— Ха, да что вы знаете? Кем была ваша мать? А ваш отец?

— Вы о своей матери тоже ничего не знаете, так что мы квиты.

— Я знаю, что я могла быть какой-нибудь там Сьюзи или Молли, но нет. Мама понимала кое-что в жизни и назвала меня Мирандой, а это имя достойно дочери герцога.

— Скорее, оно подходит персонажу дешевой пьесы.

— Как знать. Быть может, та Миранда, что стоит перед вами, скоро встретит своего принца, а не такого нахального нарцисса, как вы.

— Вот уж точно не в Лондоне. Если вы, конечно, не повстречаете какого-нибудь внебрачного королевского отпрыска.

Миранда воткнула огромную иглу с продетой в нее соломиной в шляпку.

— Нат Уайлд! Вы все испортили!

— Где Уайлд? — спросил Блэкстон, когда застал за привычным занятием своих приятелей по шпионскому клубу. Хейзелвуд лежал на громадном диване и подбрасывал теннисный мяч. Капитан Клер стоял перед ковром, внимательно разглядывая узор. Ни тот ни другой не ответили сразу. Блэкстон подошел к дивану и поймал на лету теннисный мяч. Хейзелвуд выхватил его из пальцев Блэкстона, который не ожидал такой быстрой реакции.

— У нас был спор, Блэкстон, не по-джентльменски было вмешиваться. — Замечание прозвучало вяло. — Ровно сто, Клер!

— Уайлд за углом, в магазине Керби, — сказал капитан, не поворачивая головы.

— Он влюблен. Это один из недостатков молодости, — сказал Хейзелвуд.

Блэкстон посмотрел на капитана Клера в поисках подтверждения.

— Пьянице вроде меня вы не верите, зато верите человеку в форме, ну и черт с вами. — Хейзелвуд встал. — Но я вам точно говорю, он влюбился по уши. Мы с капитаном поспорили, добьется он чего-нибудь от Миранды или нет. Я лично считаю, что ему ничего не светит, а вот Клер на этот счет не так уверен.

Блэкстон вернул мяч. Он заходил в аптеку за углом и был знаком с симпатичной продавщицей. Золотые буквы на черной вывеске магазина гласили, что Керби и сыновья — поставщики королевского двора. Но на самом деле никаких сыновей не было, только симпатичная дочь. Да и на жизнь Керби зарабатывал не столько продажей благовоний и мазей, сколько пошивом одежды для секретной службы Голдсуэрди. В магазин можно войти с заднего входа, тропинка к которому вела через парк. Это было весьма удобно, учитывая род занятий Голдсуэрди и его парней.

Когда Блэкстон вошел в магазин, то увидел Уайлда, переодетого уличным мальчишкой. Он сидел на прилавке из красного дерева, а Миранда, недовольно морща лоб, втыкала огромную иглу с соломиной в дешевую шляпку. Блэкстон кашлянул, и парнишка тут же поднял глаза, позабыв на секунду о прелестной девушке.

А она действительно была прелестна. Точеная фигурка, шелковая чистая кожа, огромные голубые глаза, обрамленные каштановыми ресницами, и полные, изогнутые губы манили юношу, словно тарелка клубники со взбитыми сливками.

— Чем могу помочь, лорд Блэкстон? — Миранда любила обращаться к членам клуба по титулам. Она встала и вытянулась по струнке, отчего ее прелести стали еще более заметными. Уайлд с трудом отвел от нее взгляд, полный любви.

— Я как раз шел докладывать, сэр.

Миранда заметила испачканные брюки Блэкстона, его грязные ботинки для езды верхом и такой же камзол.

— О боже, вы испортили свой костюм!

— Уайлд, вы снова были в доках?

— Именно так, сэр. И обнаружил там кое-что интересное. — Он достал из кармана шесть пуговиц, оторванных с тканью от одежды голубого цвета. — В переулке Катс-Хоул есть ломбард. Я выменял там это за пару монет. Владелец сказал, что их принесли сегодня утром.

Блэкстон взял одну из пуговиц.

— Уайлд, да вы гений!

— Вы полагаете, это с одежды Фрэнка Хаммерсли?

Блэкстон кивнул.

— Похоже, те, кто держат Фрэнка под замком, люди жадные, раз решили продать такую мелочь, как медные пуговицы.

— Но если они хотели подзаработать, почему не продали сюртук целиком?

— Судя по всему, Фрэнк жив. Не оставят же они его без одежды. Если бы он был мертв, они бы раздели его донага, тело сбросили в реку, а сами до поры до времени не высовывали бы носа. А одежду продали бы позже и в другом месте. — Блэкстон повертел пуговицу в руках. — Где, говорите, этот ломбард? Сможете показать на карте Голдсуэрди? Принц упомянул этим утром кое о чем, что вполне соответствует вашей теории.

В кабинете Голдсуэрди они окружили карту. Уайлд начертил карандашом маршрут от корабля, на котором приехал принц со своей свитой, до заброшенного склада. Затем он нарисовал план здания, и джентльмены принялись вместе изучать чертеж.

Блэкстон поведал приятелям историю о том, как Оберон устроил погром, когда его спускали с судна. А утренняя история с колючкой продемонстрировала, сколь просто заставить ретивого скакуна выйти из себя. Кто-то специально напугал коня, чтобы в общем шуме незаметно похитить Фрэнка. Или чтобы он сам смог незаметно скрыться, если принимать во внимание теорию Голдсуэрди.

Блэкстон снова взглянул на карту. Уайлд указал расположение ломбарда. Река, склад, док и ломбард образовывали прямоугольник, пересеченный линиями аллей и улочек с сотней мест, где можно было бы спрятать человека. Фрэнк Хаммерсли знал, что его доклад причинит неудобства. Дважды ему не позволили передать документы британским агентам. Если он остался жив, то только благодаря тому, что доклад был еще при нем. Не исключено, что роль, отведенная принцу и его свите, заключалась в присмотре за Виолеттой и ее отцом.

И, конечно, не стоило забывать про сто тысяч фунтов стерлингов. Интересно, когда Фрэнк собирался сообщить об этом? Что бы ни подозревало правительство, Блэкстон не мог поверить, что Фрэнк виновен в краже и убийстве. Скорее он, как и его сестра, предпочел действовать в одиночку.

— Я покажу одну из пуговиц Виолетте Хаммерсли. Может быть, она узнает их.

Миранда Керби постучала в открытую дверь кабинета. В руках у нее был бурого цвета сверток.

— Лорд Блэкстон, мне сказали, что я найду вас здесь. Я принесла свежие рубашки и новые платки. — Она старалась не замечать Уайлда, но безуспешно. Она то и дело поглядывала на парнишку.

Блэкстон перевел взгляд с девушки на Ната. Тот выглядел уверенным в себе.

Миранда вздернула нос и вышла.

Вайолет была у себя в комнате. После инцидента в парке Блэкстон сказал ее отцу что-то, отчего тот встревожился и велел ей сидеть дома, пока принц осматривает газовый завод сэра Александра Джоуна.

Она тревожилась о здоровье Блэкстона, которого скинул Оберон, но сейчас поняла, что тревожилась не столько за Блэкстона, сколько за брата. Чартуэллу и правительству не было никакого дела до Фрэнка, а Блэкстон некогда был его другом. Вайолет верила, что ему небезразлична судьба ее брата.

Блэкстон был для нее болезненным воспоминанием. Так сломанное ребро, которое хоть и срослось, ноет при смене погоды. Однако она должна забыть об этой боли и сосредоточиться на поисках.