Мужчины достали лопаты, а я вытерла пот со лба и постараласьсдержать захлестнувшие меня эмоции. В моей ситуации лучше всего быть нижетравы, тише воды, не подавать никаких признаков жизни, потому что это совсем нете люди, которые могут помочь. Свидетельницей одного преступления я уже была совсеми вытекающими отсюда последствиями. Теперь я стала свидетельницей каких-тозагадочных похорон человека по имени Андрей. Получается, что я вновь ненужныйсвидетель, а ненужных свидетелей, как правило, убирают. Все это я хорошопонимала и, несмотря на паническое чувство страха, могла оценить ситуациюименно так, как она того заслуживала. И в тоже время я понимала, что совершенноне знаю, где нахожусь и как мне выбраться к людям. Перспектива остаться в лесуодной вселяла в меня дикий ужас, чувство полной безысходности бросало в озноб.

Пока мужчины сажали деревья, я не сводила глаз со стоящегонеподалеку джипа, принадлежавшего Якову, и пыталась рассмотреть, есть тамкто-нибудь или нет. Передняя дверь была открыта. Когда практически все мужчиныоказались ко мне спиной, я метнулась вперед, пулей влетела в джип, перелезла назаднее сиденье и притаилась.

Я не знала, что меня ждет дальше. Ясно было одно — джипобязательно привезет меня к людям, и я должна выбраться из него незамеченной.Точно так же, как я в него забралась. Буквально вжавшись в кожаное кресло, ястаралась не дышать. Мне было страшно. И именно в этот момент я с особойтеплотой подумала о своем поселке и о той спокойной жизни, которой я в немжила. Вспомнилась соседка Варвара. Мы жили в соседних домах и выросли в одномдворе. Она раньше меня уехала покорять Москву, но вернулась ровно через двамесяца. Вернулась совсем другим человеком. Из тихой, милой, доброй девушки занебольшой промежуток времени она превратилась черт знает в кого. Сломанная,нервная, озлобленная, она не желала ни с кем обсуждать свою несостоявшуюсяжизнь. Но самое ужасное — ей казалось, что теперь, всю жизнь на ней будетклеймо неудачницы, хотя в общем-то, по большому счету, деревенским было совершеннонаплевать, куда и зачем она ездила. Варвара пришла проводить меня, когда яуезжала в Москву. Я стояла с дорожной сумкой, слушала наставления нашихдеревенских и ждала автобуса. Варвара стояла рядом и беспрестанно курила. Ячувствовала, что она хочет мне что-то сказать, но она молчала. Она простокурила. Она очень нервничала, и сигарета то и дело падала у нее из рук. Онатушила ее ногой и доставала из пачки очередную…

Очнувшись от воспоминаний, я сжала кулаки так, что рукипронзила страшная боль. Надо ждать… Ждать, когда мужчины наконец разойдутся исядут в свои машины. Оказалось, что ждать пришлось совсем недолго. Не прошло инескольких минут, как мужчины распрощались и разошлись по своим машинам. Машинровно пять, мужчин пятеро. Значит, я просчитала все правильно. В джип, вкоторый я забралась, больше никто не сядет.

Я молила бога только об одном — чтобы случайно не чихнуть,не застонать от боли и панического страха. Яков помахал рукой товарищам, завелмотор и посмотрел в зеркало заднего вида. Я буквально вжалась в кресло иощутила, что просто облилась холодным потом. Когда машина, наконец, тронулась,я уткнулась носом в кресло и принялась мечтать. Да, как ни странно, но даже вэтой чудовищной ситуации я принялась мечтать, потому что мечтать я могла вездеи сколько угодно. Я мечтала о том, что Яков, выбравшись из этого страшноголеса, поедет не в какой-нибудь загородный коттедж, в котором он проживает ссемьей, а направится к самому центру города и там вольется в сумасшедший потокуличного движения. В конце концов город не лес, в городе не так страшно. Покрайней мере я смогу закричать, выскочить на любом светофоре прямо посредишумного проспекта и побежать туда, где толпится народ, бросится на шею первомувстречному, выплакаться, рассказать ему о том, что со мною произошло. Хорошо бывыскочить из машины где-нибудь у вокзала, потому что у вокзала всегда толпитсянарод: одни рвутся в город, а другие, наоборот, спешат побыстрее из неговыбраться. Ни привокзальная сутолока, ни радость людей от долгожданных встреч,ни слезы от чересчур тяжелых расставаний не помешали бы мне найти плечо, накотором бы я смогла выплакаться.

«Только бы этот гребаный Яков ехал в город, — какзаклинание твердила я про себя. — Только бы он поехал в город».

Я уже и сама не понимала, какие чувства вызывал у менягород, в который я приехала. Еще совсем недавно мне казалось, что мое местоздесь, и я смогу жить только в Москве. До недавнего времени мне нравилось в нейбуквально все, я испытывала пьянящую радость, любуясь ее сказочной красотой,жадно впитывала звуки огромной разношерстной толпы и будоражащий ритм. Мне дажеказалось, что у меня есть какое-то родство с этим городом. Словно мы однойкрови… Просто судьба закинула меня в глухую, бесперспективную деревню. Но естьже такое понятие, как зов крови. Вот я и приехала в Москву. Что-то меня звало,что-то сработало внутри. Я приехала, чтобы завоевать этот город. А потом явстретила Александра, пообещавшего сделать из меня известную модель. Это быласудьба, вернее, шанс, который дала мне судьба. Не использовать его было бы поменьшей мере глупо. Я помню, как я растерялась, когда лицом к лицу столкнуласьс городом, о котором грезила с самого раннего детства. Помню, я встала посредишумной площади и… поняла, что мне просто некуда идти. В кармане — только адресдальних знакомых. Я смотрела на эти большие многоэтажные дома, какзачарованная. Город казался мне просто волшебным. «Господи, как же ты красива,Москва… Как ты красива…» — шептала я и смотрела по сторонам восхищеннымвзглядом. А кода я села в автобус и стала проезжать мимо различных ресторанов,казино и красивых реклам ночных клубов, я смахнула слезы и подумала: «Именнотакое королевство достойно настоящей принцессы. Проще говоря, оно достойноменя. А я… Я всегда была принцессой и всегда чувствовала в себе королевскуюкровь. Даже помогая матери на ферме… Даже стоя за прилавком опостылевшегодеревенского магазина. Я всегда знала, что это не мое, что это случайно. Чтоэто просто нелепое недоразумение, глупая ошибка судьбы, неразбериха и какая-топутаница. Я никогда не танцевала на местной дискотеке и никогда не ходила вместный кинотеатр, потому что всегда знала — меня ждут яркие огни настоящихдорогих увеселительных заведений.