Сейчас машина, за рулем которой сидел Липатов, безнадежно заглохла. И водитель наверняка переживает случившееся, переживает те незнакомые странные ощущения, которые испытал так неожиданно, свое бегство с места ДТП. Наверняка немного подергается, гоняя впустую стартер, а потом сядет, бессильно уронив голову на руки, вцепившиеся в руль.

Шаповалов увидел «Тойоту» в половине квартала от дома Давыдова. Он ошибся не очень сильно. Липатов сидел, не склонившись на руль, а откинувшись на спинку кресла. С закрытыми глазами! Переживает.

«Извини, парень, такая работа, — подумал Шаповалов. — Ты деньги получаешь за то, чтобы служить олигарху, а я за то, чтобы добывать нужную информацию, которая спасает жизни. Возможно, что не только дочери твоего хозяина, но и его самого. Как говорят в голливудских фильмах? «Ничего личного?»

И тут Шаповалов решил изменить первоначальный план. Не стоит прямо сейчас брать «в оборот» Липатова. Интуиция подсказала, что сейчас он слишком возбужден для этого, может впасть в истерику. Ведь не просто же он человека сбил, он ведь попал под облучение, которое вызвало в нем панику, его гнал с места ДТП животный, неосознанный страх. И кто знает, какой будет его реакция сейчас. Возможны неприятные варианты. Хоть в лаборатории и просчитывали психотип Липатова, но Шаповалову его опыт работы с людьми подсказывал, что лучше дать этому человеку «переболеть» с его проблемой ночь. Утром он будет усталый и покладистый.

Шаповалов снял камеры и сел в свою машину. Все, теперь отдохнуть, а завтра начнем день с новыми силами. После того как наш друг Липатов проведет бессонную ночь в терзаниях, что бросил пострадавшего на месте ДТП. Отъезжая, Шаповалов видел, как возле столба остановилась машина и какой-то человек в свете фар бродит и разглядывает асфальт.

Утро наступило для Шаповалова в шесть часов. А в восемь он уже набирал номер мобильного телефона Липатова.

— Да? — не очень приветливо ответил хрипловатый голос.

— Георгий? Здравствуйте. Мое имя вам ничего не скажет, но нам очень нужно увидеться. От этой встречи зависит будущее многих хороших людей.

— Что за бред! Кто вы такой?

— Я же сказал, мне нужна ваша помощь. Если хотите, то называйте меня Сергеем.

— Слышь, Сергей, — зло ответил Липатов, — те че надо? Чего-нибудь продать мне хочешь? Ищи лохов в другом месте. А то я ведь могу подсуетиться и установить твою личность по номеру. Обещаю много неприятных минут и искреннее раскаяние!

Говорил он уверенно, со знанием дела. Наверное, и вправду мог, пользуясь своими связями. И без помощи Давыдова мог. Сейчас он повесит трубку и больше не станет реагировать на этот номер, который высветился. Дальше будет только озлобленность и большая потеря времени. Надо форсировать разговор.

— Вы, Жорик, вчера человека сбили, — с укором бросил в трубку Шаповалов. — И с места происшествия скрылись. Человека попутная машина в больницу довезла, но было поздно.

— Что? — Голос Липатова окончательно сел. — Как поздно?

— Ну, как… Поздно — это значит, что поздно. Умер. Так поговорим, Жора? Я тебе кино покручу, на котором ты человека сбиваешь, из машины выходишь, а потом быстро-быстро уезжаешь, бросив раненого умирать посреди улицы.

— Та-ак, — тихо ответил Липатов. — Значит, это развод, да? Бабло с меня срубить хотите.

— Нет, — спокойно возразил Шаповалов. — Только поговорить. Когда и где?

— Вы из… «конторы», да?

— Уймись! Где и когда? При встрече я отвечу на все твои вопросы. Так что?

— Ладно… через час.

— Через час так через час. Никуда ехать не надо. Выходи из подъезда за ворота территории дома. Увидишь черную «Мазду», подходи. Я тебя знаю в лицо.

То, что Липатов не стал откладывать надолго эту встречу, говорило либо о его решимости не убегать от проблемы, а решать ее, либо о том, что он извелся за эту ночь из-за ЧП на дороге.

Через час он вышел в летних брюках и рубашке навыпуск. Закурил, делая вид, что никуда не торопится и просто от нечего делать озирается по сторонам. Потом двинулся к стоявшей неподалеку машине. Шаповалов, наблюдая за Липатовым в зеркало заднего вида, открыл пассажирскую дверь и стал ждать. Липатов подошел, сделал еще две затяжки и выбросил окурок. Потом молча уселся на сиденье.

— Меня зовут Сергей, — представился Шаповалов. — И мне надо о многом с тобой поговорить.

— О чем?

— О твоем шефе, о Давыдове.

— Понятно! Шантаж, значит? — горько сказал Липатов.

— Значит, так, Жора, — начал Шаповалов. — Можешь верить, можешь не верить, но я представляю организацию, которую твой шеф нанял. Для защиты своей дочери после покушения на нее в Чите. А охранять по-настоящему — это не толпой вокруг нее ходить в темных очках и в коммуникаторы с умным видом разговоры разговаривать. В таком деле, кроме физической охраны, нужно еще установить и устранить саму угрозу. Понял? Неважно. Мне нужны сведения о семье, о прошлом Давыдова, о нынешних делах, особенно некрасивых, о связях. Если ты замешан в покушении, то говори сразу — проще будет вывернуться. Будет разговор, поможешь шефу. Замешан — самое время давать задний ход. Будешь молчать — упеку в СИЗО за ту инсценировку, которую мы сделали. Инсценировка хорошая, года на четыре потянет с нашими связями. Заранее извиняюсь, но на кону столько стоит, что не до сантиментов. Все, Жора, время пошло!

Через два часа Шаповалов знал всю историю жизни Бориса Михайловича Давыдова. О том, как умерла его жена, спившись в годы подъема бизнеса мужа в Чите. Веселые застолья и светские приемы не пошли ей на пользу. О том, как Борис Михайлович остался с малолетней дочерью на руках, но так и не женился, отдаваясь целиком строительству своей золотодобывающей компании. Как выросла дочь Юлия, как Давыдов передал ей права собственности, занявшись политикой. Как он стал депутатом Государственной думы, как перебрался в Москву.

Шаповалов, конечно, не верил в чистоту бизнеса Давыдова, но Липатов клялся всеми святыми, что в делах его шефа нет никакого криминала. А потом он стал рассказывать, как построен рабочий день у Давыдова, как много тот работает. Он рассказал, что частенько по вечерам рабочая группа Давыдова, то есть его помощники и консультанты, собирается на квартире у Екатерины Шеляхиной. Это тут недалеко, буквально на соседней улице.

«Вот у бабы работа», — искренне качал головой Липатов…

Олег Михайлович Курносов был капризен в вопросах порядка и чистоты. Это знали во всех офисах филиалов его банка. В дни приезда большого босса дресс-код соблюдался неукоснительно, полы и панели стен сияли стерильной чистотой, а персонал светился улыбками. В читинском филиале банка Курносов бывал реже всего. Но так, чтобы приехал и Курносов, и двое его советников, и руководитель службы экономической безопасности, случалось редко.

Сегодня Курносова ждали с самого утра, но появился он только к одиннадцати часам. Шеф был какой-то расслабленный, вялый. Кажется, даже не выспавшийся. Он вошел в кабинет руководителя филиала, молча махнул рукой, чтобы все освободили помещение, и вяло позвал в сторону коридора: