Поговорив по разговорнику и выйдя из комнаты, я внезапно обнаружил, что нахожусь в очень оживленном месте. Чересчур! Кристина встречала в коридоре разувающегося Азова, в зале гудели слуги, даймоны наших гримуаров в кои-то веки решили показаться на люди и сидели на диване, обсуждая наши с женой дела, а перед ними, на полу, возились Курв и Мишлен. Кот, сидя на жопе, задранными передними лапами пугал пса, желающего ткнуть его мордой в брюхо, а сбежавший ранее от меня бульдог делал вид, что боится, и то и дело отскакивал.

— Ничего себе, — покрутил головой худенький блондин, попадая на этот праздник жизни, — Как у вас тут всё оживленно.

— Сам в шоке, — искренне признался я, — Видимо, сегодня Меркурий в Плутоне или что-то такое. Вливайся!

Отлично посидели, самым мирным образом. Никакого алкоголя или каких-либо еще излишеств, легкий вкусный обед, большое чаепитие с разнообразной сдобой и прикусками. Азов рассказывал про академию, буквально жалуясь на то, что «насобачившиеся бюджетники» теперь не дают прохода нормальным людям с нормальными чернокнигами. Вызывают, гады такие, на дуэли, постоянно, а он, бедный и несчастный, теперь просто не успевает своими «снежками» противника охладить, те Щиты ставят очень ловко. И как быть? Медичи уже гибридные схватки пропагандирует, то есть, магию с рукоприкладством, а какое рукоприкладство у него, у полу-эйна? В Косте вот прямо сейчас килограмм сорок пять от силы и то потому, что обожрался на халяву. Ладно бы с огнестрельным оружием, но на первом курсе это не преподают…

— Будем посмотреть, — важно ответил я на эти стенания, — Мы с Кристиной на некоторое время вернемся в академию.

— Ууу…, — сочувственно завыл Азов, глядя на нас, как на потерпевших, — Вас замучают этими дуэлями! Как есть замучают!

— Нам не помешает практика, — хмуро ответила Кристина, сильно не одобряющая всем своим видом длину юбки у оживленно треплющейся со Станисом Фелиции. Отпив чаю, брюнетка подумала, а затем совсем ни к месту уточнила, — Практика без риска. И тир, Кейн. Закажи патроны. Много патронов.

Опять траты.

Интерлюдия

Сегодня Арию терзали дурные предчувствия. С утра она как не с той ноги встала. Поскользнулась в ванне, чуть было не расквасив себе нос, потом умудрилась вылить за завтраком на себя чай с молоком, напрочь замызгав халат, тапочки и белье, чудом не обжегшись, а затем так вообще шла в аудиторию одна, потому что Анастасия Тапилина, одна из её подруг, проиграла в дуэли вчера поздно вечером. Не беда так-то, да дуэль была не на Арене, так что всех наблюдавших и участвующих похватали дисциплинарники, закрыв хулиганов до разбирательства. Так что пришлось баронессе топать с утра на лекции в одиночестве, от чего навалились воспоминания о совсем недавнем прошлом, в котором такие прогулки были делом обыденным.

Так что сегодня, Ария фон Аркендорф, сидя в аудитории, была полна дурных мыслей и воспоминаний, совершенно не желающих никуда уходить. И это несмотря на скорые каникулы, знаменующие возвращение баронессы в её исконные владения (и совсем другую, новую и прекрасную, жизнь).

Эти самые предчувствия оправдались в момент, когда в аудиторию ворвался Фурио Медичи. Барон был встрёпан сильнее обычного, а на его обычно подвижном и ехидном лице царило выражение мрачнее тучи.

— Господа слушатели! — рявкнул он, с грохотом опуская свою чернокнигу на кафедру, — Рекомендую внимать мне так, как будто сама ваша жизнь зависит от того, насколько хорошо вы усвоите мои слова сегодня! Возможно, именно так и будет! А теперь — тишина! Полнейшая тишина!

Горячий нрав ветерана-ревнителя студентам был уже хорошо известен, но ранее Медичи никогда так не рычал. Он мог быть едким и циничным, мог свободно хамить девушкам, называя их неумехами и «подставками для книг», но настолько встрепанным его еще не видели ни разу. Итальянец казался возбужденным и даже слегка кровожадным. Ария, глядя на нервно расхаживающего перед доской мужчину, нервно стиснула пальцы сомкнутых рук.

— Немного новейшей истории, — тем временем начал итальянец, — Месяца три назад, плюс-минус пара дней, в болотах около реки Бебжа, в Польском королевстве, появился маленький и очень компактный Каскад! Ответственный за этот участок барон, чье имя я не смогу произнести даже пьяным, героически утонул, а может, и скрылся вместе со всей своей дружиной, при этом не посчитав нужным отправить тревожный сигнал в метрополию! Перед своим выездом, как положено! Я не буду спрашивать вас о предположениях, которые вы, первокурсники, могли бы на меня изрыгнуть, а сразу избавлю от иллюзий — случилась худшая из разновидностей катастроф! Не та, в которой зверье, монстры и иные расы расползаются в разные стороны, пожирая крестьян и фермеров, а та, в которой обитатели одного портала в Каскаде уничтожают всех конкурентов! Это, господа, случается, когда соприкоснувшийся с нашим Сердечником мир обитаем расой высокоразвитой, дисциплинированной и обладающей немалым военным потенциалом! Чтобы вы немного лучше поняли, намекну — вспомните, как вы закрывали недавно Каскад! Сколько там было студентов? Сколько егерей охраняло ваши нежные задницы? А вы, господа слушатели, просто работали на подчистке! А теперь — внимание! Пропускные способности порталов, особенно в Каскаде, всегда ограничены временными интервалами. Всегда! И те, кто явились из мира, о котором я вам сейчас рассказываю, сумели оперативно перебить всех конкурентов, будучи количеством, не превышающим таковое в этой аудитории!

Эти новости студентам не понравились. Они уже считали себя побывавшими в настоящем деле, некоторые даже успели применить заклинание-другое на каскадных тварей (за что их потом отругали их же сопровождающие), но вот то, что рассказывал итальянец, было… неприятно слушать. Холодок прошёл не по одной спине.

— Это была присказка, господа студенты, — усмехнулся итальянец, непостижимым образом мрачнея еще сильнее, — Необычная, но далеко не фантастичная история, которой быстро приходит конец. Но в нашем случае — нет. Продолжим. Польские волшебники, которых не так уж и много, поздно заметили искажение в картине мира от портала, поздно доложили королю Взрадиславу, тот поздно отправил ревнителей. Которые тоже… опоздали. Не на тот свет, уверяю вас. Туда отправилась вся высланная польским королем тревожная группа. По болотам, видите ли, нужно и можно перемещаться лишь в определенном порядке, чаще всего вереницей. Вот эта самая вереница ушла вся…

Итальянец многословил и многословил, рассказывая, как тот самый проклятый король, потерявший уже месяц, пошёл торговаться со всеми соседями о подкреплениях, скрывая, между прочим, истинное положение дел. Почему? По всем международным законам полякам следовало неистово бить тревогу, бежать и каяться, но гонористые паны таким страдать не собирались. Сделать так, как делали всегда, то есть позвать русских, у них тоже было