Я медитировал, пытаясь укрепить разум для противодействия скайуму, когда из пещеры вышла Несса и села рядом со мной. Она дрожала, несмотря на то что куталась в наброшенное на плечи одеяло…

– Зря ты покинула пещеру, малышка Несса. Здесь слишком холодно для слабого человеческого существа.

– Да, холодно, – согласилась она едва ли не шепотом. – Но я дрожу по другой причине. Как ты мог так поступить при мне и моих сестрах?

– Что ты имеешь в виду? – спросил я. Может, я слишком громко чавкал, когда жевал волчье мясо? Или нечаянно рыгнул, или пустил ветры?

– То, как ты убил это существо и лакал его кровь… это было ужасно. Даже хуже того, что ты сделал в башне! К тому же ты получал от этого удовольствие!

– Буду честен с тобой, малышка Несса. Мне была приятна победа над воином-гибом. За последние дни я убил Верховного мага, асассина-шайкса и воина-гиба. Такими успехами может похвастаться далеко не каждый из моих собратьев! Я предложил ему свободу, но он отказался и наверняка бы продолжил покушаться на мою жизнь, а также твою и твоих сестер. Что мне еще оставалось? Не стану лукавить – да, его кровь была вкусна. И, наверное, мне следует извиниться за то, что я слишком жадно ее лакал. Но в остальном я вел себя вполне достойно.

– Достойно?! – негодующе воскликнула Несса. – Это было чудовищно! И вот теперь ты ведешь нас в город, населенный тысячами таких, как ты!

– Ошибаешься, – возразил я. – Я маг хайзды. Сейчас таких, как я, найдется не более десятка. Мы не горожане, мы живем на дальних окраинах земель кобалов. Мы разводим людей и следим за тем, чтобы они были довольны и счастливы.

– Разводите?! Ты хочешь сказать, что вы разводите людей?!

– Тебе не о чем волноваться, Несса. Почему тебя это так тревожит? Да, твой отец, твои сестры и ты были частью моего хозяйства, так называемой хайзды. Поэтому я зовусь магом хайзды. Мы добываем кровь для нашего питания, а также прочие материалы, которые могут нам пригодиться. Твой покойный отец знал, как обстоят дела, но не рассказывал тебе, не желая расстраивать. Он заключил со мной договор, чтобы я не докучал вам своим присутствием. Ты пребывала в уверенности, что я – хищное создание, которое живет по соседству, но на самом деле я был вашим хозяином.

– Что?! – воскликнула Несса и в ужасе схватилась за щеки. – Ты брал кровь у моего отца и сестер? И мою кровь тоже?

– Поначалу да, я это делал, но потом прекратил. Я уважал твоего отца и, вместо того чтобы брать то, что было моим по праву, заключил с ним договор. Он снабжал меня красным вином и бычьей кровью. И то и другое мне очень нравится. Наш уговор устраивал нас обоих. Но да, остальные люди в хайзде дают мне кровь. Правда, большинство даже не догадываются, как это происходит. Обычно я забирал кровь по ночам, когда они спали.

Я делался совсем крошечным и проскальзывал к ним в дом сквозь щель в крыше или в стене. Затем раздувал себя до удобных размеров, заползал к ним в кровать, садился человеку на грудь, наклонялся и, слегка прокусив шею, высасывал немного крови. Но я никогда не делал так, чтобы это вредило их здоровью. Совсем как фермер – человек, который заботится о своих животных. Вот и я разумно и заботливо пользовался тем, что мне принадлежало.

Самое худшее, что могло с ними случиться, это небольшой ночной испуг, вроде дурного сна, в котором демон садится им на грудь, затрудняя дыхание.

В редких случаях по утрам в первые минуты после пробуждения у них может кружиться голова, главным образом у тех, кто быстро выпрыгивает из постели. Следы укусов на шее быстро заживают и в утреннем свете похожи на укусы комаров. Большинство людей на фермах даже не ведают о том, что происходит.

Несса молчала. Взглянув на нее, я увидел, что она не сводит с меня полных ужаса глаз. Заговорила она не сразу.

– Ты сказал «прочие материалы». Что еще ты забираешь?

– Души, малышка Несса. Иногда я использую души твоего народа.

Прежде чем что-то сказать, она оглянулась на пещеру, видимо желая убедиться, что ее сестры по-прежнему спят.

– Как ты можешь «использовать» души? – наконец выдавила она. – Это звучит чудовищно!

– Их хозяева не возражают, потому что, когда это происходит, они всегда мертвы. Мертвые души обычно пребывают в растерянности, не зная, куда им податься, где их дом. И пока они еще рядом, я забираю небольшую часть их энергии. Можно сказать, одалживаю ее у них.

– Их «дом» – что это?

– Тут бывает по-разному. У кого-то это «верх», у кого-то – «низ». Первые молча устремляются в небо. Вторые, со стоном, криком или воплем, уходят в землю. Я не знаю, где их дом, но все они кажутся мне несчастными, когда возвращаются в него.

– Ты был на пастбище, когда умер мой отец?

– Да, я был рядом, Несса. Он умер не сразу и долго мучился. Это была тяжелая смерть, потому что ты убежала, бросив его умирать в одиночку. Но я был терпелив и оставался с ним до конца.

– Ты одолжил у него душу?

– Нет, у меня не было такой возможности. Некоторые души ничуть не растерянны. Они, не мешкая, устремляются домой.

– Куда же устремилась душа моего отца?

– Вверх, малышка Несса. Так что порадуйся за него. Его душа взмыла в небеса без малейшего стона.

– Спасибо, – тихо произнесла Несса. Затем встала и, не сказав больше ни слова, вернулась в пещеру.

Конечно, я солгал, сказав, что беру души в долг. Стоит забрать у них силу, как от них почти ничего не остается. Когда ты выпускаешь их на свободу, они несколько секунд кружатся, затем всхлипывают и исчезают. Они не попадают домой – им приходит конец. Может, для тех, кто уходит в землю, это и неплохо, но для других, для «верхов», это огромная потеря. Старому Роулеру повезло, что его душа не стала мешкать в этом мире.

Несса

Я вернулась в пещеру и подождала, пока мои глаза привыкнут к темноте. Наконец я разглядела спящих сестер. По их дыханию я определила, что спит только Бриони.

Не проронив ни слова, я легла рядом, плотно укуталась одеялом и попыталась уснуть. Но я была расстроена, узнав, как умер отец, и никак не могла выбросить печальные мысли из головы. Мне было стыдно, что я убежала, оставив его наедине со зверем.

Но меня мучила не только эта мысль. Я постоянно думала о словах Скользящего – о том, как он забирает кровь и души людей. Постепенно мне кое-что вспомнилось. Дурной сон, который я часто видела по ночам в детстве. И вот теперь все стало понятно. Раз за разом мне снилось, что я, словно окаменев, лежу в постели, не в силах даже позвать на помощь, а на груди у меня сидит что-то мерзкое и, мешая дышать, сосет из моей шеи кровь.

Когда я стала старше, эти кошмары стали посещать меня все реже и реже, а затем и вовсе прекратились. Тогда я объяснила их тем, что, подглядывая у себя в спальне в щель между занавесками, видела зверя, когда тот приходил к нам на ферму. И вот теперь я узнала правду. Это был не сон, а явь. Неудивительно, что мои ночные кошмары прекратились после того, как отец заключил со Скользящим сделку, потребовав, чтобы зверь оставил нас, детей, в покое.