litbaza книги онлайнДетективыСентиментальный убийца - Марина Серова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 33
Перейти на страницу:

Потом все-таки мне удалось подняться. Я пошарила рукой по полу, подобрала снова перешедший в статус бесхозного «узи» и начала тормошить Турунтаева.

А ему, бедному, кажется, сильно досталось от этих осколков — лицо порезано в нескольких местах, голова, кажется, пробита.

Хотя могло бы быть и хуже.

Определенно могло бы. Достаточно взглянуть на вон того хлопца с перерезанным горлом, лежащего у книжного шкафа.

— Геннадий Иванович… Геннадий Иванович! — бормотала я. — Але, Гена… Геннадий Иванович!!

К счастью, он довольно быстро проявил признаки жизни. Пошевелился, почему-то чихнул и открыл глаза.

— Что… что это было?

— Быстро уматываем отсюда, Геннадий Иваныч! — пробормотала я. — Неизвестно, чьи это люди были. Если губернатора, то я совсем не исключаю, что приехавшие сюда по тревоге менты прикончат нас на месте.

— Я… никуда не пойду!

— Не дури, Гена, — холодно сказала я. Вероятно, таким же тоном говорил Чебурашка, когда, как поется в песенке, «необыкновенный и самый лучший в мире крокодил» приходил домой в стельку пьяный.

— Кто были… эти люди?

— Запросите паспортное бюро, — ледяным тоном отрезала я. — А вообще, если мы сейчас будем гадать, кто были эти милые джентльмены, вместо того чтобы в темпе рвать когти, то очень скоро узнаем все от них самих. На том свете.

Конечно, я сгущала краски. Быть может, стоило дождаться милиции — а она должна приехать вот-вот, все-таки пошумели мы знатно.

Такой фейерверк устроили — никакому там миллениуму и не снилось.

Особо не церемонясь, я подняла Турунтаева на ноги. Вид он имел самый жалкий: лицо, руки и пиджак в крови, да еще ногу он, оказывается, подвернул при падении.

— Пойдем, — сказала я.

— Куда?

…В самом деле, куда? Решать нужно было как можно скорее, потому что в пробитой голове шумело, периодически к горлу подкатывала мерзкая тошнота, а руки и ноги становились ватными.

К тому же я заметила, что правый рукав моего пиджака буквально набух от крови. И, судя по тому, сколько ее скопилось, это вовсе была не чужая кровь.

Значит, меня все-таки подстрелили. Вероятно, одна из автоматных пуль все-таки достала меня через кресло. Конечно, кресло — это же не бетонный козырек.

В запале борьбы я просто не заметила ранения, как оно часто бывает, когда адреналин хлещет по всему телу.

А крови потеряно, судя по всему, много. Вон как шумит в ушах.

…Куда?

— Может, к Блюменталю? — слабо спросил Геннадий Иванович и потянулся было к столику, на котором обычно стоял телефон, но тут увидел его останки, так ловко разбитые о мою голову.

Как я еще могу стоять на ногах? Это только в голливудских боевиках герои, получив по сто апперкотов, кроссов и хуков, а на десерт — телеграфным столбом по темечку, могут молодецки расхаживать на обеих нижних конечностях и говорить: «Я еще вернусь!» и прочие «Асталависта, беби».

Господи, да как же все просто!

Тут же идти пятьдесят метров!

Мучительно размышляя о том, что произошло и что нам делать после этих стремительных событий, я позабыла о том, что через двор от нас находится моя собственная квартира.

— Пошли!

— Может, сначала позвонить Блюменталю? — еще сопротивлялся Турунтаев.

— Оттуда и позвоним!

— От…куда?

— От меня! — буквально рявкнула я, взмахнув перед носом Геннадия Ивановича дулом «узи». В голове словно пронеслась песчаная буря, увенчавшаяся мощным ударом грома, и я поползла по залитому кровью полу, волоча за собой Геннадия Ивановича, время от времени поглядывая в черный зев выбитого окна, через которое врывались порывы холодного мартовского ветра и остро сияли звезды…

Мало ли что взбредет в голову стрелку, который так неожиданно спас нас с Турунтаевым от неожиданной смерти и само вмешательство которого в происходящее оставалось для меня настолько непонятным, что я не была склонна исключать любое, самое невероятное предположение.

Например, то, что он сидел в доме напротив, отслеживая Турунтаева.

В доме напротив!!!

В этом доме… в этот дом мы сейчас и направляемся.

В дом, где живу я.

Глава 7 Еще один сосед

В подъезде мы не увидели ни души. Вероятно, соседи, вызвавшие милицию, не рисковали высовываться за порог.

И правильно делали.

Как только мы вышли из подъезда, шатаясь и придерживаясь друг за друга, то услышали где-то там, вдали, звук милицейской сирены. «Они еще бы салютовали, чтобы дать знать о своем приближении на место событий», — мелькнула раздраженная мысль.

Во дворе было темно.

Мощный фонарь перед самым подъездом Геннадия Ивановича почему-то не горел, и все было погружено во мрак.

В моем доме горели несколько окон. Но окон квартиры тети Милы я не нашла: вероятно, тетушка уже отправилась спать.

Слабость подобралась ко мне страшная: вероятно, одно наложилось на другое, нервное напряжение плюс физическая встряска, помноженная… нет, возведенная в степень трех травм, которые я упорно не хотела называть ранениями.

Стареете, Евгения Максимовна. Раньше бы перенесла все это куда легче.

А Геннадий Иванович, кажется, вообще спекся. Когда до моего подъезда оставались считанные метры, а к турунтаевскому подъезду уже выруливали два ментовских «уазика», он упал на асфальт и, буквально вцепившись руками в бордюр, пробормотал:

— Все… не могу.

— Так, — не без труда выговорила я, — не надо строить из себя Алексея Мересьева. Чуть-чуть осталось. Ты что, Гена… хочешь, чтобы у тебя рейтинг до нуля упал?

Эти абсурдные слова, как ни странно, заставили его подняться.

Странные это люди — политики. Особенно те, что пытаются выдавить из себя на экспорт коммунистическую ориентацию.

До второго этажа все шло хорошо. Но уже после промежуточной площадки между вторым и третьим этажом, где валялся какой-то занюханный бомж, сильно смахивающий на дядю Петю из двадцать первой квартиры, — после этой площадки меня начало мутить. Рана, казавшаяся достаточно неглубокой, упорно кровоточила. Кровь, время от времени срываясь сгустками с рукава, пятнала ступени лестничных пролетов.

Но хуже всего была голова. Она невыносимо болела, кровь жутко пульсировала, и каждый ее толчок отдавался острой мучительной болью и тошнотой.

Травмы Турунтаева были куда менее существенны (хотя шея тоже сильно кровила), но он строил из себя умирающего еще почище меня.

До моей двери оставалось несколько ступенек, я преодолела их, тяжело дыша и сильно склонившись вперед, чтобы не так болезненно пульсировало в голове. Турунтаев, постанывая и почему-то бормоча проклятия по адресу двух Борисов — Ельцина и Березовского, — тащился за мной.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 33
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?