и оперся локтями на огораживающий выступ. Путь был долгим, но это было уже неважно. Мужчина вскарабкался на край и свесил с крыши ноги. Он смотрел на лиловый закат, в его душе проскрипела слезная нота.

Он шел сюда в одиночку, сидел один, но ощущал за своей спиной чье-то присутствие, словно что-то забытое стояло за ним, но не решалось задать вопрос, во всяком случае до одного момента.

— Мы не общались много лет, почему же ты решил навестить меня сейчас?

— Ты знаешь ответ, живя в молчании человек обретает связь с голосом в голове, преисполняется.

— Я столько лет жил так, словно тебя никогда и не было, будто ты — всего лишь данность, на которую не стоит и обращать внимания, но знал бы ты, как я ошибался.

— Не переживай по этому поводу, я хорошо тебя понимаю, Пауэлл.

— Пауэлл… от этого имени остался лишь фантом.

— Помнишь, как ты истерил по поводу Эннарда?

— Конечно помню, — ухмыльнувшись срезал Юнит, — тяжело такое забыть, я был таким глупым.

— Все мы в своем роде глупые, но осознаем это сквозь очки времени.

— Помнишь как память Эннарда объединилась с моей?

— Само собой, ох как ты тогда боялся, что ты действительно убил человека. Памяти нужно было время, чтобы восприятие Эннарда спроецировалось на твое, иначе ты бы не дожил до этого дня. Ты не уверен в подлинности и половины своих воспоминаний.

— Это уж точно.

— О чем ты жалеешь, о чем жалел все эти годы?

— Жалел себя, ненавидел за собственную стыдливость. Ты понимаешь, какая я сволочь?

— Роман был достоин благодарности, он оплатил тебе лечение, ты избавился от Эннарда, но не сказал ему больше ни слова.

— Мне было стыдно. Я не мог осознать границ своей жалости, боялся, что Рома разочаруется в своем решении.

Следующие несколько минут старые друзья сидели на краю в полной тишине, наблюдая за небом, из — под шлейфа фиолетового заката вновь зажигались звезды.

— Никогда не поздно исправить ошибки прошлого.

— Поздно, но не все.

Из внутреннего кармана пальто Машрум достал телефон, найдя контакт Ромы он без намека на задержку оставил ему сообщение, первое с момента их последней встречи.

— Мы с каждым годом видим все больше звезд, во всех нас есть свой звездный свет, и когда человек покидает этот мир, внутренний свет его возносится к далекому, он становится свободным, присоединяясь к духовной туманности, зажигая собой новую звезду. Ром, спасибо тебе, спасибо за все.

— И что теперь?

Пауэлл развернулся на сторону крыши, снял с себя верхнюю одежду и повесил на антенну, затем вернулся к собеседнику и встал возле него на ограждение. Подле его ног простирался весь его новый мир, городская энергия не доставала до этой вершины мира, ветер лишь сопровождал покой, что, в целом, было уже и неважно. Пауэлл сделал шаг…

— С каждым годом все мы видим все небесное полотно, с него на нас глядели частицы жизни, отсветившие свое, во всех нас есть свой уникальный звездный свет, в этот вечер к поколениям прошлого направилась новая звезда, маленькая и холодная, она вновь стала свободной, присоединилась к духовной туманности, зажгла собой новый луч в абсолютной пустоте.