записками, и каталоги, и марки, и начатое таинственное письмо, и фотографии альбомами-россыпью-пачками, и блокноты Безносова-отца. Раз оставлены наследнику — значит, изучать можно.

Осмотреть осмотрели, но яснее не стало. Сначала казалось, что можно быстро схватить все улики за хвосты, приладить их друг к другу, а потом столкнуть лбами — вот смысл и появится. Но он не появился…

И тогда слово взял Федор.

— Мы собрались, чтобы связать все ниточки того, что происходит с нами, нашей школой и кварталом. Становится ясно, что и сейчас, и, наверное, в будущем всегда среди нас или рядом будет кто-то, способный кардинально менять судьбы людей. Целого города. Страны. Как-то нам надо научиться правильно реагировать и влиять на это, вы не находите?

Одноклассники сидели и молчали. Не сказать, что их официанты смущали. Те заняли пост у разожженного камина и оттуда бдительно следили за наполненностью стаканов и тарелок.

— Я сейчас выходил из дома — к родителям от застройщиков пришли, — сказал Лубоцкий. — Принесли документы на подпись. Нас ждет трешка в Ватутинках. На переезд выделят автотранспорт и спецрабочих.

— Мы едем туда же… — Коллективная жалоба на жизнь сразу сплотила, и все заговорили разом:

— Нас прописано двое, предложили однушку в Заможай-Загонове-Перспективном, но папа всем отбашлял и поменял с доплатой на Серпуховку…

— Встретимся в Ватутинках, нас туда же!

— «Бирюлево-Товарная»!

— Моим на «Госуслуги» пришло сообщение — у нас новостройка в Саларьеве.

— Батайцевых в Саларьево! — ахнул Федор. — А как же теперь устраивать тусовки — никто из ваших богемных гостей туда не поедет! Как твой отец в роль будет входить? Где черпать материал?

— Ух, Шерга… — нахмурился Абрикосов.

— Об отсутствующих всё или ничего, — пресек его стенания Вася Селезнев, — а поскольку всего о возможностях Ани влиять на отца мы знать не можем, давайте только о том, что имеем на данный момент. Поправляйте и дополняйте меня. Снос домов — реальность. То, что на месте нашей школы был храм Трофима Ираклионского, снесенный при царизме, как мы поняли сейчас, тоже реальность. Безнос, метни нам неприукрашенный фактаж.

Петя бросился к столу, на котором были собраны самые информативные артефакты, заволновался, но верный Дорохов пришел ему на помощь.

— Папа, в общем… археолог… Он знаком был с отцом Ани. В планах он имел раскопки. Помешал какой-то случай… А вдруг он собирался восстановить храм?

— Поставить его вместо наших домов и школы? Как по-христиански!

— Но дома же когда-то тоже поставили, а храм снесли?

— Так, может, он просто развалился — вот и снесли…

— Надо изучить…

— Изучай!

— А чтобы общественность не сносила заборы, храм построят в рамках реновации и явят миру уже полностью готовым. — Петя повысил голос. И опять почувствовал свою силу — ведь если его не будут слушать, он может заплатить, придут спецлюди — и уж тишину-то точно соблюдать заставят. Эта мысль придала ему уверенности. — Да-да, в составе торгово-развлекательного комплекса.

— Все правильно: там согрешил — тут кайся! — усмехнулся Вася.

Петя уверенно гнул дальше:

— Мама Ани в компании с кем-то, похожим на погибшего при странных обстоятельствах отца Сони Батайцевой, — извини, Соня, тоже реальность. Взрыв водокачки…

— Отсутствие связанной с ней тайны, — акцентировал Лубоцкий.

— Или же грамотное этой тайны сокрытие, — подала голос Лиза Дейнен.

Все посмотрели на нее.

— Фальшстена, фальшпол, потолок, унылая метла для отвода глаз… — продолжила Лиза. — Кто-то уводит внимание от объекта. Может такое быть?

