серьезно затруднявшее включение женщин в общественную жизнь, привело к радикализации части суфражистского движения.

В течение достаточно длительного времени исследователи отдавали предпочтение милитантству, оценивая его значение и вклад в борьбу за политические права женщин выше, чем достижения умеренного направления. Суфражеткам приписывалось более точное понимание природы социального и политического подчинения женщины, что и было причиной их стремления любой ценой добиться разрушения существующей гендерной системы [7]. Хотя многие современники были склонны полагать, что милитантки своими действиями приносят больше вреда, чем пользы, делу суфражизма, так как настраивают общественное мнение и правительство против идеи предоставления женщинам политических прав.

Безусловно, методы, используемые WSPU, особенно в период 1912–1914 гг., кажутся чрезмерными, однако не следует забывать, что милитантское направление в суфражизме возникло после почти полувековой безрезультатной борьбы законными методами. К началу XX в. все они были испробованы NUWSS и не принесли результатов. Невозможность добиться цели конституционными способами и заставила наиболее решительную часть английских суфражисток искать более эффективные методы воздействия на правительство и общество. Новая тактика оказалась плодотворной: милитантские действия привлекли к себе внимание прессы, способствовали росту WSPU и увеличению пожертвований суфражистским организациям. Воинственность усиливалась постепенно, под воздействием обстоятельств. Документы свидетельствуют, что в период милитантской борьбы агрессивно действовали не только суфражетки: к насилию, зачастую неоправданному, прибегали полиция и рядовые английские мужчины, пытавшиеся сорвать акции. В пример можно привести события 18 ноября 1910 г., получившие название Черной пятницы (Black Friday)[28]. Это способствовало нарастанию воинственности и нетерпимости WSPU, который постепенно утрачивал черты демократизма и превращался в централизованную организацию, построенную на иерархии и подчинении. Все несогласные с точкой зрения ее лидеров должны были покинуть союз, из-за чего за достаточно короткий период своего существования он пережил ряд ослаблявших его расколов.

Еще в 1970-х гг. английская исследовательница Р. Адам отметила, что члены WSPU «рассматривали милитантство как образ жизни», как борьбу ради борьбы [8]. Действия амбициозных руководителей WSPU Кристабель и Эммелин Панкхерст заставляют предположить, что создание массовой организации было всего лишь средством, которое, в случае победы движения, обеспечило бы им право войти во властные структуры. Будучи типичными популистскими лидерами, они обладали даром увлекать за собой массы. Им удалось внести в суфражистское движение огонь и страстность революции. Поэтому на короткий период 1905–1914 гг. их деятельность была более успешной, чем кропотливая работа конституционалисток. Однако движения такого типа со временем становятся все более и более экстремистскими. От нарушения общественного спокойствия во время избирательных кампаний милитантки перешли к порче и уничтожению собственности, поджогам и в конце концов к идее самопожертвования ради достижения поставленной цели[29]. Жертвенность во имя освобождения, вера в эффективность насильственных методов борьбы сближали милитанток с русскими революционерками, а не с консервативными респектабельными деятельницами NUWSS, которые довели дело до конца и добились полного политического равенства полов в 1928 г., когда WSPU давно прекратил свое существование.

Впрочем, авторы последних исследований по истории суфражистского движения склонны в большей степени подчеркивать сходства умеренного и милитантского направлений, делая упор на том, что они формировали единое движение: «И конституционалистки, и милитантки слаженно работали как для достижения заметного роста суфражистских организаций, так и для привлечения общественного внимания к женскому вопросу» [9].

Отдельного изучения требует взаимодействие милитантских организаций с политическими партиями. Известно, что деятельность WSPU способствовала переориентации суфражистского движения: оно отказалось от сотрудничества с либералами в пользу союза с лейбористской партией, однако впоследствии сам WSPU отошел от лейбористов, а его лидер Эммелин Панкхерст в конце своей политической карьеры вступила в ряды партии консерваторов.

Таким образом, даже простое перечисление проблем, связанных с милитантством, свидетельствует о том, что это был сложный и неоднозначный социально-политический феномен, который необходимо рассматривать в историческом контексте, учитывая весь комплекс причин, приведших к его возникновению, и отрешившись от гендерных стереотипов, которые очень часто довлеют над историками при его оценке. Такой подход не умаляет роли милитантства в борьбе за политические права женщин в Великобритании, но позволяет лучше понять специфику этого явления, не имевшего аналога в суфражистских движениях других стран, за исключением США.

«Новые женщины»: образ жизни эдвардианских суфражисток

Новые явления в суфражизме начала XX в., связанные в первую очередь с возникновением милитантского направления, повлекли за собой изменения в образе жизни участников движения. Джейн Первис полагает, что различия между предшествующими поколениями суфражисток и милитантками заключались прежде всего в том, что «в то время как первых феминисток больше заботило очерчивание отдельной сферы для женщин или лоббирование законодательства в пользу женщин и детей, WSPU настаивал на праве женщин войти в публичную сферу, мужской мир, и действовать по принципам гражданского равноправия» [10]. Одной из основных теоретических посылок милитанток было утверждение, что в мире, созданном мужчинами, женщины дискриминируются по признаку пола. Эммелин Петик-Лоуренс писала: «Это мир, созданный и управляемый мужчинами. Его законы – мужские законы, правила коммерции и ежедневного бизнеса – мужские правила, его моральные стандарты сформированы мужчинами. Так как женщины по признаку пола лишены права голоса, они лишены какой-либо власти в формировании своего окружения или воспитании детей» [11]. Отсюда следовал тезис о войне полов, который поддерживали даже мужчины-суфражисты – сторонники милитантства [12].

Враждебное окружение заставляло осознавать необходимость консолидации, сплачивания в единую сильную организацию, построенную по принципу военного формирования. WSPU взывал к объединению во имя достижения общей цели женщин всех классов и сословий: «Идите сражаться в нашей битве за свободу. Присоединяйтесь к нам, независимо от возраста, класса и политической принадлежности» [13]. Многие суфражетки вспоминали удивительное чувство локтя, ощущения сестринства и принадлежности к единому делу. В союзе действительно не существовало классовых различий – по крайней мере, внешне они не проявлялись, – но в нем была четкая иерархия. Лидеры организации не случайно сравнивали ее с армией: от участниц здесь требовались точное выполнение распоряжений и полная поглощенность деятельностью WSPU[30].

Естественно, такой образ жизни больше подходил молодым незамужним женщинам, поэтому их было так много в суфражистских обществах, придерживавшихся милитантской тактики. В частности, WSPU именно из-за этого стремился привлекать в свои ряды молодежь: количество незамужних девушек среди его членов и сторонниц возросло с 45 % в 1906–1907 гг. до 65 % в 1913–1914 гг. [14] В его деятельности принимало участие большое количество женщин, стремившихся к построению собственной карьеры, имевших дипломы университетов и экономическую независимость. Для многих из них, как и для суфражисток Викторианской эпохи, отказ от замужества был сознательным выбором, однако этот выбор обусловливался не желанием сохранить