Я вызвал орудийные казематы.

– Между ориентирами 6 и 7 противник разворачивает миномёты. Много, я насчитал пятьдесят четыре единицы. Предполагаю, что с целью поставить дымовую завесу, ну а после этого продолжить огонь осколочными. В это же время подразделения противника перейдут в наступление. Ваша задача – накрыть миномёты осколочно-фугасными, но!.. Первые два залпа – с недолётом. После чего чередовать попадания и недолёты. Незачем противнику знать реальную дальность стрельбы ваших орудий. Задача ясна?

– Так точно.

– Приготовить орудия к стрельбе. О готовности доложить.

Подготовка заняла около трёх минут. За это время немцы практически завершили развёртывание. Не торопятся, ждут чего-то. Я даже догадываюсь чего – подходящего ветра. А то начнёт дуть от нас, и весь их дым им же и в морду. Командиры орудий доложили о готовности.

– Заслонки открыть. Огонь!

Я в который раз приник к окуляру. Залп – недолёт. Ещё залп – недолёт. Третий залп – и один снаряд рвётся между тремя огневыми позициями. Расчёты выносит вчистую, миномёты валятся. Не могу сказать наверняка, но, похоже, две трубы из трёх покалечены осколками. Следом два залпа подряд с накрытием целей. Потом опять недолёт, снова накрытие. Немецкие миномётчики разбегаются. Оно и понятно, обычно ведь миномёт стоит в яме, а тут просто посреди поля. Укрыться от осколков негде.

В общей сложности орудия делают двадцать пять залпов. Там, где были позиции миномётчиков, – перепаханная земля.

– Прекратить огонь. Заслонки закрыть. Спасибо, ребята, красиво сработали. Немцы теперь уверены, что мы стреляли на пределе дальности. А это для нас хорошо. Будут им ещё сюрпризы.

– Служим трудовому народу!

Служу трудовому народу! Точно так же мы говорили и сейчас. В 37-м эту уставную фразу поменяли на «Служу Советскому Союзу!». Но люди упорно продолжали отвечать по-прежнему. В середине 1940 года уставной ответ снова сделали прежним. Только в воздушно-десантных войсках в том же году приняли ответ: «Ура ВДВ!» Я посмотрел, что там делают немцы. Нужное дело делают – трупы таскают. И правильно, на нашей земле они только этим и должны заниматься.

Вызвал Белого, дал отбой тревоге. Коротко объяснил, что произошло, и приказал вернуться к оборудованию позиций. А ещё внимательнее наблюдать за воздухом. Вполне могут опять авиацию прислать.

В «боевой журнал» я записал:

«13.25. Произведено 25 залпов осколочно-фугасными снарядами. Повреждено и частично уничтожено 54 миномёта противника. Визуально потери в живой силе – более 50 % личного состава».

После этого вызвал погранотряд, сообщил, что у нас нового. У них после первого боя тишина. Тем лучше. Чуть позже Белый сообщил, что готов обед. Бойцы потянулись к кухне. Хорошо быть командиром – самое вкусное тебе приносят, да ещё первому. Пока я обедал, Корда был за наблюдателя. Мне пришло в голову, что было бы неплохо вести журнал наблюдений. Надо поискать, может, есть ещё тетради.

После обеда дал ординарцу задание, и через полчаса тетрадь нашли. Теперь наблюдатель отмечал всё, что менялось у немцев. Пришлось свои часы положить на столик возле перископа. Хорошо, что у меня «Командирские», вопросов не возникает. А то была бы, скажем, «Победа» или «Спутник». И как объяснять, откуда такое название? Кроме Корды задействовал в наблюдении командиров орудий. Им полезно понаблюдать в перископ, что и где.

Как это ни странно, атак больше не было, уже и ужин прошёл. И это было странно. Так что, наплевав на всем известную истину, что немцы ночью не воюют, я приказал усилить наблюдение и удвоить количество часовых. Приказ отдавал лично, не по телефону. Заодно выяснил, что мой зам, я про сержанта Белого, успел прибарахлиться. Из подбитых на нашей стороне моста бронетранспортёров вытащил пулемёты, личное оружие немцев, патроны и гранаты. За что получил сразу и благодарность и выговор.

Благодарность – потому как автоматическое оружие на войне лишним не бывает. Выговор – что не поставил в известность о своих планах командира. Надо мне больше бывать снаружи, а то партизанщина какая-то начинается. А пока осмотрел позиции стрелковых взводов. Ну что, с задачей справились. Если мы сумеем удержать танки, то от пехоты бойцы отобьются. Окопы отрыты полного профиля, повороты через каждые 8—10 метров. На каждом прямом участке одна-две стрелковые ячейки. Такое устройство позволяет избежать лишних потерь при попадании снарядов, мин или гранат.

Ходы сообщения позволяют отойти на вторую линию окопов или распределить личный состав для круговой обороны. На каждое отделение есть блиндажи и перекрытые щели, где бойцы могут переждать обстрел или бомбёжку. Вот интересно, а где брали лес для перекрытий? То, что там минимум три наката, я вижу даже при беглом осмотре. Надеюсь, местное население не разорили.

– Комиссар, а где брёвна брали? Леса я поблизости не вижу.

– В деревне, товарищ лейтенант. Они перед войной строить что-то начали, лес завезли. Вот штабеля и лежат. Я с бойцами ходил. Председателю всё объяснили, расписку оставили. Он мужик хороший, всё понял, даже людей дал и телеги – подвозить лес к позициям.

– Молодцы, отлично поработали. А настроение у бойцов как?

– Ждут, когда в бой можно будет вступить. А то ДОТ воюет, а мы или копаем, или в щелях сидим. Обидно!

– Передай, что это хорошо, раз для вас работы нет. Значит, прижали мы немцу хвост. Только особо не надейтесь. Если они сообразят и полезут на большом фронте – вот тогда вам мало не покажется. Танки мы на переправе остановим, а пехота на вашей совести. Если они к ДОТу подберутся и сверху начнут в вентиляцию и перископную трубу гранаты и взрывчатку совать – мы долго не продержимся.

– Понятно, товарищ лейтенант. Я бойцам объясню.

– И ночью не расслабляйтесь. Мы фрицам здорово накостыляли, могут попробовать отыграться. Подползут в темноте или захватят бойца для допроса или вообще, если подготовленные егеря, участок траншеи займут. Потом выбивай их оттуда.

– Да вы не волнуйтесь, товарищ лейтенант, солдаты у нас обстрелянные, дело знают.

Когда окончательно стемнело, я вернулся в ДОТ. Бо́льшая часть бойцов спала на своих постах. Спальный отсек вмещал только треть гарнизона. Вот и спали на нарах поочерёдно – два часа и меняются. В принципе, получалось приемлемо. Дежурные бдят, сменившиеся после смены ложатся на нары, отдыхающая смена – на полу возле постов. Мне Корда матрас в отсек приволок. Вот странно, огромного роста парень, силища как у троих, а ходит за мной как нянька. Надо будет тихонько у сержанта поинтересоваться: он его давно знает.

Сна не было. Вроде и устал, а спать всё равно не могу. Слишком много мыслей. Например, вот мои бойцы за неполных два дня построили чёрт-те сколько укреплений. Как? На занятиях по фортификации нас учили, что на один блиндаж нужно потратить что-то около 50 человеко-часов. На ОДИН блиндаж! А их минимум четыре. Плюс два НП – основной и запасной, даром что находятся в паре десятков метров один от другого. Да плюс сплошные траншеи с ходами сообщения и позициями для пулемётов и стрелков.