– Пока не поживешь в какой-либо ситуации, не прочувствуешь по-настоящему, как оно есть на самом деле, – вступился Фредерик.

Стейси невесело усмехнулась.

– Ты говоришь почти как мои подруги.

– Ничего против не имею.

– В общем, решать конечно же тебе, детка. Да и, насколько я понимаю, ты уже все решила… Конечно, возвращайся домой. Тебе еще так мало лет. Жизнь только начинается. Как-нибудь все устроится. Утрясется со временем. Перебирайся обратно к нам… Фредерик поможет тебе с вещами. С переездом, я имею в виду.

– Но, мама… – медленно произнесла Стейси.

– Да?

– Ты говоришь об этом как об уже решенном деле.

– И что тебя в этом не устраивает?

– А если Кевин опомнится, захочет начать все сначала?

– Не думаю, – ответила мать после небольшой паузы. – Если судить по тому, что ты нам тут рассказала. Если бы хотел что-то менять, давно бы начал менять. Если бы осознал, что ты ему дорога и он не хочет тебя потерять, изменился бы.

– Я все-таки надеюсь, что он сделает правильный выбор, – упрямо сказала Стейси, нахмурив брови.

– Дорогая, а что для тебя будет правильным выбором? Если он действительно не любит тебя, зачем же продолжать такие отношения? Лучше всего для вас обоих будет забыть произошедшее и жить дальше. Каждому – своей жизнью.

Стейси вспыхнула и, соскользнув с высокого табурета, выбежала из кухни.

Конечно же мама ошибается!

Конечно, как только Кевин услышит о решении Стейси покинуть его, он одумается и сделает нужные выводы.

Похоже, мама думает о нем как о совсем пропащем и никчемном экземпляре.

Ну и пусть!

Она еще поймет, как ошибалась.

У себя в спальне Стейси заперлась на щеколду, взяла с прикроватной тумбочки телефон и набрала номер Кевина.

Свой домашний номер.

– Слушаю! – практически сразу же ответил он.

– Привет, Кевин, это я.

– Стейси? И где же ты, позволь узнать, находишься?

– Я…

– Я прихожу домой, тебя нигде нет, мама не знает, где ты. Ужина нет, ничего нет, записки нет.

– Ты же мог позвонить мне на мобильный! – сообразила Стейси.

– Да, действительно… – медленно проговорил Кевин. Впрочем, тут же нашелся: – Я хотел, чтобы ты дала знать о себе сама. Стейси, ты уже не ребенок. Ты взрослая женщина, должна нести ответственность за свои поступки.

– Как странно, – спокойно сказала Стейси. – Буквально на днях я была совсем ребенком, которому еще не положено иметь собственных детей.

– Не передергивай. Это разные вещи. Странно, что ты не понимаешь этого сама. Так где ты, Стейси?

– Дома, у родителей.

– Ты в гостях? Что ты там делаешь? Почему поехала туда без меня?

Стейси набрала воздух в грудь, одновременно собираясь с силами.

– Я не в гостях. Я остаюсь у родителей.

– Что значит остаешься? Ты там переночуешь? Ты что, пила и теперь не можешь сесть за руль? Ладно, так когда ты вернешься? Утром, днем?

– Кевин, я не вернусь.

– Что еще за фокусы?

– Не вернусь. По крайней мере, пока ты не подумаешь над своим поведением.

– Что не так с моим поведением?!

– Пока не решишь, чего ты хочешь от нашего брака.

– Стейси, ты опять? Что за глупости? Я думал, мы уже все обсудили!

– Да, обсудили. Результат этих обсуждений меня, как видишь, не устраивает.

– И что ты намерена делать?

– Я? А ты? Ты ничего не намерен делать?

– А, ты думаешь, что я брошусь за тобой, на коленях умоляя вернуться?

– Мм… Нет.

– Думаешь. Именно так ты и думаешь. Вынужден тебя разочаровать, Стейси. Я никуда не побегу. Мне не за что извиняться. Я не чувствую себя виноватым. Я о тебе заботился, я был тебе хорошим мужем. Если не оправдываю какие-то твои девичьи надежды и фантазии, что ж, придется либо привыкнуть, либо оставайся там, где ты есть.

– Да тебе лечиться надо! – крикнула Стейси. – Нормальная счастливая жизнь – это не девичьи фантазии! Нормальный мужчина постоянно думает о сексе и счастлив им заниматься, а ты, похоже, даже думать о нем боишься!

– Ах вот ты о чем. Ты опять об этом. Я не собираюсь перекраивать свою натуру, лишь бы угодить тебе. Я живу в соответствии со своими потребностями. А у тебя слишком много свободного времени для того, чтобы ты выдумывала себе проблемы. Видимо, тебе не хватает реальных трудностей в жизни.

– Когда я работала и при этом занималась домом, все было точно так же! Никакой нежности, никаких ласк. Тоже скажешь, что у меня было много свободного времени и выдуманных проблем?

– Хватит, Стейси. Меня утомил этот разговор.

– У тебя даже потребности задавленные! – не унималась она.

– В общем, так, я вешаю трубку. Надумаешь вернуться, возвращайся. Если нет – значит нет. Только будь так добра поставить меня в известность о том, что ты мне больше не жена. – В трубке послышались гудки.

Стейси растерянно выключила телефон, сползла по стенке на корточки и разревелась – отчаянно, всхлипывая судорожно и громко…

А что же было дальше?

Вопреки всеобщим ожиданиям и вопреки своим же словам, не прошло и недели, как Кевин вернул Стейси домой.

За это нужно было благодарить ее подруг – Розалин и Патрицию.

Они убедили священника, службы которого обычно посещались ирландской общиной, поговорить с Кевином.

Отец Джеймс не был в большом восторге от этой затеи. Он справедливо считал, что каждая семья должна разбираться со своими проблемами самостоятельно. А уж если двое не могут или не желают найти общего языка, то и незачем им друг друга мучить. Лучше разойтись полюбовно. Или уж как там получится.

Но подруги упирали на то, что, возможно, твердолобый Кевин, слышащий лишь себя, поймет что-то в этой беседе. Быть может, если на его заблуждения и просчеты ему укажет служитель той веры, к которой так истово относится Армстронг, он одумается…

И когда Кевин в очередной уик-энд появился на службе, отец Джеймс, проведя ее, обстоятельно побеседовал с Кевином о его семейных делах.

Рассказывали потом, что Кевин, выходя из церкви, украдкой смахнул несколько слезинок с глаз.

Впрочем, возможно, это было преувеличением, как и все ничем не подтвержденные слухи…

Как бы то ни было, Кевин с цветами явился к Стейси на следующий же день. Ради этого он даже взял на работе отгул в счет отпуска.