— «О» — это не еда. Ты обещал мне слонятину, забыл?

— Ах, ну да. — Казалось, что Димка был даже доволен тем, что может вновь покинуть мое общество. — Извини, я на минуту. — И вновь направился к витринам.

Так, последний шанс. План у меня уже родился, но мне необходимо было для его воплощения что-то серое. Где взять серое?

Я огляделась. У одной девчонки, что сидела вместе с пожилым кавалером через столик от нас, волосы были собраны в хвост серой пушистой резинкой. Да, это то, что надо.

Крадучись, дабы не привлечь к своей персоне новый всплеск внимания, я подсела за их столик и начала шептаться с девчонкой.

— Почем купила?

— А? — Она смотрела на меня во все глаза.

— Резинку? Почем?

— Девушка, — встрял дядечка, — я не понимаю…

— А я не с тобой, дедуля, общаюсь, можешь вынуть слуховой аппарат!

— Как вам не… — Но я поднесла к его лицу руку, заканчивающуюся кулаком, тем самым вынудив заткнуться.

Не постигая происходящего, девушка все же ответила:

— Пятьдесят рублей. Здесь, на рынке.

— Дам вдвое больше.

— За что?! — по-видимому, она решила, что нанимаю ее в киллеры, не иначе.

— Да за резинку же!

— Зачем вам ношеная резинка? Уже неделю с ней хожу!

— Я люблю ношеные. А в магазинах секонд-хенд резинки не продают. — Пресекая дальнейший спор, я молча выудила из кармана сто рублей, положила их в тарелку молодой леди и молча сняла с ее волос резинку, после чего вернулась на место. И вовремя. Димка как раз отвернулся от кассы и пошел в нашу сторону, держа на тарелочке две шаурмы.

— Обещали, что из слонятины, — подойдя, проинформировал шутливым тоном. — Ешь, пока горячая. — И, сев, сам принялся за свою.

Поблагодарив, я положила на колени трофей и принялась за шаурму, которая оказалась довольно вкусной.

Все было в порядке, но тут Дмитрий спросил:

— Что у тебя там?

— Где?

— На коленях. Что ты там прячешь?

Я едва не подавилась, но все же нашла в себе силы ответить:

— Ничего.

— Хоть ты и умная, а врать не умеешь. Ложь я чувствую с пол-оборота. Давай сознавайся, не то сам проверю. — Здесь он, как полагается, пошло хохотнул.

— Не надо проверять! — испугалась я. — Это всего лишь резинка.

Здесь уже подавился Дмитрий и вспомнил про свою любимую гласную:

— О-о-о! Ну что, я уже готов. Идем?

— Куда? Да нет же! — вскрикнула я, покраснев. — Обыкновенная резинка, что на волосы надевают.

— Врешь! Этого не может быть. Еще пять минут назад у тебя ее не было.

— Да, я купила ее. Вон у той девицы.

Почуяв мой пристальный взгляд, девица обернулась, и я по-дружески ей помахала рукой, точно мы не один год общались и не один пуд соли вместе съели. Она нахмурилась и отвернулась.

Дмитрий тоже нахмурился и сделал следующую вещь: придвинулся ко мне вместе со стулом, одну руку положил мне на плечи, а вторую запустил на колени. Естественно, нащупал что-то мягкое и пушистое. Недоумевая, вытащил это на свет и вскрикнул:

— Боже, да ты чокнутая! — потому что осознал тот факт, что я и в самом деле умудрилась купить у девчонки резинку для волос, которыми, собственно говоря, не пользуюсь.

Весь зал снова к нам обратил свое внимание.

— А я ведь говорила, а ты не поверил! — Итак, час пробил. Подсчитав количество столов, подлежащих экзекуции, и кинув резинку на пол, я завопила, что есть мочи: — Мышь!! Мышь!! Спасайся, кто может!

Женская часть завизжала и понеслась прочь из заведения, а мужчины, хоть и выразили на фейсах выражение крайней степени брезгливости, оставались на местах. Что ж, я и это предусмотрела. Под удивленными взглядами бойфренда и кассира, бормочущего себе под нос: «Здесь не может быть грызунов! Только вчера приезжала санинспекция», я встала и, вообразив себя начинающим футболистом-нападающим, начала пинать перед собой резинку, бегая за ней и продолжая орать:

— Мышь! Вот она! Мы-ышь! — и попутно сшибать на пол столики — возможные хранилища долгожданной части карты.

Тут уж и мужики посчитали за благо удалиться из заведения, а я, пользуясь случаем, заглядывала внутрь каждой ножки пластмассового стола.

Отойдя от первого шока, Димка и вышибала кинулись на пару оттаскивать меня от столов, но я брыкалась из последних сил, ибо мне осталось проверить только один. Пришлось укусить обоих за руки и, пока они приходили в себя, добежать до крайнего перевернутого столика и просунуть палец в каждую ножку. Снова пусто. Что же это такое? Что я делаю не так? Кочерга что, пошутил надо мной перед смертью? Как он мог так со мной поступить?!

В ужасе оттого, что сокровища вновь от меня ускользнули, я принялась рвать на себе волосы, тут-то меня и подхватили чьи-то сильные руки и выволокли наружу.

Мы с Юлькой стояли возле входа на запретный нудистский пляж. К тому времени, как мы созвонились, встретились возле остановки и добрались, дождавшись редкого в вечернее время автобуса, пляжные ворота уже закрыли на амбарный замок. Это было довольно интересно — участок, отведенный под голых придурков, еще и на ночь запирается! Но наше внимание привлекло отнюдь не это. На том же стенде с информацией, что так заинтриговал нас в прошлый раз, были прикреплены два дрянного качества черно-белых фоторобота и сообщение следующего содержания: «Убедительная просьба к посетителям пляжа «Нежух» присмотреться и запомнить эти лица на фотороботах. Данным нарушительницам порядка строго-настрого запрещен вход на территорию пляжа. Если вы их увидите здесь, просьба незамедлительно сообщить начальнику охраны. Вознаграждение гарантируется. Будьте осторожны, они опасны». Хуже всего было то, что на нас оттуда смотрели, невзирая на плохое качество печати, точные копии нас самих.

— Этот стенд радует меня все больше и больше, — поделилась я с подругой, ухмыляясь. — Мы с тобой, оказывается, опасные преступницы!

— Кать, что же делать? Мне нужна моя заколка! Она с фианитами, пять лет служила верой и правдой! Мне ее подарила бабушка перед смертью!

— Эх, жаль, что «мышь» осталась в кафе. Правда, я ее попинала очень хорошо, но мы могли бы постирать, и была бы какая-никакая замена твоей заколке! Хоть и без фианитов.

Юлька воззрилась на меня с недоумением на лице.

— Ты пинала мышь? Мышь?! Это же… Это самые лучшие звери на свете! Как ты могла, Катя? — Больше всего поражало то, что Образцова не придала значения тому моменту, каким же образом я собиралась закалывать ее волосы мышью, зато тут же встала на сторону обиженного животного.

Я рассмеялась и рассказала ей все с самого начала. Пришлось дважды приводить подругу в чувство, поливая водой из бутылки, потому что в том месте, где я сидела на третьей ступеньке, и в том, где я орала про пожар, не потрудившись даже подымить где-нибудь для правдоподобности, она хохотала, катаясь по земле, до бессознательного состояния.