Все согласились, что может. Наверное…

— Стоп, Безносов! — Андрей с гусарским шиком сбросил с плеча овечий тулуп и подошел к столу. — Я сейчас анимирую свою мысль.

Расставив разноцветные кексики на столе так, что композиция была похожа на модель их квартала, Лубоцкий протянул двухслойное пирожное Лизе.

Она отставила его подальше:

— Водокачка?

— Ага.

С другой стороны пристроил кочерыжку с листьями ананаса:

— Районный дуб. Узнаете пейзаж?

— А мы с тобой, Андрей, под ним желуди…

— А сверху на вас кот ученый…

— А знаете, да и пес с ним! — громко сказал Дорохов. — Нам переезжать. Вы не о том говорите…

Наташа Батайцева насупилась: тема сбора желудей так и просилась в эфир, но снова ей наступили на горлышко. А все этот неромантичный Дорохов. Или это так выражается крепкая брутальность?

— Какой пес, ты посмотри — по форме это натуральный орел, — нахмурилась Лиза, постучав по столу кочерыжкой. — Ну, упитанный орел, орел-руководитель… — Скепсис соратников удивлял ее — и вдохновлял одновременно.

— Что может значить орел в тайной эстетике смыслов? — сверкнула глазами обычно невозмутимая Лиза. — Если обратиться к записям царского Тайного приказа… Что, нет? Орденских шифровок храмовников? Майя и узелковый орлан чилийского Возрождения тоже не туда?

— Тут показано, где спрятан клад? — предположила Леля Абрикосова, подставляя невозмутимому официанту хайбол под поток живительной пепси-влаги.

— Это виноваты детские детективы середины прошлого века, бронзовые вы мои птицеловы, — вздохнул Лубоцкий. — Развлекательная детская литература последующих времен довела до абсурда идею зашифрованного послания. Так что не страдайте зря. Я сложил эту композицию только для того, чтобы показательно разрушить. — С этими словами он запрыгнул на стол, встал на руки — и, перенеся опору на одну, другой рукой развалял кексы по столу. Неумолимый рок. Бог дал, Бог взял. Собравшиеся притихли… Одна только Наташа Батайцева не сдержала восторженного вздоха: романтика мускулистой плоти приводила ее в экстаз и трепетное восхищение.

— Мы не в силах бороться со злом, — спрыгнув со стола, продолжил Андрей. — Добро не может сносить наши родовые гнезда, значит, нас сносит зло. Но в масштабах города это не зло, а просто бизнес, ничего личного. Отец Шергиной не злодей, а лучший человек нашего общества. Потому что смог, реализовался, заставил в себя поверить. С ним застройщики, акционеры, унтер-девелоперы, будущие арендаторы и арендодатели, целая армия экономически заинтересованных. Идея террора отпадает — заметут, шантаж и подкуп тоже нереальны, мы бессильны перед властью денег. Остается последний вариант — «ждать чуда». Давайте последние мгновения детства мы проведем, играя в детективов…

Его перебила умная Соня Батайцева:

— Предлагаю придумать себе квест. Тем более что базовые ориентиры есть — исчезающие старушки, портал в Чертаново, выход Зла через взорванную водокачку…

— Будем встречаться на руинах дуба, ностальгировать, а после ролевой игры, сняв зал в одном из рестиков будущего торгового центра шергинского папаши, весело отмечать это? — фыркнул Дорохов.

— Никакой иронии, космонавты смыслов, — невесело усмехнулся Лубоцкий. — Наши предки пакуют имущество, впереди суровый мир демократического капитализма, так что представляем случившееся с нами как прививку перед вхождением в эту реальность.

— В чем смысл твоего социалистического спича? — Нежный макарун хрустнул в кулаке Лизы и прахом ссыпался на пол. Крем девушка стерла салфеткой с мишутками.

— Предлагаю сдаться.