Я заметила ее как раз перед тем, как рухнула на землю. Она сбледным как мел лицом выбежала из дома в одной пижаме. Опустилась рядом со мнойна колени, помогла сесть.

— Роза! Роза! Ты в порядке?

Я чувствовала себя так, будто во мне совсем не осталосьэнергии. Даже думать и то не могла.

— Нет, — прохрипела я.

И потеряла сознание.

Снова мне снился Дмитрий. Он обнимал меня, а его прекрасное,полное беспокойства лицо склонилось надо мной — как это происходило не раз,когда я болела. Вспомнив о чем-то, мы оба рассмеялись. Иногда в этих снах оннес меня на руках. Иногда мы ехали в автомобиле. Временами его лицо начиналоприобретать черты стригоя — это было ужасно мучительно.

Дмитрий всегда заботился обо мне и всегда был рядом, когда януждалась в нем. Это, как правило, совпадало. Сам он не так часто попадал влазарет, как я. Такая уж моя удача. Даже получив ранение, он обычно простоигнорировал это, и в своих снах мне иногда являлись образы того, как я ухаживаюза ним.

Незадолго до нападения стригоев на школу Дмитрий принимал участиев проверочных испытаниях, которым подвергались новички с целью выявить ихреакцию на неожиданную атаку. Дмитрий был настолько сильным и умелым, что егобыло почти невозможно одолеть, хотя и он нередко ходил в синяках. Как-то вовремя этих проверочных испытаний я наткнулась на него в гимнастическом зале и судивлением заметила порез у него на щеке. Ничего страшного, конечно, но кровинатекло изрядно.

— Ты ведь можешь так до смерти истечь кровью, развенепонятно? — Воскликнула я.

Небольшое преувеличение, но тем не менее. Он рассеяннокоснулся щеки и, казалось, впервые заметил рану.

— Вряд ли. Пустяки.

— Да, пустяки — пока туда не попадет инфекция!

— Ты не хуже меня знаешь, что это маловероятно, — упрямосказал он.

Так оно и было. Морои — если случайно не подцепляликакое-нибудь редкое заболевание, как это произошло с Виктором Дашковым, —вообще практически не болели. Мы, дампиры, унаследовали от них это свойство,татуировка Сидни обеспечивала ее аналогичной защитой. Тем не менее я не хотела,чтобы Дмитрий истекал кровью.

— Иди туда! — Жестко приказала я и кивнула на маленькуюванную комнату при гимнастическом зале.

К моему удивлению, он повиновался.

Я намочила мочалку и осторожно очистила его лицо. Поначалуон протестовал, но потом успокоился. Ванная была маленькая, и нас разделяливсего несколько дюймов. Я ощущала его чистый, возбуждающий запах, изучала вседетали лица и сильного тела. Сердце колотилось как бешеное, но предполагалось,что мы будем вести себя хорошо, поэтому я старалась выглядеть спокойной исобранной. Он тоже был неестественно спокоен, но когда я убирала его волосы зауши, чтобы они не мешали очищать лицо, он вздрогнул. Когда я касалась его кожи,все тело как будто прошивали электрические разряды, и он тоже чувствовал их.Схватив меня за руку, он отодвинул ее от себя.

— Хватит! — Хрипло сказал он. — Я в порядке.

— Уверен?

Он не отпускал мою руку. Мы были так близко друг к другу!Казалось, маленькая ванная комната вот-вот взорвется от мечущегося между намиэлектричества. Я понимала, что так не может продолжаться вечно, но мнененавистна была мысль покинуть его. Господи, как это трудно временами — бытьответственной!

— Да, — ответил он.

Его голос звучал мягко, и я поняла, что он не сердится наменя. Он опасался, опасался того, как мало нужно, чтобы между намивоспламенился огонь. Меня охватывал жар от одного прикосновения его руки, илишь в эти моменты я чувствовала себя по-настоящему цельной, такой, какойвсегда хотела быть.

— Спасибо, Роза.

Он отпустил мою руку, и мы разошлись по своим делам. Однакоощущение его кожи и волос оставалось со мной еще на протяжении многих часов...

Не знаю, почему мне приснилась именно эта сцена посленападения в сарае. Казалось странным — видеть во сне, как я ухаживаю заДмитрием в тот момент, когда я сама нуждалась в уходе. Думаю, неважно, чтоименно мне приснилось; главное, что там присутствовал Дмитрий. Его появлениедаже во сне всегда заставляло меня чувствовать себя лучше, придавало сил ирешимости.

Но пока я лежала в бредовом состоянии, то приходя всознание, то снова теряя его, время от времени на его лице проступали этиужасные красные глаза и клыки. Я жалобно поскуливала, стараясь отогнать этотобраз. Иногда он вообще не напоминал Дмитрия, превращался в мужчину, которого яне знала, пожилого мороя с темными волосами и хитрыми глазами, с золотымиукрашениями на шее и в ушах. Я снова взывала к Дмитрию, и его прекрасное лицовозвращалось, неся покой и безопасность.

В какой-то момент, однако, его образ опять сменился другим,на этот раз женским. Конечно, это был не Дмитрий, но что-то в ее карих глазахнапоминало о нем. Дампирка, лет за сорок. Она положила на мой лоб прохладнуювлажную ткань, и я осознала, что больше не сплю. Все тело болело, я лежала внезнакомой постели, в незнакомой комнате. Никаких признаков стригоев. Может,они мне тоже приснились?

— Не шевелись, — сказала женщина с еле заметным русскимакцентом. — Ты сильно пострадала.

Воспоминания вернулись — и о том, что произошло в сарае, и осонме призраков, которых я вызвала. Это был не сон.

— Где Сидни? С ней все хорошо?

— Прекрасно. Не волнуйся.

Что-то в голосе женщины подсказывало, что ей можно верить.

— Где я?

— В Бийске.

Бийск, Бийск... Где-то в глубине сознания шевелилосьвоспоминание о том, что я уже слышала это название. И внезапно все стало ясно.Давным-давно Дмитрий произносил название своего родного города, всего лишь раз,и сколько я потом ни пыталась, не могла вспомнить его. Сидни тоже не говорила,как он называется, однако теперь мы были здесь. На родине Дмитрия.

— Кто вы? — Спросила я.

— Алена. Алена Беликова, — ответила она.

Это было как рождественский подарок.

Я не очень-то верю в Бога или судьбу, однако теперь всерьеззадумалась, не стоит ли пересмотреть свою позицию. Когда я потеряла сознание,Сидни, по-видимому, сделала несколько настойчивых звонков, и какой-то еезнакомый приехал из Бийска и отвез нас, рискуя в темноте, туда, где меня моглиподлечить. Вот почему иногда в бреду мне казалось, что я еду в машине, — этобыл вовсе не сон.

И потом из всех дампиров Бийска я попала именно к материДмитрия. Поневоле задумаешься, что, может, во Вселенной действуют силы болеемогущественные, чем человеческие и, в частности, мои. Никто не объяснил мнеточно, как это произошло, но вскоре выяснилось, что Алена Беликова имеларепутацию целительницы — и не какой-нибудь там магической. Она обучаласьмедицине, и другие дампиры — и даже некоторые морои — приезжали к ней, когда нехотели привлекать внимание людей. Тем не менее совпадение было фантастическое,и меня не покидало чувство, будто происходит что-то, чего я не понимаю.