Вечное единоборство и соревнование – кто сильнее, быстрее: медведь с его силищей и пятидюймовыми когтями или мужик с рогатиной, тигр или стрелок, «бешеная» рыба или рыбак?..

Южный народ, конечно, горячей и «бешеней» северного. Охотоморская сельдь пасётся, как корова на лугу, говорят промысловики, нашёл косяк, спокойно обметал его неводом и выбирай рыбку на палубу. А японские родичи селёдки – иваси – рыба бешеная: прописал косяк эхолотом, бросил буй, пошёл в замёт, а пока во все лопатки летишь к бую, чтобы замкнуть «кошелёк», шустрый косяк в считанные секунды выскакивает в «ворота» невода! Кошельковый невод, без малого полуторакилометровая снасть-растопыра, двести метров шириной, так называемой «высотой стенки», со свинцовыми грузами нижней подборы и пластмассовыми поплавками-кухтылями верхней, с шальным свистом и грохотом слетает с кормы траулера во время циркуляции, то есть обмёта косяка. А в это самое время на экране гидролокатора рисуется выход рыбы из «кошелька», обвальный выход, по-чёрному…

После такого неудачного замёта рыбак часами укладывает тяжеленный (до тридцати тонн!) мокрый невод, как гигантский парашют – ну да, чтоб виток к витку, без складок, без сучка, без задоринки; траулер долгими часами, а то целыми днями и ночами волком рыщет по океану; капитан и штурмана все глаза проглядят, пялясь на зелёную пустыню экрана, и наконец – ура! – нашли косяк; и вот – замёт, апофеоз, делу венец… Но вот она, уже, казалось, твоя, пойманная рыбка, снова уходит, уходит, ускользает из рук, из «кошелька». Матросы, перегнувшись через планширь, стучат по стальному борту молотками, ломами, любыми железяками, под руку попавшими. Бедлам, звон, грохот, проклятья! Это всё – чтобы отпугнуть рыбу, рвущуюся на волю. А её так вот просто не отпугнёшь: воля ж дороже всего, жажда жизни и воли сильнее страха.

Мой друг Иван Гаврилович Ершов, капитан СРТМ «Автогенщик», ас кошелькового промысла, горячо, как обычно, в сердцах изрекает, не просто говорит: – Во время замёта… когда всё решают секунды… сто раз в голове прокрутишь всё… и ветер (силу и направление)… и течение (скорость и вектор)… и изобаты… и свою скорость, и рыбы… и то, что стенка «кошелька» 200 метров… а глубина-то всего 100, да притом – скальный грунт… ну и, само собой, то, что невод стоит сумасшедших денег, что потеря его – конец работы на промысле…

Ну и когда все усилия целого экипажа, плюс не менее изматывающий «мозговой штурм» капитана заканчиваются нулевым результатом, мозги даже в самых безмозглых головах начнут шевелиться. Как же её остановить, эту бешеную рыбу, чем отпугнуть? Ведь это ж бесовщина какая-то: столько бегать за ней, найти, поймать и – отпустить. Ах ты ж «кошелёк», да и тот, другой, который без кавычек, оба, получается, дырявые, так, что ли?.. Эх, вот бы прямо в «ворота» невода что-то такое запузырить, бабахнуть чем-нибудь…

Стоп! А что если… ага, судовая аварийная пиротехника – ракеты, звуковые патроны, фальшвейеры – всё это хозяйство годами без дела лежит, ждёт, когда твой пароход тонуть будет, ну или иной какой чёрный день наступит. Пролежни у неё уже, у этой пиротехники. Так, стоп травить! Да уже ж чернее дня нету!.. Ха, ребята, да ведь, сдаётся, и ту, что пять лет назад списали, боцман, молодчага, прикурковал… А ну-ка давай сюда сигнальную ракету, щас попробуем…

И вот пошли в новый замёт, и снова она, «бешеная», рванула в «ворота», которые вот они, под правым бортом. Стреляй! Стреляй прямо туда, в «ворота»!..

