– А ты! Что ты задумал?! Я только в последний момент поняла, что вы решили. А как же я, ты обо мне подумал, как я без тебя жить буду?

На последних словах я не выдержала и зарыдала, уткнувшись ему в шею.

– Глупенькая, я хотел, чтобы ты жила, мы же умирать шли, а у тебя вон – целый народ без присмотра, а мы никому не нужны, нам умирать не страшно было бы. А теперь ты с нами здесь, в этой могиле похоронена. Я просто хотел, чтобы ты жила, любимая. Слышишь, маленькая, я люблю тебя, а кроме этой могилы ничего хорошего сделать для тебя не смог.

Я рыдала, прижавшись к нему, выплескивая напряжение, страх и боль, пока не раздался придушенный болезненный Серегин стон. Ну что же это! Я тут слезы проливаю, а он мучается. Подняв лицо к Глебу, коротко прижалась к его губам, потом, вытерев слезы по лицу грязным рукавом, слезла с его колен и подсела к раненному. Осторожно разрезала кинжалом одежду на его груди, обернулась к печальному Глебушке и, улыбаясь, сказала:

– Я тоже тебя люблю, а ты меня там бросил одну. И вообще, вы меня, наверное, плохо слушали. Какая могила, о чем ты говоришь? Как только активируется амулет, все хватайтесь за меня, пойдем ко мне в гости. Надеюсь, вам у меня понравится, и вы решите остаться. Такие воины нам очень нужны, правда, Глеб!

Срезав мешавшийся мне лоскут с одежды Сергея, скосила глаза к любимому, с восторгом, обожанием и радостью смотревшему на меня. Но тут, словно темная тучка накрыла его лицо, и он, слегка нахмурившись, согласился:

– Правда, если ты станешь моей навсегда!

Я расплылась в счастливой улыбке:

– Я твоя навсегда, с первого мгновения, как только увидела тебя там, возле деревни.

Бойцы заулыбались, Глеб сел позади меня и, обхватив руками мою талию, положил голову мне на плечо. Я потерлась щекой об его ухо и перед тем как полностью сосредоточиться на раненном, добавила:

– По-другому уже не будет никогда, любимый! А теперь дай мне заняться делом.

Глеб ослабил хватку на моей талии. Я положила руки Сереге на грудь и, сосредоточившись на его ране и внутренних повреждениях, приоткрыла блок и пустила ручеек целительной силы. Какое-то время тишину нарушало только сиплое дыхание раненного и шелест осыпавшихся камней и песка. Как только я почувствовала, что мой резерв на исходе, поставила блок. Сила еще пригодится для поддержки и активации амулета, ведь нас очень много. В живых остались десять человек и я, сил должно хватить на всех!

Сереге полегчало, вот-вот уснет, я убрала руки и предупредила:

– Сейчас я только остановила кровь и устранила самые опасные внутренние повреждения, остальное вылечим, как только доберемся до Циссы.

Меня слушали с открытыми ртами и не верящими глазами. Потом Виктор объяснял четырем бойцам, не знавшим, что я на Земле случайный гость, как он выразился, картину в целом, и когда закончил, я добавила, что нам придется просидеть здесь еще несколько часов до восхода луны. Как только амулет почувствует открывающийся переход, сильно нагреется и вернет меня туда, откуда забрал. Поэтому надо, чтобы все сидели рядом и по моей команде хватались за руки, образуя замкнутый круг. Бойцы, почувствовав, что судьба повернулась к ним лицом, принялись обдумывать, что делать дальше. Как ни странно, первым делом они решили подорвать пещеру за мгновение до нашего перехода, чтобы немцы уже не смогли ничего восстановить и разобрать завал.

Дальше встал вопрос об оружии. Я строго предупредила, что с собой взять можно только ножи, остальное останется здесь. Нельзя, чтобы мой мир погряз в большой войне, как на Земле. Более того, я взяла с них клятву, что они никому никогда не расскажут об огнестрельном оружии и не создадут подобное на Циссе.

И наконец я задумалась: остались ли вражеские войска там, куда я вернусь, и не одна, или уже ушли? Мы же не маленькая компания, а слишком заметная. Придется разбираться на месте по ходу дела. На том и порешили. Миша с Романом занялись зарядами, а остальные завалились спать, чтобы набраться сил перед возможными боевыми действиям и марш-броском по Циссе. Эх, жаль, у меня еды нет, я ее вместе со своим заплечным мешком оставила на пригорке. Главное – мы живы и впереди – новая жизнь!

* * *

Растянувшись на жесткой неровной поверхности, положив голову на колени Глебу, я поглаживала его пальцы, наслаждаясь простым прикосновением. Он сидел, прислонившись спиной к колонне, поддерживающий свод туннеля, и нежно перебирал пряди моих волос, выбившиеся из косы. Белоснежными они перестали быть уже давно – больше напоминают серую паклю. Поднеся руку Глеба к лицу, уткнулась в нее носом, жадно вдохнула его запах, смешанный с запахом пороха, крови и пыли. Я же чувствовала тепло живого Глеба и его твердую сильную руку, а в глубине души трепыхался страх: сможет ли он и его друзья пройти обряд и остаться после этого живыми?

О том, как нас примут мои стерхи, можно не переживать. Тысячелетние традиции не позволят им пойти против своей Хранительницы. Придется принять мой выбор, к тому же, почти не сомневалась, что, правильно делаю, забирая людей с собой. Наверняка, помимо меня, еще девять женщин обретут свои половинки среди этих могучих, умных и храбрых воинов. И они, в свою очередь, разделят обязанности наших мужчин. Их подготовка, умения и военная выучка непременно помогут моему народу. Мой Глеб как будущий князь стерхов сможет вернуть стерхам утраченное уважение и былое могущество. Он осторожен, умен и с очень сильным чувством ответственности. В отличие от моего отца, Глеб скорее тысячу раз подумает о жизни других, чем о том, что о нем кто-то подумает плохо или неуважительно.

Глеб, подхватив меня за талию, приподнял и пересадил к себе на колени. Заключив в кольцо своих рук, нагнул голову и прямо мне в губы прошептал:

– Волчонок, ты простудишься, если будешь долго лежать на холодных камнях, а тебе еще детей мне рожать!

Счастливо обхватив его шею руками, я голодным поцелуем прижалась к его губам. Не знаю, сколько бы длился наш поцелуй, нас прервал насмешливый и язвительный голос Виктора:

– Братан, ты что – прямо здесь и сейчас решил наследников делать? А ничего, что мы тут рядышком сидим и смущаемся, глядя на ваш разврат. Вон у Назара щеки и уши от стыда сейчас оплавятся. Пожалел бы парня!

У-у-у… я прямо здесь и сейчас прибить его была готова или тут оставить нечаянно. Парни дружно, необидно рассмеялись, а я, смущенно уткнувшись Глебу в грудь, слушала, как как он с улыбкой отвечает:

– Ну, смущаться иногда полезно, особенно тебе, Витек, а то у тебя язык без костей. Трепло огородное! Я с удовольствием посмотрю на тебя, когда ты свою половинку найдешь и как скоро наследников делать начнешь…

– А я точно знаю, что он скажет, когда ее найдет, мужики!

На прервавшего Глеба Михаила все дружно уставились, ожидая послушать, что он там придумал.

Роман невозмутимо посмотрел на чумазых, забавных друзей и, усмехнувшись краешком губ, спросил:

– Ну и?..