- Тебе-то откуда знать?

- Он... Я... Он же приходил к нам неделю назад, и я видела его...

- Целых два часа подряд! - язвительно откликнулась мама. - Может, конечно, всё и не так, и его отец врёт, а Гаяр просто воротит от тебя нос, но сути дела это не меняет...

- Может, он просто всё неправильно понял... из-за того, как я выглядела тогда...

- А чем ты думала, моя дорогая, когда размалевалась, как огородное пугало?

Горячие слёзы покатились по моим щекам.

- Не плачь! - хотела мама сказать строго, но голос её дрогнул, и она притянула меня к себе. - И шайтан с ним, моя девочка, если он не смог разглядеть, какая ты на самом деле красивая..!

- Мамочка, это ошибка! Пожалуйста, пригласи его к нам, просто так, для разговора... не для сватовства.

- Ничего не понимаю... Так понравился он тебе или нет?

Качаю головой. Какое там, понравился! Я влюблена без памяти...

- Ну так и забудь. Он ушёл из дома.

* * *

Воскресенье я провела на иголках: не могла ни написать Гаяру (он же больше не живёт по тому адресу), ни увидеться с Марьям (мне запретили выходить из дома), ни узнать о судьбе своей певческой карьеры. Было страшно спрашивать у матушки: вдруг она на эмоциях запретит, а потом ведь ни за что не возьмёт свои слова назад! А потому была бетолкова и забывчива на занятиях с господином Газиром. Он весьма недовольно качал головой и постоянно то краснел, то бледнел, сдерживая раздражение.

- А хотите, я вам спою? - спросила я, сдерживая очередной зевок и чувствуя, что вот-вот усну. Мне было необходимо взбодриться.

- Споёте?! - изумлённо переспросил господин Газир. - Не слишком подходящее занятие для барышни вашего круга. Вы считаете, это прилично - петь вот так наедине для мужчины?

Ну, с мужчиной он, конечно, погорячился. Я бы скорее назвала его стариком. Это мой Гаяр - мужчина. И да, я очень хотела бы спеть ему наедине...

А брюзжание господина Газира слушать не стала - просто запела одну из своих любимых песенок на английском - "Anyone who knows what love is". И мой учитель замер на полуслове. Причём - в буквальном смысле слова замер. Даже рот забыл закрыть. И я ждала такой его реакции, потому что уже давно пела на публику. Послушав моё пение, господин Газир значительно смягчился.

А в понедельник матушка уехала в город по делам, и я пригласила к себе Марьям. И она привезла мне сим-карту!

* * *

Во второй половине дня я буквально не находила себе места. Слонялась по дому, не в состоянии себя ничем занять, ни с кем разговаривать... Я не могла сосредоточиться на обращённой ко мне речи, чтении или даже прослушивании музыки. Всё валилось у меня из рук.

Кое-как дождавшись ужина, я наспех, совсем мало поела и уже выскочила из-за стола, как вдруг голос матушки остановил меня на полушаге:

- Куда это вы направляетесь, юная леди?

- Я... я... к Марьям, как обычно... - пролепетала непослушным, срывающимся голосом.

- Я же сказала: больше никаких гостей..!

- Но ведь у нас занятия...

- Подождут! Займись лучше изучением той книги, которую оставил тебе господин Газир.

Я покраснела с головы до пят - от расстройства, и обиды, и... гнева! Господь Всемогущий, я впервые в жизни гневалась на матушку! На глазах выступили злые слёзы.

- Разве он не хвалил меня вчера?

Мама кивнула:

- Он сказал, что прогресс есть, но это ещё не похвала.

Нервы мои не выдержали, и я использовала запрещённый приём: позволила слезам выступить более явно и жалобно проговорила:

- Папа! Пожалуйста!

Отец улыбнулся мне своей доброй улыбкой - с тех пор, как Ева появилась в нашем доме три года назад, эта улыбка почти не сходила с его лица. Уже за одно это я была ей благодарна.

- Что, Зойра, разве ей нельзя сходить в гости к подруге на пару часов? - спросил он. - Какая в том беда?

- Беда в том, Халиб, - язвительно откликнулась мама, - что наша девочка слишком привыкла к постоянному отдыху и развлечениям. Она совершенно ничем не обременена, и это портит её на глазах. Ей давно пора замуж - рожать детей, заботиться о муже - а она витает в каких-то фантазиях. Чего стоил один этот спектакль на смотринах с Гаяром Рабахом...

Понимаю, что мой сегодняшний концерт висит на волоске и решаюсь на ещё один отчаянный спектакль:

- Я... хотела ему понравиться! - почти физически выдавливаю слёзы из глаз, и они текут по щекам горячими дорожками. - А он... - опускаю голову и кривлюсь, будто от сдерживаемых рыданий.

- Зойра, прекрати мучить ребёнка! - возмущается папа.

- Ребёнка?! - почти вопит мама. - Да ей в роддоме прогулы ставят! Она заигралась в девочку!.. - мамина гневная речь внезапно запинается и смолкает. Я с любопытством поднимаю глаза и вижу, что Айша гладит её по руке и смотрит просительно своим фирменным кошачьим взглядом. О, моя средняя мачеха умеет много чего сказать без слов...

- Шайтан с вами, пусть идёт! - безнадёжно отмахивается мама ещё через несколько секунд тягостного молчания. - Но помяните моё слово, что это потакание капризам великовозрастной девчонки до добра не доведёт!

Стараясь не выказывать своего безудержного восторга, я тихонечко ретируюсь в свою комнату, хватаю приготовленный наряд и пулей вылетаю из дома.

Но в клубе меня постигает разочарование: Гаяра нет. А ведь он всегда приходит чуть заранее, и садится за свой столик, и провожает взглядом каждый мой шаг... Мне пусто и холодно без него, и голос звучит горестно и надрывно.

Что же с ним случилось, какие беды свалились на него? Неужели я всему виной? Он ушёл из дома накануне нашей второй настоящей встречи. Потому, что не хочет жениться на мне, поскольку... любит другую меня? Господи, как же всё запуталось! Я должна сказать ему правду, только... как?

К счастью, Гаяр всё же появился в клубе. Почему-то не сел за столик, а остался стоять у стены. В руках у него был цветок - всего один и без всякой упаковки. Даже бантика на нём не было. И сам молодой человек выглядел несчастным. Моё сердце обливалось кровью при мысли, что это я виновата в его бедах. А ещё я ужасно волновалась... Меня буквально трясло от мысли, что сегодня я всё ему скажу. И как он отреагирует? Станет ли меня ругать? Рассердится? Обидится? Надо полагать, мои выкрутасы стали причиной серьёзной ссоры с родителями, а ведь он любит их и не хочет расстраивать...

Мне очень хотелось подбодрить Гаяра - поэтому я осторожно погладила его руку, когда он вручал мне цветок, и заговорила с ним, хотя Хасан запретил мне это делать. Однако, самое главное было сделано: у нас теперь есть связь друг с другом.

Я ехала из клуба к Марьям уже спокойной и умиротворённой. Первым делом достала из сумочки телефон и проверила сообщения - так и есть! Целый десяток, от незнакомого абонента: