В живот!.. Еще раз!.. Уронил… Дьявол, ноги в тапках, пальцы бы не переломать. Он, повернувшись к Тохе спиной, врезал ему по ребрам пяткой. Кирилл понимал, что времени мало, скоро на визг Стеллы прибегут охранники, и спешил насладиться каждым пинком. Когда его оттащили от Тохи, был, несмотря на отбитые пятки, почти счастлив.

В камере их заперли вместе. Кирилла предварительно отстегали – чтобы не буянил, наставительно разъяснил Толян. В Бункере у себя будешь на людей кидаться, а здесь чтоб тихо сидел, как мышь под веником! Давай, Лысый. Разъясни политику партии.

Боль была такая, что данное себе обещание не кричать, не доставлять Толяну удовольствия, Кирилл нарушил после первого же удара. Перед тем, как окончательно сомлеть, успел подумать, с каким удовольствием Толяна задушил бы.

А очнувшись в холодном и сыром помещении, голым телом на голых досках, обнаружил, что он не один. Рядом сидел Тоха, прижимая к заплывшему глазу металлическую кружку.

Свет проникал в помещение сквозь единственное окошко, прорезанное под потолком. Снаружи оно было забрано решеткой. Где-то в углу капала вода, отвратительно воняло сыростью. Это был не подвал – вроде того, в котором их с Рэдом и Джеком, не разобравшись, поначалу заперли в Новосибе, а самая настоящая тюремная камера.

Кирилл припомнил адаптские байки о том, что одним из ключевых объектов, освоенных Толяном в первые дни правления, стала знаменитая когда-то тюрьма. Тогда он друзьям не поверил. А сейчас подумал, что никогда больше в их словах не будет сомневаться.

Плохо тебе, дураку, было в Бункере, издеваясь над самим собой – в последнее время частенько так развлекался, – подумал Кирилл. Скучно! От приличий задыхался. За Германом рванул, как мышь в мышеловку. Друзей давно не видел… На вот теперь, жри по полной! Смотри только, не обляпайся. Такие кругом друзья, что куда деваться.

Он покосился на Тоху.

– Очухался? – отнимая кружку от лица, проговорил тот. Должно быть, заметил, что Кирилл пошевелился. – Одеваться будешь? – указал подбородком на сверток в углу.

Кирилл, присмотревшись, опознал свою футболку и куртку. Спина горела так, что не дотронуться. Тохе он не ответил, отвернулся.

Едва увидев предателя на пороге, понял, откуда Толяну стало известно, что отряд Сталкера уцелел и возвращается. Вот только не похоже было, чтобы Тохе за его услуги организовали тут такой же «полный шоколад», как самому Кириллу. Сидит ведь он почему-то здесь, а не с красоткой вроде Стеллы развлекается.

– Шкура-то у тебя не лопнула, – поглядывая на спину Кирилла, заметил Тоха. —Лысый это умеет – так, чтобы мозги от боли плавились, но без кровищи… Мастер, блин.

– Откуда знаешь? – откашлявшись, без особого интереса обронил Кирилл.

– Пробовал.

– Тоже «буянил»?

– К тебе идти не хотел.

Кирилл, не удержавшись, мстительно рассмеялся.

– Ну и дурак, – решил он. – Так бы один я тебя отмудохал, а так еще и от Лысого огреб.

На это Тоха ничего не ответил.

– Ты бы оделся, – помолчав, миролюбиво посоветовал он. – Холодно тут, голышом-то загорать.

И то верно. Холодно.

Кирилл, стиснув зубы, сел. Дотянулся до одежды. От вопроса, в расчете на то, что сосед по нарам знает больше, чем он, все-таки не удержался:

– Надолго нас сюда?

– Толян сказал, сутки помаринует, чтобы в ум пришли. А потом выпустит, если бычить не будешь.

– Не буду, – пообещал Кирилл, – хватит с тебя. Пусть выпускает.

Злость и в самом деле куда-то ушла. Избавиться от общества Тохи по-прежнему хотелось, а бить предателя – уже нет.

– Ему скажи… – Тоха отвернулся.

Какое-то время сидел молча, а потом принялся негромко насвистывать.

Это казанский здорово умел, обладал, в отличие от Кирилла, музыкальным слухом. Все, показанные когда-то Джеком, птичьи сигналы освоил влет, Кирилл Тохиным способностям в свое время завидовал.

«…Дрем-лет при-тих-ший, – разобрал вдруг высвистываемую мелодию он, – се-вер-ный го-род… Низкое не-бо над го-ло-вой…»

Вспылил:

– Заткнись!

Знакомая мелодия их с Тохой странным образом сближала. А Кирилл не хотел иметь с гадом ничего общего.

Тоха опасливо замолчал. Но ненадолго, через пару минут снова начал свистеть. Гораздо тише, и что-то, уже не знакомое Кириллу.

Ладно, фиг с ним. Пусть резвится. Все лучше, чем слушать, как с потолка вода капает…

Кирилл, покряхтев, улегся на доски. Пристроил под голову согнутую руку, и, слушая заунывный свист, почти задремал – когда обострившееся в адаптском обществе чутье заставило открыть глаза.

Тоха стоял над ним. В первый момент Кирилл снова едва ему не врезал.

«Чего тебе?!» – почти вырвалось у него, но Тоха, не прекращая свистеть, поднес палец к губам. И, вместо мелодии, изо рта вдруг вырвалось воронье карканье.

Кирилл подпрыгнул, взвыв от боли в потревоженной спине. Тоха обвел рукой помещение и похлопал себя по ушам. Требовательно кивнул Кириллу, явно вынуждая к каким-то действиям.

– Ты охерел, казанский? – бросил Кирилл.

Он тоже машинально оглядел стены и потолок камеры, хотя понимал, что подслушивающее устройство, о котором его только что весьма прозрачно предупредили, вряд ли заметит.

– Повеселить тебя решил. – Веселья в глазах Тохи не было ни на грамм. Только злость и лихое отчаяние, вороний крик на адаптском языке означал: «Опасность!» – Ну, насовал ты мне – понимаю. Дальше-то чего бычишься?.. Не чужие, поди. На одного хозяина теперь пашем. Вместо того, чтобы на нарах париться, лучше б посидели, как люди.

– … я таких людей, – припомнив адаптскую лексику, сообщил Кирилл.

Он уже понял, что Тоха сейчас работает на прослушку и старается убедить Толяна в его, Кирилла, лояльности. Судя по вороньему карканью, от того, насколько правдоподобно они сейчас разыграют спектакль, зависит многое. Тоха достаточно времени провел с отрядом, чтобы запомнить, в каких случаях допустима подача такого сигнала.

Кирилл ломался и обижался, Тоха уговаривал «забить на старое» и дружить. В конце концов, Кирилл «сдался» – надеясь, что получилось искренне. Что за цель преследует Тоха, предупреждая его, решил узнать позже. И даже, неся вслух ворчливую чушь, успел прикинуть, как.

***

О том, что Веры больше нет, Тоха узнал от Джека. Казанский сопровождал бригаду, перекрывшую главную дорогу, отряд Сталкера ждали отсюда. Не думали, что Рэд рискнет тащить телегу по «дальняку» – раскисшей от дождей, испещренной ямами «трассе второстепенного значения», как она когда-то называлась. Засаду «на дальняке» Толян поставил для подстраховки, полтора десятка не самых лучших бойцов. Благодаря чему адапты и сумели пробиться.