Станислас и Патрик уже скрылись за стеной города, я отставала.

— А горец-то силен! — вторила ей другая. — Ежели Аврора ему отлуп даст, так я завсегда такого бычка приласкаю.

Чернь! Никакого представления о куртуазности. Розг на них нет. Только воспитание в подданных почтения способно…

Виклунд крякнул, его колени подогнулись. Додумывать о почтении не получилось. Я рванула из последних сил, сложилась вдвое и почти закатилась внутрь.

— Хех, — сказал великан, толчком распрямился и резко отпрыгнул, к счастью, не на меня.

Ворота с грохотом рухнули, закрывая город на ночь.

— Ты не человек! — сказала я, отдышавшись и искоса посматривая на оторопевших стражников. — Нас сейчас арестуют и на всякий случай казнят. Ничего бы с тобой за пару часов снаружи не произошло.

Оливер не ответил, его грудь тяжело вздымалась, а прозрачные обычно глаза подернулись белесой дымкой. Когда невидящий взгляд великана остановился на мне, я поежилась. Он сделал шаг вперед, я отступила, почти касаясь спиной заостренного лезвия алебарды стража. Служивые несколько пришли в себя и даже попытались ощериться оружием. Святые бубенцы!

— Стой! — Мой писк никакого эффекта не произвел.

За мгновение до того, как на моей шее сомкнулись огромные ручищи, я почти успела попрощаться с маменькой.

— Именем Авроры, остановитесь!

Чернявый господин, пришедший мне на помощь, особой статью не обладал, но имя королевы, прозвучавшее из его уст, заставило всех присутствующих замереть.

— Представьтесь, — обратился ко мне спаситель, когда алебарды стражников послушно опустились к земле.

— Бастиан Мартере граф Шерези, — пропищала я, изо всех сил колотя в каменную грудь Оливера.

Тот тоже остановился, успев все же сдавить мое горло.

— Шерези? — Чернявый господин, за перемещениями которого я могла наблюдать скосив глаза, обошел великана со спины. — Чудесное местечко. А это у нас…

Он что-то сделал — куда-то нажал, на только ему известную точку, и лорд Виклунд кулем рухнул мне под ноги.

— …наследник горного клана, наделенный даром боевого безумия.

Он ткнул моего спутника острым носком башмака. Только сейчас я заметила, что одет мой спаситель престранно: плотные чулки облегали его ноги, выше коленей начинались штаны, вовсе на одежду не похожие, а подобные скорее праздничным фонарикам из плоеной бумаги, в разрезах кафтана виднелась белоснежная сорочка, ворот которой свободно лежал поверх камзола. Что за шутовство?

— Что ж, Шерези, — глаза у него были яркие и блестящие, как сливы, — удачи тебе в завтрашнем отборе.

И он ушел. Просто ушел, развернувшись и позвякивая колокольцами, коими в избытке был расшит его кафтан. А я осталась на привратном пятачке, пунцовая от стыда. Потому что спаситель мой мне не представился, и это вполне могло сойти за оскорбление, а еще потому, что у городской стены его ждала дама, укутанная в плотный плащ, и, когда мужчина с ней поравнялся, дама расхохоталась, показывая в мою сторону вытянутой рукой.

— А ты счастливчик, миньон, — сквозь зубы проговорил один из стражников. — Саму королеву смеяться заставил.

— Королеву?

— Ну а с кем еще Мармадюку в сумерках по городу шататься? Остальные-то девки сами к нему приходят…

Тут разговорчивый вояка получил затрещину от сержанта и умолк.

— Басти, он тебя не покалечил? — Патрик схватил меня за плечи. — Ты в порядке?

С другой стороны ко мне прислонился Станислас, точнее, его инструмент.

— Басти! — Оливер, покряхтывая, поднимался с земли.

— Это была королева, — благоговейно прошептала я, провожая взглядом удаляющуюся парочку. — Наша Аврора.

Стражники были столь любезны, что проводили нас к постоялому двору, при котором был также и трактир. Тему боевого безумия нашего товарища мы не сговариваясь решили не обсуждать. Оливер, судя по всему, чувствовал себя неловко от наших расспросов, поэтому… Ну подумаешь, боевое безумие. У каждого свои недостатки, я вот вообще — женщина.

В трапезной трактира, набитой народом под завязку, нам удалось разжиться хлебом и неким мутным пойлом, а также занять угловой шаткий стол с широкой лавкой у стены. Это было удачей, ибо, как нам сообщил пузатый хозяин, менее чем через час трапезная превратится в общую спальню, в которой кто успел, тот и поел и поспит не на полу. Мой испуганный вопрос об отдельной комнатенке с кроватью заставил пузана громко расхохотаться.

— А вы забавный малыш, милорд. Во всей столице нынешней ночью ни за какие деньги не сыщется свободной кровати. Занято все. Дворянами занято.

Вгрызшись зубами в черствую горбушку, я поглядывала по сторонам. Дворяне, чего уж там. В ардерской провинции у кого камзол — тот и дворянин, а то, что камзол большую часть времени проветривается на заборе, пока его хозяин пропалывает в огороде грядки или ухаживает за скотиной, — дело десятое. У вассалов наших и того часто нет — ни скотины, ни забора. Я мысленно сравнила свою одежду с одеждой черноглазого Мармадюка. (Или его надо называть лорд Мармадюк?) Сравнение было не в мою пользу. Отправляясь в путешествие, я предполагала, что мода в столице иная, но не настолько же! Такое впечатление, что мы все — пришельцы из эпохи Филиппа Кровавого, именно тогда носили узкие штаны и приталенные колеты, тяжелые обоюдоострые мечи и береты с плюмажем.

А еще Мармадюк говорил о каком-то отборе. «Удачи тебе, Шерези, в завтрашнем отборе…» Отбор? Об этом в королевском послании не говорилось.

Я еще раз осмотрела зал — сборище оборванцев. И каждый из этого сборища завтра станет моим соперником в борьбе за место у подножия трона. Каждый…

Сон подкрался незаметно, я опустила тяжелую голову на сложенные на столешнице руки.

Наутро от неудобной позы болела спина. Спутники мои, возбужденные и предвкушающие, неожиданно стали меня раздражать. Ведь они тоже мои соперники, каждый — и горец Виклунд, и красавчик Уолес, и уж совсем до безобразия и скрежета зубовного — певучий наследник Доремара со своим инструментом.

— Впере-о-од! К свершениям! К королеве!

Безумцы. Сейчас мы предстанем даже не перед королевой, а перед местными аристократами, перед толпой холеных богатеев в штанах пузырями и камзолах, расшитых драгоценностями. Какие еще свершения? Над нами просто посмеются!

Мыслей своих я, конечно, не озвучивала. Поплелась на двор и, выстояв очередь, заперлась в дощатой пристройке клозета. За дверью беседовали какие-то господинчики, радостно обсуждая великое будущее, ожидающее каждого из них.

— Потише, господа, вы не даете сосредоточиться наследнику Шерези!

Они смолкли, потом один из них осторожно переспросил:

— Вам нужна помощь?

— И совет! — Я распахнула дверь и воздвиглась на пороге, во дворе уже собралось человек двадцать, ибо пристройка в трактире была всего одна, а постояльцев… И все, заметьте, смотрели на меня. — Без советов в этом деле никак. Как сейчас помню, сидишь по утрам в своем фамильном замке на троне уединения, а вокруг слуги, вассалы, и все помогают и советы раздают со всем возможным почтением.