.

Вынув последний лист перевода из принтера, она позвонила Фабиану.

– Я все сделала. Мы с Кларой едем на пляж и по дороге могли бы заехать к тебе и завезти готовый текст.

Через полчаса Эмили с девочкой уже подъезжала к дому Фабиана. С Кларой на руках и сделанной работой под мышкой она направилась к двери. Толкнув ее ногой, она прошла в гостиную, где увидела Фабиана, сидящего на диване за работой. На нем были белые шорты и голубая футболка. Он поднял голову, когда услышал шаги, и поприветствовал гостью.

– Привет. Извини, что отвлекла тебя, – сказала она, прошла к журнальному столику и положила на него привезенную папку.

Фабиан встал, потирая шею и потягиваясь.

– В любом случае мне нужно передохнуть. – Он посмотрел на папку с материалами, потом на Эмили. – Спасибо, что нашла для меня время. Работа непростая, я знаю.

– Нет проблем, – с милой улыбкой проговорила она.

– Ты уверена, что не хочешь получить за это деньги?

– Обойдусь, – небрежно бросила Эмили. Внутри у нее все закипало. Трудно было не думать о том, что произошло прошлым вечером.

Они смотрели друг на друга, чувствуя напряженность, возникшую между ними, и оба вспоминали о том безумном поцелуе.

Хорошо, что у меня на руках ребенок, подумала Эмили.

Фабиан подошел ближе, и ее сердце забилось быстрее. Он взял девочку, слегка приподнял ее и стал корчить забавные рожицы. Клара тут же довольно заулыбалась. В последнее время малышка смеялась все чаще, словно у нее появилось для этого больше сил.

– Она хорошо выглядит, – сказал Фабиан.

– Да. – Голос Эмили дрогнул.

– Что-то случилось?

Комок застрял у нее в горле.

– Сегодня звонили из социальной службы. В четверг Клара возвращается к родителям. – Эмили тяжело вздохнула. – Я не думала, что это произойдет так быстро.

Она забрала девочку, но та стала сопротивляться, и Эмили опустила ее на диван. Малышка одарила их улыбкой.

– С ней все будет в порядке, Эми, – спокойно проговорил Фабиан.

– Я знаю. Родители любят ее и не могут дождаться, когда окажутся вместе с дочерью. – Эмили выдавила из себя жалкую улыбку. – Я знала, что так все и произойдет. Это к лучшему, но мне будет скучно без малышки. Я немного привязалась к ней.

Фабиан поднял на нее глаза и ухмыльнулся.

– Немного привязалась? Значит, так ты это называешь?

В полной тишине Эмили посмотрела на него и потянулась за Кларой, которая пыталась сползти с дивана.

– Иди и работай. Мы собираемся на пляж.

– Ты не будешь возражать, если я поеду с вами?

– Конечно нет, – непринужденно ответила Эмили и, не удержавшись, с ехидцей добавила: – Ребенок будет рад твоему обществу.

Глаза Фабиана потускнели.

– А ты… будешь рада?

– Я не стану возражать. По крайней мере, будет с кем поболтать и расшевелить мозги. Ведь маленькие дети почему-то неразговорчивы, ты заметил?

Фабиан долго молча смотрел на Эмили, и она прикусила губу, стараясь сдержать улыбку.

– Ты напрашиваешься на неприятности, – мягким голосом проговорил он. – Ты знаешь об этом?

Она уставилась на него невинными глазами.

– Я сказала что-то не то?

Фабиан не выдержал поединка и отвел взгляд.

– Отправляйтесь-ка на пляж! – скомандовал он. – Я буду там немного позже.

– Да, сэр, – широко улыбнулась Эмили.

Через четверть часа они уже были на пляже, где Эмили немного поиграла с Кларой, потом напоила ее соком. Малышка мало спала после обеда и казалась сонной, поэтому Эмили уложила ее в коляску. Большой козырек закрывал ребенка от солнца.

Эмили стянула с себя шорты и рубашку, надетые поверх бикини, и намазалась кремом для загара.

Вскоре она заметила Фабиана, который шел к ней вдоль кромки прибоя. На нем были лишь маленькие черные плавки, а через плечо висело большое цветное полотенце. Он был смугл от загара, отлично сложен. От него веяло мужественностью.