— Тель-Авива? — Он приподнимается на локте, а вместе с ним и брови взмывают на лоб.

— А что тебя так удивляет? Я была там четыре года назад. Красиво, тепло.

— С Виталиком?

— С подругой. Можешь не ревновать.

Заметив чуть дальше своего носа, а именно то, что мне трудно расстегнуть молнию, Демьян сползает с кровати и спешит мне на выручку.

— Я и сама справлюсь, — ворчу, когда его пальцы касаются моих.

Напрягает меня его вторжение в мое шаткое психологическое пространство, потому что ловлю себя на вероломной мысли, что мне нравится его запах, тепло его крепкого тела, и в принципе, излучаемый им тестостерон. Я, конечно, списываю эту нездоровую симпатию на дочь. Ведь доказано, что вкусы и предпочтения детей в утробе передаются матери и исчезают сразу после родов. Но от расчета на влечение Габи к Демьяну легче мне не становится. Он ведь ей никто! А я — мать!

— У тебя такие мелкие мизинцы, — ржет Демьян, с несвойственной ему нежностью разминая мои пальцы.

Пытаюсь вырвать ногу из его рук, но он сильнее обхватывает мою стопу.

— Обещанный массаж, Колобок. Не лягайся.

Буквально отъехав от бегущих вверх по ноге мурашек, я таращусь в его довольное лицо и ищу хоть какое-то объяснение удовольствию, прописавшемуся на нем. Он что, псих, раз его прикалывает массировать ноги малознакомых девиц?! И хоть это странно, дать ему пяткой в жбан почти не хочется.

— Повезло тебе с будущим мужем. Подружка обзавидуется, — издевается он, не переставая мять мою ногу. — Кстати, меня-то с ней когда познакомишь?

— Торчишь от подружек невест? — спрашиваю с полуулыбкой.

— Должен же я знать, с кем после свадьбы ты будешь обсуждать работоспособность моего агрегата, — посмеивается он.

Я все-таки толкаю его стопой в грудь.

— К счастью, я не планирую испытывать на практике то, что мне безразлично в теории, — бросаю ему вслед. — Извращенец.

— Ты даже не представляешь, от чего отказываешься. Тому доходяге-осеменителю, что запузярил тебе, еще учиться и учиться.

Хорошо, что ты не знаешь об умениях того, кто запузярил мне! Я на протяжении всех этих семи месяцев краснею от воспоминаний, что он вытворял в ту ночь! Вот у кого тебе не мешает поучиться!

Почувствовав, как краска бросается мне в лицо, я хватаю клатч и начинаю в нем рыться.

— Сейчас познакомишься с моей лучшей подругой. Попрошу ее привезти мне бальное платье на королевский ужин твоего вампирского клана.

— Не дергай ее. Все уже улажено. Я заказал доставку гардероба на дом.

— В смысле? — хмурюсь я, так и не вытащив мобильник.

— Колобок, ты как будто пришелец из другого мира. Никогда не слышала о выездной торговле? Моя маманя все шмотки себе так покупает.

— То есть сюда едет целый бутик?

— Что-то в этом роде.

Хм… Мне даже становится интересно поглядеть, насколько зажрались эти богачи. Да и грех отказываться от парочки новых нарядов. Тем более, это не на халяву, а за безжалостно убитые нервные клетки.

Я откладываю клатч и скрещиваю руки на груди.

— Тогда ты не познакомишься с моей подругой.

— Вот досада! — Демьян заваливается на пол и подпирает голову рукой.

— Не расстраивайся. Она придет ко мне завтра. Мы договорились встретиться и перемыть косточки твоим родственникам. Хочешь — присоединяйся. Будет жарко.

— Ну ты и коза, — ничуть не обидевшись, смеется он. — Суши будешь?

— Чего?

— Колобок, ты не выспалась? Говорю, суши будешь? До ужина еще долго. Я б пожрал.

— «Филадельфию».

— Ты тоже любишь «Филадельфию»?

— Только не говори, что и ты. Я не переживу, если у нас выявится что-то общее.

— У нас общий ребенок, — подшучивает он, вынимая мобильник из кармана джинсов. — Так что смирись, Колобок. В ее свидетельстве о рождении рядышком будут стоять наши имена. — Он набирает какой-то номер, подносит гаджет к уху и, поглядывая на меня, добавляет: — Ты бы пока потренировалась расписываться фамилией Борзых.

— Не паникуй, я умею рисовать божественные «галочки».

— Тогда потом не дуйся, когда Габриэлла Демьяновна будет подавать школьный дневник на роспись родителей только мне… Алло, детка, оформи доставочку на ближайшее время…

Стреляя в меня глазищами, он воркует с оператором и самодовольно скалится. То ли моей реакции ждет, то ли действительно настолько придурок! Флиртуй с кем хочешь, ты мне никто!

Решив себя отвлечь, я покидаю диван, нахожу в ящиках письменного стола блокнот и ручку, усаживаюсь на стул и начинаю черкать эту отвратительную фамилию Борзых.

А зачем, собственно, мне после свадьбы брать фамилию мужа? Все равно мы разведемся. Это же не настоящий брак, а фикция. Каждый получит то, что ему надо, и разбежимся. Доченьку изначально не буду приучать к папе. Да и он вряд ли будет рваться к ней. Днем будет пропадать в своих супермаркетах, по ночам — в барах или клубах. Кошелек станет толще, тупых овечек больше. Самоуверенность вообще зашкалит.

Будь у ручки, сжатой моими пальцами, хребет, он бы захрустел.

Пиликнувшее на моем телефоне входящее сообщение воспроизводит перед моими глазами кучку родственников, пляшущих под балалайку на деревенской свадьбе. Опять кто-то прислал: «Совет вам да любовь!» Если это не прекратится, то скоро я начну получать советы, как мужика удержать: сколько детей ему нарожать, чем суп заправлять, что ему в трусы вшивать, какие обряды на новолуние, полнолуние и, в принципе, круглосуточно проводить.

— Тридцать пять косарей?! — слышу за спиной озадаченный голос Демьяна.

Оборачиваюсь через плечо. В одной его руке мой клатч, в другой — мобильник.

— Дай сюда, блин! — бросив ручку, подскакиваю со стула и забираю свои вещи.

Ну точно! Мне перевели зарплату. Надо хоть часть долга по коммуналке оплатить, пока его с меня принудительно списывать не начали.

— Как ты живешь на это? — недоумевает Демьян.

— Нормально, — ворчу, вернувшись за стол. — За тысячей рублей через полгорода не езжу. Еще и малоимущих борщом подкармливаю. Продиктуй свой номер, переведу тебе на карту половину за суши.

— Мой номер уже вбит в твою телефонную книгу, — лыбится Демьян.

Стиснув зубы, листаю контакты и нахожу «Мой герой».

— А почему не «Мой олень»? — язвлю и переключаюсь на приложение банка.

— Наставишь рога — стану оленем, — смеется он. — Не парь шкурку, Колобок. К этому номеру не привязаны карты.

— Я не собираюсь есть в этом доме бесплатно!

— А за мой счет? Вчера ты меня угостила, сегодня я тебя. Честно ж. — Он подходит к столу и заостряет внимание на исписанном листе блокнота. — Жуть какая.