— Твои слова понимаю, но полной ясности нет, — ответил Денни.

— Прекрасно, нам как раз и нужно оставить общую картину немного в тумане. Тогда мозг не будет придумывать новую историю из имеющейся.

На протяжении многих лет я работал над тем, чтобы понять вселенную, понять, как она работает. Но существует фундаментальная проблема — некоторые вещи ум охватить не в состоянии. Взять, к примеру, попытки понять время или идею отсутствия времени. Говорят, что на самом деле всё происходит одновременно, и такая вещь, как линейное время, начисто отсутствует. Но одно дело — говорить, а совсем иное дело — понимать, что удаётся очень немногим людям. Это как теория относительности Эйнштейна: многие читали часть теории, но не понимают её, и есть прочитавшие её и полагающие, что разобрались в ней. Но по их исследованиям вы легко увидите, что эти учёные не поняли послания Эйнштейна. Вопрос совсем не в силе ума. Нас учили, что для понимания сложных вопросов нужно иметь большой мозг или быть невероятно умным, но это неправда, и я сам служу ярким доказательством тому.

Денни прыснул со смеху.

— Как это может нам помочь? — спросила Нина.

— Сейчас объясню. Некоторым понятиям трудно дать краткое разъяснение, но, может, следующее будет иметь для вас смысл. Много лет назад я пытался разбираться в ряде сложных вопросов, но мой мозг не мог ни справиться с соответствующими теориями, ни поместить их в подходящую систему представлений. В то время компьютеры лишь начали появляться в продаже, и как-то я разговорился с одним из их продавцов. Он сообщил, что важен не столько сам компьютер, сколько программа в нём. Потому что компьютер без программ — лишь большое пресс-папье. Меня осенило — дело не в том, что я глуп, — просто в моём мозгу не хватает программы, необходимой для понимания интересующих меня вопросов.

— Значит, все дело в программе?

— Да, — ответил я на её вопрос.

— Звучит довольно просто, — вставил Денни.

— Согласен. Но учтите, что программы для мозга отличны от компьютерных. Ум в тысячу раз сложнее компьютера, и это позволяет программам для него быть чрезвычайно простыми. Хотя общие принципы те же, что и в программировании компьютеров.

Денни попросил повторить для него всё ещё один раз.

— Собери все имеющиеся у тебя фрагменты и раздели каждый из них на две или три составляющие. Две или три, потому что не все вещи состоят лишь из позитивного и негативного — у некоторых кусочков информации есть и нейтральный аспект. Потом снова сложи фрагменты вместе в порядке, в котором они лучше всего сочетаются друг с другом, но не создавай, не придумывай и не угадывай других фрагментов. И, самое главное, сохрани некоторую расплывчатость. Другими словами, не принимай и не отвергай полностью фрагменты информации, которыми ты располагаешь, пусть они потрутся один о другой, как камешки под ударами морской волны. Некоторые фрагменты могут оказаться в стороне от всех, как будто они не стыкуются с другими — там их и оставим. Либо это ложная информация, либо позднее найдётся фрагмент, который соединит их с остальными.

Приведу простой пример сложения фрагментов. В моём рассказе были «будущее», «ангел» и «выигрыш». Два из этих фрагментов соединяются вместе, а один остаётся в стороне.

Денни на секунду задумался. Я посмотрел в сторону Нины, предчувствуя, что у неё ответ был готов.

— Хорошо, — начал рассуждать Денни, — будущее и ангел стыкуются, а выигрыш остаётся в стороне. Я не знаю, почему будущее и ангел стыкуются, но чувствую, что это так. К тому же, у меня есть ещё один фрагмент.

— И что же это? — поинтересовался я.

— Нечто, что представляется не тем, чем есть, и принадлежит будущему и ангелу. Мне не хватает соединяющего их фрагмента, но я знаю, что они стыкуются, — ответил Денни.

— Прямо в точку! Программой нужно немного попользоваться, чтобы она начала давать результат, но когда это произойдёт, твой ум будет легко находить недостающие фрагменты. Мы знаем, что всё на самом деле является не тем, чем кажется, поэтому оставим будущее и ангела немного расплывчатыми. Не отвергая и не принимая полностью того, чем они представляются.

— Разве это не то же самое, что и процесс построения предположений? — спросил Денни.

— Нет. Предполагая, ты пользуешься областью мозга, отвечающей за воображение. Но если лишь разглядывать имеющиеся фрагменты, то пробелы между ними начнёт заполнять подсознание. А разница между предположениями и поиском дополнительной информации, конечно же, огромна.

— Получается, что мой ум знает ответы на все вопросы?

— Так оно и есть. А если у подсознательной части ума какой-то информации ещё нет, то она приступит к её поиску, как только ты задаёшь вопрос. Ответ может прийти из различных источников — от души, подсознания или из множества других источников информации, связанных с подсознанием. Самое большое препятствие в том, что без специальной программы, способной обрабатывать информацию, подсознание не может передать информацию твоему сознательному уму напрямую. Сознательный ум не слишком хорошо умеет общаться с подсознательным умом. Сны являются хорошим примером передачи информации от подсознания к сознанию в форме символов — метод примитивный и грубый. Он применяется оттого, что сознание не может напрямую оперировать с информацией подсознания. В результате истолкование снов является непростым делом.

Денни вытер вспотевший лоб.

— Как будто ясно. Так что, между сознательным и бессознательным умом есть какой-то барьер?

— Безусловно! И этот барьер необходим. Он даёт возможность сознательному уму оперировать лишь с отдельным фрагментом реальности, а не со всем происходящим вокруг. К примеру, подсознательный ум слышит все звуки в комнате, но сознательно мы слышим лишь то, на чём фокусируем внимание. Подсознание — это фильтр, отделяющий важное для нас от неважного. Вообще-то, в подсознании так много всего одновременно происходит, что, если заглянуть в него, покажется, будто вы в пчелином улье.

Я посмотрел на своих слушателей.

— Кстати, я могу во всём этом ошибаться. Это было бы не впервые.

Непокорный

Дерзи, не поддавайся той части себя, что говорит: «Ты не можешь».

Брось ей вызов, и добьёшься!

Я спохватился, что снова отвлёкся от темы, и потому охотно согласился на предложение Денни вернуться к рассказу.

— На чём же я отвлёкся? Ах, да, вспомнил! Итак, и проснулся на следующее утро в обычном полумёртвом состоянии. Время приближалось к полудню. Мой пёс Руди сидел рядом с кроватью и смотрел в мои глаза, не отрываясь. Он разочаровал меня — когда случаются крупные неприятности, его днём с огнём не сыщешь.

— Это кобель? — кольнула Нина.

Я проигнорировал.

— Помню, что с трудом вылез из постели. Проходя по коридору, окинул взглядом гостиную; горизонт был чист, и я последовал в душ. Изнеможение было полным. Я пробовал проанализировать виденные ночью сны, но их было чересчур много, и, похоже, в каждом присутствовал этот ангел. Во всяком случае, во всех, части которых остались в памяти. Было ощущение, что я пережил заново десять лет детства. Во снах ангела звали Сники, и мы были с ним друзьями. Обычно сны не доставляют мне беспокойства. Я не придаю им значения, но сны последней ночи каким-то образом сплавились, перемешались с моими воспоминаниями. С тем, что было или стало к тому моменту моей памятью. Должен пояснить, что это был чрезвычайно напряжённый для меня период — всё так смешалось, что подробности вспоминаются с трудом.