Последнюю стометровку они преодолели без осложнений. Эдик первым полез по шершавым пластиковым скобам. Видеофон лежал в нагрудном кармане, включенный в режиме звуковой связи.

— Ты на уровне третьего, — торопливо комментировал Брукс— В окнах движения нет… Не волнуйся, продолжай подъем… На четвертом этаже движения не видно.

Кажется, замысел капитана удался: интенсивный обстрел истребил всех аборигенов с этой стороны здания, и уцелевшие курарики покинули помещения, обращенные окнами к строению «Б». Теперь все они находятся в коридоре либо грабят комнаты другой стороны.

Лестница проходила рядом с балконом, через разбитую дверь которого была видна комната и трупы курариков на полу. Не заметив признаков жизни, Корунд перелез на балкон и шагнул в комнату. Видеофоны и прочее оборудование было сброшено со столов и вдребезги разбито, среди осколков стекла и пластика валялись два изрешеченных пулями аборигена. Из-за неплотно прикрытой двери доносилось возбужденное чириканье туземцев. Слова были незнакомые — здешние курарики разговаривали на языке, совершенно непохожем на речь аборигенов Северной Омерты. Эдик осторожно прижал дверь, замок бесшумно защелкнулся, шум стал намного тише.

Внимание Корунда привлекла большая плоская фотография в рамке, висевшая высоко на стене — малорослые курарики до нее просто не дотянулись. Снимок запечатлел мужчину лет пятидесяти и очень красивую молоденькую девушку в короткой юбочке, открывавшей потрясающие ножки.

— Хороша, — вполголоса прокомментировал Кристо, помогая Генриху забраться на балкон. — Что дальше, сержант?

— Применим солдатскую смекалку, — усмехнулся Корунд.

Из мешанины деталей на полу он выбрал гибкую оптоволоконную трубку и после нескольких неловких попыток просунул в замочную скважину. Вращая световод, Эдик рассмотрел обстановку снаружи, после чего объявил:

— Они толпятся в обоих концах здания. Одна группа метрах в двадцати справа. Другая — слева, чуть подальше. По-моему, пытаются выломать двери.

— Наверное, за теми дверками наши прячутся, — предположил Генрих.

— Похоже на то. Я выбегаю первым и кладу тех, которые справа, потом иду к той двери. Вы выходите за мной, палите влево, идете туда же и освобождаете людей, если они там будут. Понятно?

— А почему ты первый? — возмутился Кристо. Генрих легонько дал ему по шее, добавив:

— Не спорь. Грамотное решение.

Взявшись за ручку дверцы, Корунд тихонько сказал:

— Они будут выбегать из комнат, с лестниц. Кладите всех, прикрывайте мне спину… Ну раз, два, три — пошли!

Резко толкнув дверь, он шагнул из комнаты, прикрытый пластиковой створкой от аборигенов, которые ломились куда-то в ближнем конце коридора. Прямо перед собой Эдик увидел четверых курариков, темпераментно потрясавших топориками. Уложив их одной длинной очередью, Корунд сделал следующий шаг, освобождая путь для выходивших следом друзей, и увидел толпу примерно в два десятка голов. Топоры и каменные молотки курариков лупили в дверь, которая уже начинала поддаваться. Стоял грохот, из-за которого туземцы не услышали выстрелов, а спустя две секунды стало поздно.

Держа винтовку на уровне пояса, Корунд нажал спуск, медленно двигая стволом слева направо. Пунктирная струя раскаленного металла перечеркнула коридор, резко сократив численность вражеской банды. Почти одновременно за спиной затрещали еще два «Свинга-3» — непрерывно стреляя, Кристо и Генрих удалялись от Эдика, двигаясь ко второй комнате, в которую пытались прорваться курарики.

Аборигены перед Эдиком, побросав холодное оружие, бросились к расставленным вдоль стен винтовкам и лукам. Продолжая наступать, он повел стволом в обратном направлении.

Теперь все противники лежали на полу в лужах густой желтой жидкости. Некоторые курарики были только ранены и что-то выли по-своему, закрывая лысые головы перепонками ладоней. Настоящий киногерой, правильно воспитанный земной школой XXIV века, должен был проявить высокое благородство, произнести что-нибудь возвышенно-высокоморальное и отпустить врагов с миром. Увы, ускоренные курсы перевоспитания научили Корунда, что великодушие будет вознаграждено не благодарностью, а градом отравленных шипов в спину. Поэтому душевно почерствевший за последние дни семнадцатилетний сержант хладнокровно и методично добил всех, кто подавал признаки жизнедеятельности.

Лишь после выполнения этих мер предосторожности он обернулся, чтобы посмотреть, как дела у ребят. Генрих и Кристо благополучно расправились со всеми врагами в коридоре и теперь осторожно продвигались, попутно зачищая гранатами и выстрелами комнаты по правую сторону.

— Не оставляйте живых за спиной, — предупредил Эдик.

— Без тебя догадались, ученые, — огрызнулся Кристо. — Занимайся своим участком.

Пацаны знали, как себя вести, поэтому Корунд со спокойной душой направился к двери, куда еще минуту назад ломились курарики. От цели его отделяли полтора десятка метров и три комнаты, в каждой из которых могли скрываться враги. Он пнул первую дверь, внутри раздались писклявые вопли, и Эдик метнул в помещение гранату. После взрыва крики оборвались.

Интересующая его дверь оказалась последней на этой стороне коридора. Пластик был покрыт вмятинами, замок разбит выстрелами, но вломиться курарикам не удалось. Похоже, с той стороны капитально забаррикадировались — на счастье людей, двери в строении «М» распахивались внутрь. Постучав прикладом, Эдик крикнул:

— Есть кто живой?

Откликнулись два голоса — мужской и женский. Женщина радостно ответила: мол, наконец-то помощь подоспела, но мужчина нервно поинтересовался:

— Кто вы? Зачем пришли?

— Ополченцы из Аквамарина, — терпеливо проговорил Эдик. — Хотим вытащить вас, если не возражаете. Уберите мебель, которой вы задвинули вход.

— Откуда вы знаете про шкафы? — подозрительно спросил мужчина. — Гелла, это ловушка, не смейте открывать!

— Рафаэль, заткнитесь, слизняк несчастный… трусливое ничтожество!

Окрик воинственной дамы оказал эффект — изнутри послышался шум движения тяжелых предметов. Пока там разбирали завалы, Корунд объяснил, что ближайшая остановка аэробуса находится на крыше соседнего здания.

Его рассказ прервала вспышка пальбы на другом конце коридора. Обернувшись, Эдик увидел, как друзья расстреливают аборигенов, бросившихся на них сразу из двух комнат. Другая банда появилась из лестничного пролета. Корунд положил их короткими и аккуратными — чтобы не зацепить своих — очередями.

Когда опасность миновала, ребята заглянули в помещение возле окна в торце здания, после чего Кристо крикнул:

— Черт! Твари выломали дверь. Здесь только трупы — раз, два, четыре… Нет, один еще дышит.

— Тяжелый? — заорал в ответ Эдик.

— Около центнера, — сострил Генрих, но тут же добавил уже серьезно: — Рубанули по голове и проткнули живот. Пытаемся перевязать.