– Нет, конечно, – вежливо улыбнулся он.

– С этими новыми правилами одна морока, – решила я пожаловаться, он согласно кивнул.

– Это точно. Для курильщика со стажем, вроде меня, смену продержаться никак невозможно, а начальство всю плешь проело: бросай курить, бросай курить… Запах, видите ли… Как бы не пришлось искать другую работу. А вы в гостинице остановились?

– Вообще-то, я из полиции, – я сунула ему под нос удостоверение и тут же убрала его в сумку. – Хотела поговорить с Горенко Василием Петровичем.

– Зачем он вам? – нахмурился мужчина, если и были у меня до той поры сомнения, то теперь рассеялись: это он и есть.

– Да, ерунда. Уточнить кое-что хотела, – махнула я рукой.

– Что?

– Василий Петрович? – вопросом на вопрос ответила я, добавив во взгляд проницательности, а в голос металла.

– Ну…

– Пять месяцев назад мужчина разбился. Помните? Упал с крыши дома напротив.

– Помню, конечно. Только… это ж несчастный случай, да и сколько времени прошло…

– У начальства свои прихоти, сплавили мне это дело, велели еще раз все проверить.

– Проверять-то чего? Упал и упал…

– Вопрос, что он там делал, – сказала я.

– А-а-а… – протянул он. – Оно конечно. Делать на крыше нечего. Хотя куда только людей нелегкая не заносит.

– Вы крик слышали?

– Ну, да… вроде как вскрикнул кто.

– А до этого тихо было?

– Тихо, не тихо… тут же центр города, но ничего подозрительного.

– А звука удара, к примеру, не слышали? Человек с большой высоты упал.

– Так машина подъехала, я же рассказывал. Ничего ни до, ни после я не слышал… подозрительного. Парня рано утром сторож нашел. Сторож там есть, точнее, был. Спал в будке, а утром пошел дозором и на парня наткнулся. Если б не дрых, а работу свою выполнял как положено, то человеку бы жизнь спас. Шугнул бы, когда он там объявился.

– А теперь сторожа там нет?

– Убрали, как раз после того случая, решили, видно, что зря деньги платят. На ворота замок повесили, да что толку, кому надо – пройдут.

Сигарету он успел докурить, и теперь переминался с ноги на ногу, ожидая, когда сможет уйти. А я достала фотографию Лукашова и протянула ему.

– Вы видели здесь этого человека?

Он сразу поскучнел, взглянул на меня и маятно заметил:

– Мне, того, идти надо. Начальство.

– Ваше начальство возражать не будет, если мы немного побеседуем. Или вас повесткой вызвать?

– Видел я его. Пару раз.

– А в тот вечер?

– Шутите? Это ж когда было, разве упомнишь?

– Пару раз видели и запомнили…

– Взгляд у него… дурной. Прям оторопь берет. Вроде мужик вежливый, спокойный, но не по себе рядом с ним.

– Он здесь с кем-то встречался?

– Не знаю. Я его в холле видел. И в баре… вроде один сидел. Я не приглядывался. Тут народ разный…

– Например, Геня Безбородый, – подхватила я. – Он вас часто навещает?

Горенко выругался сквозь зубы.

– Да откуда ж мне знать, часто или нет?

– Вместе с этим типом вы его не видели?

– Нет. И это… знаете, что… идти мне надо.

– Геня в отдельном кабинете ужинает? – не обращая внимания на его последние слова, спросила я.

– Не знаю… наверное. Хотя, может, и в общем зале.

– Что ж вы такой нелюбопытный? Ведь персонал наверняка об этом болтает.

– Обычно в отдельном кабинете. Если без баб, а с бабами – в общем зале, у него там столик в сторонке. Всегда для него держат. Бабам развлечения нужны, музыка, то да се… Ну, и себя показать. А если в отдельном кабинете, значит, одни мужики. Деловая встреча, короче.

– В тот вечер, когда парень разбился, деловая встреча была?

– Ну, была.

– Отлично. А кто из официантов Геню обслуживает?

– Смотря чья смена. Либо Марек, либо Юрка Шестов. Других Геня не признает, так наши говорят.

– Сегодня чья смена?

– Марек уже три недели в баре. Видать, чего-то у них поменялось. Гени дней пять не было. Теперь все? Меня с работы уволят к чертовой матери. И так достали с этим куревом.

– Спасибо, – проникновенно произнесла я, и он поспешил удалиться.

А я, выждав некоторое время, направилась в бар.

Попасть в него можно было не только из холла гостиницы, но и с улицы, о чем свидетельствовала надпись над солидной дверью «Бар Камея». Ресторан, кстати, назывался так же, с названиями здесь явно не заморачивались.

Я вошла и огляделась. Звякнул дверной колокольчик, и кое-кто из посетителей машинально оглянулся. Время для выпивки раннее, немногочисленные посетители за столиками, в основном, довольствовались кофе. Две девицы возле окна пили мартини, поглядывая по сторонам. Взгляды цепкие, должно быть, высматривают добычу.

Повесив куртку на вешалке возле двери, я прошла к стойке.

Бармен приветливо улыбнулся, на бейджике значилось «Марек».

– Редкое имя, – устраиваясь на весьма неудобном стуле, сказала я.

– У меня польские корни, – ответил он.

– Вам везет. А я понятия не имею, что там с моими корнями. Кофе, пожалуйста.

Он уточнил, какой кофе я желаю, и вскоре поставил передо мной чашку капучино. За это время я успела достать фото из сумки и выложила его на стойку.

Пользуясь тем, что рядом ни души, придвинула ближе к парню и сказала:

– Сделайте милость, ответьте на пару вопросов.

Он покосился на фотографию и спросил:

– Вы журналистка?

– Нет. Я из другой конторы, – и помахала удостоверением, чтобы он не успел ничего толком прочитать.

– А что вас, собственно, интересует?

– Вы видели этого человека?

Он стал внимательно разглядывать фотографию, взяв ее в руки. Скорее всего, просто тянул время.

– Да, он бывал здесь, – наконец, сказал Марек.

– Постоянный клиент?

– Не сказал бы, но иногда заходит.

– Один или в компании?

– Обычно один. Хотя с уверенностью не скажу. У нас много посетителей, особенно в пятницу и в выходные. Некогда смотреть по сторонам.

– Но если бы вы его видели в компании Безбородого, то наверняка бы запомнили.

Парень нахмурился.

– Как вы сказали?

– Геня Безбородый. Когда он ужинает в отдельном кабинете, вы его обслуживаете?