Модернизация в дореволюционной России (XIX — начало XX века)

окончание таблицы.

Модернизация в России в XIX — начале XX веков проходила «ни шатко ни валко». Каждый российский император думал, что впереди у него — вечность, что все еще можно успеть. Модернизация шла со скрипом, потому что возникавшие противоречия, «гордиевы узлы» российской жизни — аграрный, национальный, рабочий и другие вопросы — все туже затягивались.

Без революции и российского Александра Македонского, способного разрубить эти «гордиевы узлы», обойтись уже было невозможно. Революция в России, как и в других странах, должна была подхлестнуть модернизацию, придать ей новый импульс. Или положить начало новой модернизации.

Либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически.

Из брошюры В. И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь 1917 года)

В самый разгар Гражданской войны, в марте 1919 года была принята Вторая программа правящей коммунистической партии, которая за год до этого переименовалась из РСДРП(б) в РКП(б). В этом документе оказалось немало прожектерства, совершенно ложных прогнозов, отражавших неопределенность и иллюзорность представлений о будущем российском социализме тех, кто пришел к власти в октябре 1917 года. Но об этом речь пойдет дальше.

Гражданская война внесла серьезные коррективы в представления большевиков о будущем России, о грядущей мировой революции и т. д.

Для России Гражданская война стала величайшей трагедией. Ущерб, нанесенный народному хозяйству, превысил 50 млрд золотых рублей. Промышленное производство в 1920 году по сравнению с 1913-м уменьшилось в 7 раз, сельскохозяйственное — на 40 %. Война, террор, болезни, голод опустошили страну, сократив ее население на 13 млн человек. Из России эмигрировало до 2 млн человек.

Гражданская война в России по степени ожесточенности и понесенным жертвам не стала исключением из мировой летописи.

При этом следует отметить, что, несмотря на применение авиации, танков, пулеметов, артиллерии, других средств массового уничтожения, собственно боевые потери составили сравнительно небольшую часть от общих людских потерь. По оценке известного демографа Б. Урланиса, в годы Гражданской войны в рядах белых и в Красной армии погибло 800 тыс. человек. Из них 300 тыс. убитых, 50 тыс. умерших от ран и 450 тыс. умерших от эпидемий. Эпидемии вообще были самым страшным бичом тех лет. С осени 1918 по весну 1919 года пандемия гриппа прокатилась по всему земному шару и унесла свыше 20 млн жизней — в два раза больше, чем за несколько лет Первой мировой войны. В США умерло 500 тыс. человек, в Европе — 3 млн. В России на счету испанки (другое название гриппа) были жизни 3–4 млн человек. От тифа, дизентерии, оспы умерло 2,1 млн человек. В то же время жертвами «красного террора», по официальным советским данным, за 1918–1920 годы стали 20–25 тыс. человек. «Общество содействия жертвам интервенции» к 1927 году выявило 111 730 жертв и свидетелей репрессий белогвардейцев. Петлюровский террор на Украине унес 300 тыс. жизней, главным образом, среди еврейского населения. К этим цифрам обычно добавляют убыль от вынужденной эмиграции, размеры которой оцениваются от 700 тыс. до 4 млн человек, уехавших из революционной России. В более чем 10 млн человек оцениваются потери из-за снижения уровня рождаемости в годы Гражданской войны. Обычно не упоминается о населении Царства Польского, Великого княжества Финляндского, Прибалтики, получивших независимость из рук большевиков. Между тем к 1914 году в Польше проживало 12 247 тыс. жителей, в Финляндии — 3241 тыс., в Виленской губернии — 1786 тыс., в Курляндской -583 тыс., в Лифляндской — 1061 тыс., в Эстляндской — 395 тыс. жителей. Названные территории были весьма развитыми в экономическом отношении. Их потеря ухудшала геополитическое положение России.

В конце 1920 — начале 1921 года в Советской России нарастал всеобъемлющий кризис. В экономической области царили продовольственный (острая нехватка продовольствия), топливный (нехватка топлива) и транспортный (разруха на железнодорожном и водном транспорте) кризисы. К лету 1921 года сильный неурожай в Поволжье обрек на голод десятки миллионов людей, из которых от 1 до 5 млн умерли.

В политической сфере всеобщее недовольство крестьян проявилось в крупном восстании в Тамбовской губернии, в выступлениях в Сибири и в других районах. Волна массовых забастовок и демонстраций рабочих прошла в крупных промышленных центрах. В марте 1921 года с большим трудом было подавлено выступление гарнизона крепости Кронштадт, где требовали отмены продразверстки, свободы торговли, слова и печати, советов «без коммунистов». Большевики столкнулись с серьезной угрозой «четвертой революции». В РКП(б) возникла дискуссия о путях дальнейшего развития страны.

В этот момент председатель СНК РСФСР, председатель СТО РСФСР, член Политического бюро ЦК РКП(б) В. И. Ленин из «кремлевского мечтателя» (по характеристике Герберта Уэллса) трансформировался, по мнению ряда авторов, в прагматичного теоретика и практика «рыночного социализма». Как говорит просторечная народная мудрость — «жить захочешь, не так.», ну, вы, читатель, знаете.

Не имеет большого значения то, кто внес наибольший вклад в выработку политики, которая в противовес с прежней политикой «военного коммунизма» получила название «новой экономической политики».

Вряд ли кто будет спорить, что именно по инициативе В. И. Ленина и под его мощным давлением X-й съезд РКП(б) в марте 1921 года заменил продразверстку продовольственным налогом, который был к тому же в два раза меньше по размеру. Остатки продукции крестьянам разрешалось реализовывать самим. Этим решением съезда, изложенным на одной страничке печатного текста, было положено начало новой экономической политике (нэпу).

Можно было заметить невооруженным глазом, что постепенное развертывание новой экономической политики по своему содержанию было прямо противоположно тому, что всего лишь два года назад было зафиксировано во Второй программе партии. Принятое на X съезде РКП(б) решение открыло путь от централизованных, строго регламентированных отношений к восстановлению нормальной рыночной экономики с развитыми товарно-денежными отношениями. В 1921–1924 годах в экономической жизни появилось множество явлений, которые 1–2 года назад рассматривались как злейшая контрреволюция и преследовались «по всей строгости революционного времени». Была восстановлена свободная торговля, возрождено денежное обращение, проведена денежная реформа, в результате которой советский червонец стал конвертируемым. А ведь Вторая программа партии предусматривала отказ от денежного обращения. «В центре всего сейчас — торговля, в первую очередь внутренняя, потом внешняя, в связи с торговлей, на базе торговли восстановление рубля. На это — все внимание. К этому практически подойти — главное, главнейшее, коренное. Развитие торговли, постановка торгового отдела Госбанка так, чтобы он не спал, а двигал всю торговлю, — вот главное», — писал 22 января 1922 года председатель СНК РСФСР В. И. Ульянов (Ленин) наркому финансов Г. Я. Сокольникову[30], возражая против бесконечных «перестроек» бюджета. Ленина беспокоил возможный полный крах денежной системы, и в возрождении торговли он видел выход из положения. Выход оказался правильным. Г. Я. Сокольников провел успешную финансовую реформу, восстановил нормальное денежное обращение на основе золотого червонца, чем собственно и прославился.