– О, блядь, да ты издеваешься! ― Резкий смешок вырывается из груди, но мне нихрена не смешно.

– Кая, я бы позвонил тебе в любом случае, но… ― Он складывает руки на поясе, вновь привлекая мое внимание к часам. ― Мне потребовалось немного времени, чтобы оценить все, что случилось со мной после твоего появления.

Он в растерянности. Похоже, будто внутри него идет борьба. А еще он похож на того, кто давно не знает покоя.

Я не знаю, как мне реагировать на его признание. Я думала, это девушки обычно занимаются самокопанием и прочей фигней после того, как переспят с новым парнем.

В случае с Данте…

Я ни секунды не жалела. Я знала, что все сделала верно, и ни разу не усомнилась.

В отличие от него.

Это просто какой-то пиздец.

– Кто был тот мужчина с тобой?

Я решаю дать ему второй шанс. Если он и сейчас уйдет от ответа, прогоню и больше даже не вспомню о нем.

Ладно, с последним могут возникнуть трудности.

Он с облегчением вздыхает.

– Мой отец.

– Почему ты одет так, будто вместо туалетной бумаги используешь доллары?

Данте с трудом сдерживает улыбку.

– Потому что отец привык видеть меня таким и это его успокаивает.

– Почему он беспокоиться из-за тебя?

– Потому что я давал ему поводы. Много раз.

Боль заволакивает его глаза, и она такая сильная и глубокая, что мне хочется подойти к нему, обнять и держать в своих руках до тех пор, пока он не расслабится и перестанет думать о тех вещах, что приносят с собою мрак.

Данте заметно напряжен, опасаясь моих вопросов.

Я не могу смотреть, как мучаю его.

– Сколько тебе лет, Данте? ― Я улыбаюсь, снимая его с «крючка».

На сегодня достаточно. Я и так за эти несколько минут узнала о нем больше, чем за все прошлые встречи.

Он усмехается, потирая шею. Его глаза светлеют, становясь почти спокойными.

– Двадцать семь.

Я моргаю. Знала, конечно, что он старше, но не на семь же лет!

– Ты… немного старше, чем я думала, ― бормочу я, не скрывая удивления.

Он только пожимает плечом.

Появление Хизер и Джея заставляет нас взять паузу. По удивленным лицам друзей понимаю, что не для одной меня внешний вид Данте стал неожиданностью.

– Мы собираемся заказать китайской еды. Присоединитесь к нам?

Хизер берет телефон, делая вид, что не почувствовала напряжения между нами и что ничего необычного не происходит.

Данте качает головой.

– Мне надо идти. А вам, ребята, хорошего вечера.

Он не обещает позвонить. Только сухое прощание, после которого он уходит.

– Кто этот парень? ― вопрошает Хизер, когда я закрываю за ним дверь.

Мне нечего ответить. Хотела бы и я это знать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

― Что у вас происходит? Мне казалось, вы неплохо ладите, но в последнее время ты о нем не говоришь. Вы поссорились?

Ким начинает расспрашивать меня, когда мы стоим в очереди за кофе. С нашего последнего разговора с Данте прошла почти неделя, и с тех пор… тишина в эфире.

Я смирилась с тем, что, возможно, мы больше не увидимся, и все закончится на этом.

Мне паршиво, потому что я к нему успела привязаться (я боюсь слова «влюбилась», но такова правда), но я не собираюсь впадать в новую затяжную депрессию, потому что…

Потому что я устала жить с ощущением, что моя жизнь состоит из дерьма.

– Я не знаю. Не знаю, что происходит, Ким. ― Я жму плечами. Мне неловко смотреть ей в глаза, потому что это я та дура, которая недавно чуть ли не била себя кулаком по груди, злясь, что они сомневаются в нем. ― Мы давно не разговаривали, и не уверена, что он позвонит мне.

Я опускаю голову и смотрю на свои ботинки, испытывая жгучий стыд.

– Что случилось? Он сказал тебе?

Очередь движется вперед. Затем Ким возвращает ко мне встревоженный взгляд.

– Нет, ― невесело усмехаюсь я. ― Ничего почти. Он… не из любителей поговорить.

Она хмыкает.

– Да, я заметила.

Я опять пожимаю плечами. Добавить мне больше нечего.

* * *

Вечером я возвращаюсь с поздней лекции, и при виде Хизер и Ким понимаю, что что-то произошло.

Они на меня как-то странно поглядывают.

– Что? У меня на лице грязь? Почему вы так смотрите?

Я кладу сумку у двери и подхожу к ним ближе. Они точно что-то бурно обсуждали перед тем, как я вернулась.

Ким бросает колеблющийся взгляд на Хизер, прежде чем говорит:

– Данте устраивает еще одну вечеринку сегодня вечером.

Она показывает мне телефон с его твиттом.

Я чувствую себя так, будто могу блевануть в любой момент.

Меня наебали. Грубо, но иначе тут не скажешь. Причем во всех смыслах.

Я смеюсь, возвращая телефон Ким.

Обычно люди на своих ошибках учатся. А я лишь учусь эти ошибки совершать.

– Ты чего? ― морщится Хизер.

– Да ничего. Все нормально. Я устала и безумно проголодалась. ― Развернувшись, иду на кухню, с такой силой стискивая зубы, что хрустит челюсть. Когда подруги снова могут видеть мое лицо, оно выглядит спокойным. ― У нас еще осталась вчерашняя курица с жареным рисом?

Так, будто мое сердце только что не выдернули из груди и не сыграли им в футбол, я достаю из холодильника коробочки с остатками тайской еды.

– Ты в порядке? ― настороженно спрашивает Ким.

Они с Хизер подходят ближе. Судя по взгляду обеих, сомневаются в моей адекватности.

Я киваю.

– Почему я не должна быть в порядке?

«Потому что очередной парень использовал тебя».

– Знаешь, если ты злишься, то это нормально.

– Я знаю, Хизер, но я не злюсь.

«Скорее опустошена и разочарована».

– А вот я злюсь. Нам надо пойти туда и надрать ему задницу! ― Хизер настроена очень воинственно.

– Согласна, ― кивает Ким.

– Я никуда не пойду. Ну не хочет он со мной больше встречаться, изменить этого я все равно не могу. Мы ведь не давали друг другу обещаний. Поем у себя и буду готовиться к тесту.

Беру разогретую в микроволновке еду, улыбаюсь подругам и ухожу в свою комнату. А там прямиков в ванную, вываливаю содержимое тарелки в унитаз и смываю. Если попробую съесть хоть кусочек, то меня точно вывернет.

Пустив холодную воду, я споласкиваю лицо; опустошенным, потускневшим взглядом смотрю на свое отражение. Мои ноги слабеют, и я хватаюсь за гранитную столешницу, чтобы не свалиться.

…«Прости, Кая, но я думал, ты понимаешь – это на одну ночь. Мне было классно с тобой,