— А что сказано в медицинском заключении?

— Пока еще мы его не видели.

— И вам это не кажется необычным?

— Да нет. Судмедэксперт в Крайстчёрче производит вскрытие и посылает заключение в полицию Новой Зеландии. Они пересылают его в Штаты, уже оттуда оно по дипломатическим каналам поступает в Вашингтон. После всего этого оно может быть послано обратно в Национальный фонд санитарной защиты, и если его начальство сочтет нужным, то поделится информацией с нами. Мы для них — просто рабочие пчелы.

— А врач производил сканирование токсинов?

— Да у нас нет ничего для этого.

— Вы сказали, что обнаружили на теле следы инъекций — во множественном числе…

— На бедрах и на обеих руках.

— Вы фотографировали тело? На месте его обнаружения?

— Нет.

Это обстоятельство также показалось Халли странным.

— И все знают, что именно вы нашли тело Эмили?

— Нет, только Грейтер, врач и Фидо. Все подробности, в том числе и эта, являются конфиденциальными. — Секунду помолчав, Агнес продолжала: — Честно говоря, я должна была соблюдать конфиденциальность и при общении с вами, Халли. Но вы же были подругами… Если подробности выплывут наружу до того, как эти высокомерные и самодовольные чинуши закончат оформление бумаг, мне придется греметь туда, где вместо льдов течет кипяток.

— Даю вам слово — все, что я слышала, останется в этой комнате.

Мерритт улыбнулась.

— В ту самую минуту, когда мы встретились, я поняла, что могу доверять вам. Иногда чувствуешь подобное в отношении некоторых людей.

Это прозвучало для Халли как заключительное заявление в ходе их встречи. Она встала со стула, собираясь уйти:

— Спасибо, что уделили мне время, Агги. Я очень ценю…

Мерритт взмахом руки остановила ее:

— Стоп-стоп. Подождите. Вся наша беседа касалась рабочих моментов. Расскажите о себе. Вы замужем? У вас есть семья?

— Ни мужа, ни детей.

— Значит, должен быть некто… У такой-то красавицы, как вы.

— Кстати сказать, таковой существует. Мы вместе почти год.

— Строите, наверное, семейные планы, да?

— Простите?

— Ну… понимаете, планы семейной жизни. Женитьба, дети, ну и все прочее.

Мерритт задавала вопросы спокойным ласковым тоном, сопровождая их искренней, добросердечной улыбкой, но, несмотря на это, Халли испытывала какое-то странное чувство. Ведь они знакомы всего-то двадцать минут. И с чего Агнес вдруг проявлять интерес к семейным планам Халли, неужто других дел нет?

— До этого мы пока не дошли, — ответила она.

И это было правдой, если принять в расчет недавний неожиданный тупик в отношениях с Бауманом, возникший по дороге в Даллас. Мерритт не стоило об этом знать. Однако Халли чувствовала, уйти, не выказав никакого интереса к этой стороне жизни собеседницы, было бы невежливо.

— Ну а как обстоят дела у вас, Агги?

— Вы имеете в виду замужество? — Тяжелый вздох. — Однажды было. Но закончилось.

«А чем, смертью или разводом?» — подумала Халли. В любом случае дальнейшие расспросы могут причинить боль. Лиленд понимающе кивнула, пытаясь меж тем понять, хочет ли Мерритт развить эту тему. Она захотела.

— Он был выходцем из большой семьи. И также мечтал о большой семье. Мы же — вернее, я — вообще не могли иметь детей. Брать приемных он не соглашался. Поэтому нашел себе лучшую производительницу потомства.

— Простите…

— Да ну что вы, я давно пережила это. Сейчас все кажется лишь сном. Точнее, ночным кошмаром.

«И вы в самом деле пережили это?» — усомнилась Халли: что-то в тоне и в лице Мерритт свидетельствовало об обратном.

— А вы скоро собираетесь сочетаться законным браком? — спросила Мерритт.

Халли уже давно не слышала этого выражения, но голос Мерритт звучал обреченно, а не радостно. Она пожала плечами:

— Мы оба подолгу бываем в отъездах, да и работа у нас опасная.

— Не можете привыкнуть к такому ритму жизни, да? Из-за работы?

Халли и сама думала об этом, причем совсем недавно. И все-таки вопрос Мерритт удивил ее, поскольку исходил от практически незнакомого человека.

— Честно сказать, да. Я всегда рада оказаться дома. Но спустя некоторое время жду не дождусь, когда снова надо будет собираться на выход.

— Интересная формулировка.

— В смысле?

— Большинство людей сказали бы «покинуть дом», ну, может быть, «уехать». Вы сказали «собираться на выход». Словно из тюрьмы.

Каменный дом, где жил Уил Бауман на северо-западе штата Мериленд, был построен в 1850-х в качестве фермы семейства Монгеон; он отстоял на несколько сотен акров от оживленных мест и неоднократно перестраивался за время, прошедшее с момента возведения. К дому Баумана от трассы № 550 вела извилистая, со многими поворотами, грунтовая подсобная дорога длиной в милю. Окрестности были покрыты в основном смешанным лесом твердых пород, характерных для южных склонов Сосновых гор. Деревья, оставшиеся от прежнего фруктового сада, смешавшиеся с лесными деревьями, стояли по одну сторону дома. Бауман постепенно возвращал на прежние места яблони, росшие здесь при его предшественниках; и сейчас по другую сторону дома разросся сад, в котором плодоносили яблони сортов «северный шпион», «оранжевый пепин», «винный сок», «бостон рыжеватый».

В четверти мили позади дома возвышалась гладкая вертикальная гранитная скала высотой примерно сто пятьдесят футов и протянувшаяся примерно на полмили в обоих направлениях. Весной стекающие с гор потоки пресной воды скапливались под скалой и изливались через нее каскадами в нескольких местах. Зимой эти водопады замерзали. Перед домом Уил расчистил покатый участок земли площадью несколько акров в память о том, что когда-то в стародавние времена здесь был выгон для овец, окруженный по периметру кладкой высотой по колено, выложенной из круглых камней. Когда случались перерывы в делах, он занимался тем, что открывал для обозрения то, что находилось позади полей. Ему нравилось создавать открытые пространства для высокорослых кленов, берез, дубов, обеспечивая их светом. А кроме того, ему нравилось видеть перед собой чистые, открытые взгляду просторы.

Уил сидел за дубовым столом, стоящим перед глубоким, сложенным из булыжника камином. Сейчас в камин была вделана литая металлическая печь. Зимой, чтобы обогреть весь дом, хватало четырех вязанок сухих дров — эти дрова Уил сам заготавливал, сушил, пилил и складывал в поленницу.

Он уже некоторое время сочинял электронное письмо Халли, многократно останавливаясь и путаясь в хитросплетении одолевающих его мыслей. Ему очень не понравилось то, как они расстались в четверг. По дороге в Даллас она сказала ему, что, похоже, беременна. Это известие было, конечно, неожиданным для Уила, но еще бóльшим сюрпризом стало то, что она решилась сообщить ему эту новость только на пороге терминала..