Бах – и комок огня поплыл в глубину. И там расцвёл жёлто-зелёным бутоном, там, именно там, где надо, в «воротах» невода. И косяк – ага! – шарахнулся от огня обратно в сеть. И в это самое время циркуляция завершается, «ворота» невода затворяются – вот и всё! – рыбка в кошельке, а кошелёк – в кармане…

Казалось бы, ура, эврика?!..

Да не тут-то было. Гром небесный раздался: Кто? Разрешил? Вам? Трогать? Военное!!! Имущество?!

Это шибко засекреченные вояки возбухли, так называемый второй отдел «Дальрыбы». С ними не поспоришь и каши не сваришь, это папуасская власть с палашом и булавой. Ну и тут же, не медля ни часу, гремит приказ по флоту: стрррожайше запретить! И все дела. А рыба-то, рыба как возрадовалась: вот она, вольная воля! Ну а ты, рыбак, снова давай шевели извилинами…

И вспомнилось рыбаку детство. Войнушки, самопалы, поджиги, «бомбочки»… Так-так, стоп травить, ребята! Кто как делал их, те «бомбочки», а? Кто-то порохом из распотрошённых патронов начинял пузырьки от бабушкиных лекарств, кто-то – «серой» от спичек. Но вот самый продвинутый бывший хулиган, почти урка, выдал рецепт: сухую краску – сурик смешиваешь с алюминиевой пудрой, вот только в какой пропорции?.. И другой экс-бандит помог: во-первых, именно свинцовый, а не железный сурик, а во-вторых, пропорция вот такая…

Тут же, прямо на палубе зарядили крохотулю-бутылочку из-под пенициллина этой адской смесью, электрик воткнул в неё медный проводок, идущий от судовой электросети, опустили бутылочку за борт, щёлк выключателем – и такой ба-бах грянул, что траулер вздрогнул да чуть не подпрыгнул…

Ну да, вспомнил Иван Гаврилович школьную химию, по которой всегда имел «пятёрки», свинцовый сурик – это ж плюмбум два о пять, то есть целых пять атомов кислорода облепили атом свинца, а пудра, чистейший алюминий, так и рвётся к окислению, так что дай только небольшой толчок – и мгновенная реакция, то есть взрыв!

Наладили производство «пенициллина», и пошла рыбалка у «Автогенщика» на славу, на зависть. Ну и конечно же, зашумело в эфире: – «Автогенщик» – «Слесарю»! «Автогенщик» – «Сварщику»! Гаврилыч, поделись, дорогой!..

Ершов понимал: нельзя об этом в эфире. И в хорошую погоду мотоботы «Сварщика», «Токаря» и других побратимов примчались к борту, и капитаны, каждый с коньяком в пакете, поднялись на палубу. Иван Гаврилович, как отличник по химии, разумеется, под большим секретом, поведал им тайну сотворения спасительного для промысла ба-баха…

И наладилась рыбалка во всей Южно-Курильской ивасёвой экспедиции.

Секрет достиг и самых высоких ушей, коим было всё равно, лишь бы выполнялся Его Величество План и Москва гладила б по головке. И даже Второй отдел (с большой, конечно ж, буквы) с облегчением вздохнул: пиротехника сохранена!

15.03.1982, пон. Вчера преставились две рыбачьих души. (35 лет прошло, а я помню их имена – Виталий Пестриков и Виктор Хлудеев). Часов в 18 я проверил стоявший у борта плавбазы на бункеровке СРТМ «Серышево». И вот он отшвартовался, а ровно через час на нём погибли два тралмастера. От непонятного взрыва.

Обычно, проверяя суда, на пиротехнику, закрытую в металлическом ящике, я обращал внимание постольку поскольку, а тут – как чувствовал! – заставил третьего штурмана (его заведование) открыть и предъявить. Кучка сигнальных ракет в целлофане мне показалась маленькой, и я спросил, где остальные и чем они рыбу отпугивают, когда она норовит выскочить из невода.

– Это всё – по описи, – заверил 3-й. – А рыбу мы пугаем подводной лампочкой, ну и ещё ломом стучим по борту…