– Охренеть! – коротко оценил Роман.

– Твою мать! – мрачно отозвался Виктор.

Глеб подошел вплотную и, молча взяв мою лапу, осторожно провел по мягкой белоснежной шерстке кончиками пальцев. Поднял на меня глаза, в которых таинственно горело отражение света:

– Скажи, стерхи все такие же как ты, Сири?

– Нет, у каждого из нас своя сущность, но все мы оборотни, да.

Виктор и Роман из-за спины Глеба с таким же благоговейным интересом рассматривали мою мохнатую лапу. Если бы мне не было страшно от неопределенности, рассмеялась бы над ними. Внезапное замечание Виктора всколыхнуло во мне надежду:

– Я так думаю, что нам лучше это держать в секрете от остальных, а то нас всех дружно расстреляют без суда и следствия.

Роман согласно кивнул и посмотрел на Глеба, с облегчением выслушавшего друга и заметно расслабившегося. От себя он все-таки добавил:

– Миха с Трохой и Назаром тоже должны знать, мало ли что дальше случится.

Потом, обернувшись ко мне, снова принялся сверлить взглядом:

– Сегодня я решил оставить тебя здесь для твоей же безопасности, но в виду новых обстоятельств ты пойдешь с нами. К тому же, я бы хотел знать, чего мы еще о тебе не знаем, но должны.

Прижав к груди криво висящую на мне рубаху, я вылезла из-под одеяла и, пододвинувшись к краю постели, умоляюще посмотрела на него:

– Я не хотела говорить, боялась, что ты сразу отвернешься, возненавидишь. Прости, но люди были одними из тех, кто вырезал наш народ. Как я могла вам полностью довериться? Ты другой, не такой как все, да вы все другие! Поверьте, вы ближе к нам, чем думаете, в вас слишком много животного, чтобы вы сами этого не чувствовали. То, что ты назвал гипнозом, у нас называется магией, с ее помощью я могу делать много чего полезного. Правда, здесь и сейчас не получится, я ранена, мой источник исчерпан регенерацией и полным обращением.

Мужчины стояли напротив и внимательно слушали меня, только чуть нахмурились, когда я сказала про людей. Поэтому продолжила более настойчиво, ведь это мой единственный шанс:

– У меня осталось не больше четырех дней, потом я уйду от вас. Я хотела… Я хочу предложить вам пойти со мной. Если мы поторопимся, то успеем выполнить ваше задание, ваши обязательства будут выполнены, вы станете свободными и смогли бы пойти со мной…

– Куда, Сири? Куда уйти? Где твой дом?

В голосе Романа интерес смешался с глухой тоской. Скорее всего, я верно предположила, что свободы им все-таки не хватает.

– В другой мир, Роман! Мой мир называется не Земля, а Цисса. Я попала к вам через временной переход, который сомкнется, как только я вернусь назад. Он одноразового действия и работает по принципу «туда-обратно» с разницей во времени в одну фазу луны. Я думала обернуться за две недели, но, похоже, разница во времени между нашими мирами все-таки есть, потому что количество дней оказалось меньше. Поэтому через четыре дня мироздание вернет меня обратно, на прежнее место, только спустя две недели. Я не знаю, что меня там ждет, но буду готовиться к худшему. Главное – добраться до границы с Рассваном, через нее никто не сможет пройти. Страж не позволит.

Глеб поднял руку, останавливая меня, и задал вопрос, судя по их изумленным лицам, беспокоивший всех троих:

– Ты утверждаешь, что пришла к нам из другого мира, Сирила?

Я ответила, иронично прищурившись:

– А что, в это сложнее поверить, чем в существование оборотней, и что одна из них лежит в твоей постели?

Сначала все, как они говорят, охренели, потом первым не выдержал Виктор, за ним Роман, Глеб рассмеялся последним. После того как друзья немного успокоились, он также иронично ответил:

– Да, я как-то забыл про тот факт, что ты лежишь в моей постели!

Настала моя очередь краснеть и смущенно отводить взгляд. Но один вопрос меня слишком волновал, чтобы оставить его при себе:

– Глеб, как ты узнал, что я оборотень? Для мира, в котором оборотни лишь детские сказки, ты слишком быстро догадался о моей тайне.

Он внимательно осмотрелся, не спешил почему-то отвечать, потом все-таки соизволил:

– Не знаю, Сири! Просто, когда увидел твою рану, все как-то так сложилось в единую картинку. – Слегка улыбнулся, так тепло, мягко, что у меня тоскливо защемило в груди, и продолжил: – Твои непохожие на человеческие ушки с кисточками, ты ими так смешно двигаешь, когда прислушиваешься. Слишком хороший слух и обоняние, а главное, Сирила, твои сапфировые глаза, ты даже в волчьем облике смотрела с присущим только тебе теплом, добром и в тоже время настороженно. Таких глаз не бывает у животных, Сири! И твое ранение, малышка. Я сложил все и заставил себя сделать вывод, хотя даже самому себе боялся признаться.

Роман, присев на корточки, подложил дров в печку и с горящими от любопытства глазами начал закидывать меня вопросами о жизни стерхов. Я рассказывала подробно, как есть, с недостатками и достоинствами. О том, что живем долго, а любим только одного и на всю жизнь; о том, что брак полностью совершается после прохождения ритуала Единения. Линии жизни, души и судьбы после этого обряда становятся едины, налагая дополнительную ответственность на каждого из супругов, но благодаря этому оба становятся более осмотрительными, выдержанными и осторожными. Дети рождаются редко, их берегут и заботятся о них всем народом, потому что дети – наше главное достояние и ценность.

Рассказала об основных сущностях, которые проявляются в стерхах. Про старый город Рассван в горах. О самой Циссе и различных расах, населяющих мой мир. О том, кто и зачем погубил наш народ. О кровососах, их неутолимой жажде наживы и страсти к нашим женщинам. В конце я озадачила их, поведав о существовании обряда, с помощью которого можно стать стерхом – обрести вторую сущность. После чего ни долго молчали, каждый думая о своем, пока Роман не спросил:

– Сирила, если бы это было так просто, я имею в виду ваш обряд, то почему вас слишком мало? Ну, наделали бы себе стерхов из других рас?

Тяжело вздохнув и пряча глаза от Глеба, пояснила:

– Понимаешь, я случайно узнала про этот обряд. Мама совсем недавно рассказала мне про него, на всякий случай. Его проводили редко, может, раз в сотню лет и возникала такая надобность, но обычные люди, да и другие расы редко выживали после него. Усмирить подселенный в твою душу дух зверя очень трудно, Роман. Особенно чужаку, с его страхами, образом жизни и другими культурными особенностями. Ты должен не только подчинить его, но и принять как равного, как брата или сестру, сродниться с ним и только тогда обретешь истинную свободу. Многие не могут и погибают, некоторые растворяются в животном навсегда! Но вы, я уверена, сможете пройти успешно. В вас живет зверь, и я каждого вижу и чувствую, надо только подселить в вас их дух – и перевоплощение завершится. Вы готовы к обращению гораздо лучше, чем многие до вас. Хотя это действительно большой риск для жизни. Да и после обряда легко не станет. Стерхи сейчас заперты в долине, чтобы выжить, собрать уцелевших, спасти тех, кто еще жив и разбросанных по миру. Многие не любят нас, а еще больше тех, кто завидует и ненавидит. Короче, полный капут! Как сказал недавно мальчик Миша. Но я думаю, с вашими характерами среди моего народа вы обретете свободу!