Его заявление подействовало на таксиста как ушат холодной воды. Призывая, в свидетели листающего его документы автоинспектора, он бросился на пассажира в атаку:

– Как нету, ты же из аэропорта едешь! На самолет без документов не пускают!

– Кто тебе сказал, что я из аэропорта, я из Домодедова!

– Так ты не с рейса? – таксист изумлялся все больше и больше. – А сел в машину как деловой! Сумка вся в лейблах!

– Я сел – ты повез!

Сцена приобретала комический характер.

– Что будем делать? – просил автоинспектор. Вопрос его был адресован водителю такси. – Почему пассажир утверждает, что счетчик не был включен?

– У него документов нету! – взвыл таксист. – Какой ему счетчик? Он мне руку чуть не сломал! Пусть платит семьсот рублей. Сельпо матушка! Понаедет тут всякой дряни! – Таксист передразнил: – Леша из Тмутаракани!

Зацепил, видно, больную струнку водитель. На лице Леши первый раз отразились эмоции. Ледяной взгляд наждаком прошелся по таксисту.

– Ну, ты! Хмырь московский! Ты знаешь, сколько на селе надо назёму перекидать, чтобы заработать семьсот рублей? Руки отвалятся к концу дня! Да я из деревни, а ты, Аристотель недоделанный!

Оскорбление носило какой-то непонятный для Лизы подтекст. На вокзальной площади, должно быть продолжался начатый в машине разговор или спор. Автоинспектор предостерегающе поднял руку и снова обратился к водителю такси на ты:

– Так! Значит, счетчик не был включен. А за это следует наказание вплоть до изъятия лицензии. Знаешь, что бывает за сокрытие доходов?

Не на того он напал, таксист был тертый калач. Его просто так на испуг не возьмешь. Он отлично понимал, что если сейчас застрянет с этим равнодушным клиентом, которому все до лампочки, то это надолго. Протокол, запись свидетельских показаний, собственные неприятности, отзыв непонятной лицензии. Он на эту роль идеально и подходит. А инспектор что ж, тоже по-своему прав, ему надо выполнять план по нарушителям, хоть несколько протоколов в день составить. Лицо таксиста штормило злобствующими эмоциями. Он потянул инспектора в сторону, но тот остался на месте.

– Говори здесь, что предлагаешь? Как разойдемся? – автоинспектор никого не боялся. С оборотнями еще не начинали бороться, и таксисту боком выходило высокомерие.

– Вот отдаю за ездку! – таксист протянул смятую сторублевку, полученную в качестве платы от Леши. Автоинспектор не согласился.

– Давай по своей таксе, как с клиента дерешь, семьсот рублей!

– Но он мне отдал только красненькую!

– Это твои проблемы! Не будешь в следующий раз устраивать базар посреди площади. Здесь тебе Москва, а не твоя Чухлома.

– Я уже двадцать лет как коренной москвич! – поджал оскорблено губы таксист.

– Да хоть сорок! Плати или я права забираю.

– Не имеешь право!

– Имею! На эти права я имею право! А ты вот придешь к нам в управление, в группу разбора, за правами и ссылайся тогда на конституцию, на свои права сколько угодно!

Таксист скрипнул зубами и полез в загашник. Отсчитав семьсот рублей, он протянул их автоинспектору. Но тот денег в руки не взял, а показал жезлом в сторону полицейского автомобиля с затемненными стеклами.

– Вон, видишь десятку, у нее заднее стекло немного приспущено. Кинешь на заднее сидение!

Водитель, прежде чем отнести взятку, попросил у инспектора разрешения посадить Лизу.

– Твое дело! – дал добро гаишник, но права не отдал! Пока Лиза устраивалась в салоне, таксист быстро сбегал к милицейской машине и, вернулся обратно. Права снова были в его в руках. Сев за руль, он завел двигатель машины, но не двинулся с места и даже не поинтересовался у Лизы, куда ехать, а смотрел заинтересованно на автоинспектора и своего обидчика Лешу. Тихое злорадство, бальзамом растеклось по лицу таксиста. Он думал, что инспектор, разобравшись с одним, начтет сейчас прессовать второго участника ссоры, пассажира Лешу. Но, к его удивлению, инспектор повернулся спиной к парню и пошел на свое прежнее место у светофора. Лицо таксиста вытянулось в недоумении.

– Э…, э…, капитан! – он высунулся из окошка автомобиля и возмущенно воскликнул, – А как же эта деревня? Ты что, его отпускаешь?

Леша не торопился уходить с места происшествия. Он лишь поднял сумку с земли и терпеливо ждал, что скажет ему автоинспектор. А тот даже не глянул в его сторону и подошел к автомобилю.

– Ты чем-то недоволен? – грубо спросил он таксиста.

– Он же уйдет сейчас!

– А тебе чего! Пусть уходит!

– Но как же так?

– А что я с него возьму, – развел руками инспектор, – денег сам говоришь, нет, документов нет, одна морока. Вот если бы он, как ты, был на машине, тогда другое дело!

Увидев, что таксист не трогается с места, он вызверился на него:

– А ну давай проезжай, и счетчик не забудь включить, – и уже вдогонку добавил, – я твой номер запомнил, Аристотель Чухонский! Не попадайся мне больше на глаза!

– О мама мия! – возвел руки к небу водитель такси и, наконец, соизволил спросить, куда ехать Лизе.

– Романов переулок, дом. номер… дом… сейчас скажу.

Девушка полезла в дамскую сумочку за блокнотом и потерянно замолчала. Новая сумочка, купленная буквально перед поездкой зияла с тыльной стороны широким порезом. У Лизы захолонуло сердце. Так и есть, в сумочке не было кошелька. Она несколько раз заглянула в разные отделения, но результат был тот же. А ведь в кошельке на виду, за целлулоидной прозрачной заставкой у нее были записаны номера телефонов и адрес тети, дальней родственницы по матери. Хорошо, что она вспомнила адрес дома, номер шесть. А вот номер квартиры у нее напрочь вылетел из головы. То ли 67, то ли 76.

Она решила не паниковать и собраться с мыслями. Ничего страшного не случилось. Документы у нее были в другом отделении, а в кошельке была небольшая сумма. Главное сейчас хватило бы ей рассчитаться с таксистом. Она полезла в нагрудный карман кофточки и извлекла из него сторублевую купюру, точно такую же, какую недавно предлагал автоинспектору таксист. Фу, мысленно она глубоко вздохнула. Будет чем рассчитаться. Если из аэропорта до Павелецкого вокзала поездка обходится в эту сумму, в сто рублей, то внутри города должна быть и того меньше. «Нечего переживать», – приказала себе Лиза.

А машина катила по оживленным в этот вечерний час улицам.

Водитель, до этого молча переживавший собственный неприятный инцидент, начал постепенно отходить. Лиза впервые увидела на его лице улыбку. Он обернулся к ней.

– Из Волгограда или из деревни? Деревенские обычно на такси не ездят!

Таксист искусно перевел разговор в интересующую его денежную плоскость. Лиза сделала вид, что не поняла его прозрачного намека. Она с удовольствием рассматривала незнакомый город под ненавязчивый монолог говорливого водителя.